Судебные речи великих русских юристов

Судебные речи великих русских юристов
Сборник статей

Юридическая мысль
Издание содержит судебные речи знаменитых русских юристов: А. Ф. Кони, Ф. Н. Плевако и других, менее известных широкой публике. В книгу вошли избранные речи с пояснительным вступлением по сути судебного дела, а также краткими биографическими сведениями о каждом из выдающихся судебных ораторов. Открывает книгу статья легендарного А. Ф. Кони, посвященная технике подготовки любого публичного выступления.

В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Судебные речи великих русских юристов

© ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Предисловие

Ораторское мастерство с античных времен ценилось в обществе не менее других искусств. Владение речью, позволяющее покорить аудиторию, считалось благородным талантом. Искусство судебной речи – особенное, ведь в суде вершатся судьбы и утверждается справедливость, и здесь ответственность оратора необыкновенно велика. Русские юристы – адвокаты, прокуроры и судьи – оставили потомкам великолепные образцы судебных речей, которые и теперь остаются интересными и нужными все новым и новым поколениям.

Адвокатура, родившаяся в результате судебной реформы 1864 года, буквально сразу оказалась представлена выдающимися юристами. Почему в России в последней четверти XIX века как-то вдруг проявилось столько талантов, оставивших потомкам такое богатое наследие? Это произошло благодаря судебной реформе, которая, наряду с освобождением крестьян и земской реформой, в короткий срок совершенно преобразила общественную жизнь страны.

Судебными уставами 1864 года утверждались новые, современные принципы судопроизводства. От инквизиционного, закрытого, сословного суда Россия переходила к состязательному, открытому, всесословному и независимому (благодаря несменяемости судей) судопроизводству. В состязательном процессе защита и обвинение стали в положение равноправных процессуальных оппонентов, которые должны были убедить судью (или присяжных) в своей правоте.

Так судебная реформа изменила и суд, и судебный процесс, создала саму адвокатскую профессию, благодаря чему прекрасно образованные российