И останется только пепел

«В общем, в Детройте ничего не вышло. Могу быть в Торонто сегодня после полудня».

Сердце Ниты подпрыгнуло. Ковит приедет.

И снова упало. Потому что ее мать тоже приедет. А если ее мать узнает, кто такой Ковит, она убьет его. И это даже не будет считаться преступлением.

Впрочем, Нита была почти уверена, что мать могут арестовать за продажу частей тела Ковита через интернет. От этих мыслей ее затошнило. От мыслей о ее улыбающейся матери, разрывающей Ковита на части так же, как она пыталась разорвать Фабрисио, как она поступила со многими другими существами. Она смогла даже представить, как мать требует, чтобы сама Нита провела вскрытие.

Нет.

Что бы ни случилось, Нита не могла позволить этим двоим встретиться.

Минуло не пять, а примерно пятнадцать минут, прежде чем Куиспе вернулась. Она подошла и поочередно посмотрела на Ниту и Бронте с улыбкой.

– Приятно поболтали?

Нита промолчала, а Бронте вздохнула.

– Пойдем к машине, сюда.

Они вышли на парковку секции прилетов. Воздух от весенней прохлады был свежим, и Нита почти застонала от удовольствия, наслаждаясь возможностью наконец оказаться вдали от Боготы с ее жарой и влажностью. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ощущала естественную прохладу, не созданную с помощью кондиционеров.

Толпа здесь была не менее плотной; Нита успешно увернулась от белых стариков в длинных черных мантиях и высоких черных головных уборах, которые заняли половину тротуара, но только для того, чтобы влететь в молодую пару, болтавшую на смеси английского и китайского.

Нита как можно дальше отстранялась от окружавших ее людей. Когда Бронте и Куиспе остановились у черного внедорожника, она буквально бросилась к задней двери. Внутри было безмятежно, блаженно тихо, будто она шагнула в другой мир. Никаких толп. Никаких незнакомцев.

Бежевый винил заскользил под ее пальцами – Куиспе забралась внутрь и разместилась рядом с ней. На водительском сиденье в зеркало заднего вида на них смотрел невысокий белый мужчина в темных очках. Одетый в черный костюм и с серьезным выражениям лица, он выглядел будто агент из фильма «Люди в черном».

Ниту это почему-то успокоило. Ей всегда казалось, агенты МПДСС должны выглядеть именно так, и то, что ее стереотип обрел плоть и кровь, немного успокаивало. Мужчина повернул голову и на мгновение в профиль, своей квадратной челюстью и ложбинкой на подбородке, напомнил Боулдера – человека, который вырезал глаз Миреллы и отхватил палец на ноге Ниты и сожрал их.

Нита вздрогнула, в полной мере осознав отсутствие чувствительности там, где когда-то был ее палец.

– Выключить кондиционер? – спросил водитель, заметив, что Нита дрожит.

Она кивнула.

– Ага, прохладно.

Они отъехали от аэропорта. Одна магистраль сменилась другой, и та запетляла на высоте между домами из стеклобетона и бизнес-центрами. Жилые дома находились так близко к дороге, что, казалось, достаточно протянуть руку из окна, чтобы коснуться их. Внутри Нита смогла разглядеть двигавшихся людей. Ух. Она не могла представить себе, каково это – жить у всех на виду. Почему не опустить жалюзи?

Машина съехала с шоссе, и солнце исчезло, мир погрузился в сумрак. Здания тянулись так высоко, что блокировали лучи солнечного света, создавая искусственные сумерки в сердце города.

Движение замедлилось, и они позли по центру мегаполиса минимум полчаса, прежде чем остановились у высокого здания из стекла и стали, ничем не отличавшегося от остальных строений вокруг.

Снаружи металлическая вывеска высотой с Ниту гласила, что это канадская штаб-квартира МПДСС. На самом деле, как и во всех остальных случаях, перед ними было бюрократическое здание, внутри которого велась вся документация. А вот помещения, где осуществлялась реальная работа и располагались следственные группы, находились в каком-нибудь безымянном комплексе в пригороде.

Перед зданием на корточках сидела группа протестующих с табличками, на которых было неразборчиво что-то написано. Нита наклонила голову, чтобы получше рассмотреть.

Куиспе вскинула брови, увидев эту сцену.

– Так эти протестующие недовольны тем, что монстрам дают гражданские права, или злятся, что Список опасных сверхъестественных существ создает плохой прецедент для человеческих прав?

Бронте фыркнула.

– Ни то ни другое. Эти здесь по поводу конкретного дела.

Мимо прошла невысокая смуглая женщина в майке Blue Jays, держа в руках табличку с надписью: «НЕ ОТПРАВЛЯЙТЕ В ТЮРЬМУ ДЛЯ МОНСТРОВ ДЕТЕЙ». К ней присоединилась ее подруга – высокая белая женщина с неоновыми розово-голубыми волосами, несущая табличку с надписью: «БАННИКИ НЕ ЗЛО».

Нита откинулась на спинку сиденья. Она знала, что существуют специализированные тюрьмы для определенных видов сверхъестественных существ, которых держать в заключении было труднее или опаснее, чем других. Но ей пришлось согласиться с протестующими – банников там быть не должно.

Банники представляли не больше опасности, чем любой человек. Это были восточноевропейские духи, традиционно называемые «банными», потому что любили все теплое. Люди болтали, будто они могут предсказывать будущее. На самом деле банники просто были очень внимательными наблюдателями и никогда ничего не забывали, обладали прекрасной памятью и талантом обнаруживать закономерности. Если мужчина не возвращается домой на ночь, то не требуется ясновидец, чтобы заподозрить проблемы в браке.

– Что случилось? – спросила Нита, когда они миновали протестующих и свернули на наклонный съезд в гараж.

– Двое детишек совершили вооруженное ограбление круглосуточного магазина. Их обоих приговорили к году заключения. Человек отправится в обычную колонию для несовершеннолетних, а вот о том, куда отправить банника, разгорелись споры.

Нита нахмурилась.

– Какие аргументы они приводят в пользу отправки банника в тюрьму для сверхъестественных?

– Когти.

Единственным способом отличить человека от банника по внешним признакам были когти, которые вырастали изогнутыми и острыми. Большинство банников их коротко стригли и красили, чтобы скрыть их черноватый оттенок, и таким образом существа сходили за людей.

Нита вздрогнула. Она представила, что случится, если ее когда-нибудь поймают и осудят. В человеческой тюрьме ее тут же убили бы и съели люди, которые хотели бы проверить, действительно ли поедание частей ее тела дарует бессмертие. В тюрьме для сверхъестественных ее, вероятно, просто убил бы один из монстров.

Нита сглотнула, вытерев вспотевшие ладони о штаны. Она не хотела бы оказаться ни в одной из тюрем. Это стало бы смертным приговором для нее.

Бронте приложила свою карту к датчику, и двери гаража открылись, металлические роллеты отъехали вверх. Они припарковались и молча направились к лифту. Кроссовки Ниты шуршали, касаясь бетонного пола, и она каждый раз вздрагивала от этого звука, пытаясь выбросить из головы мысли о тюрьме.

Лифт едва вместил четверых человек, и Нита как можно глубже втиснулась в угол, чтобы ни с кем не соприкасаться. Когда они проезжали этажи, каждый раз раздавалось мелодичное позвякивание, и сердце Ниты забилось быстрее, потому что встреча с матерью из грядущей угрозы превратилась в самую настоящую реальность.

Двери лифта открылись, продемонстрировав отполированный белоснежный мраморный пол, высокие потолки и чересчур большое количество зеркальных поверхностей.

Перед стойкой администратора, прямо под массивной бело-голубой стрелой логотипа МПДСС, стояла женщина. Ее фигура была стройной и соблазнительной, а черные волосы были собраны сзади в тугой пучок, но недостаточно тщательно, чтобы Нита не смогла различить следы красной краски на кончиках, выбившихся из прически.

Нита остановилась.

Ее мать повернулась, и на ее бледном лице расплылась широкая улыбка, больше похожая на акулий оскал.

– Привет, Нита.

Глава 7

Мать Ниты приблизилась, улыбаясь все шире. Цвет ее губной помады был таким темным, что казался почти черным и делал ее похожей на смесь Белоснежки и Злой королевы.

– Милая, – ее голос звучал тягуче и приторно сладко.

Нита рефлекторно понурилась. Такой тон никогда не предвещал ничего хорошего. Она прочистила горло.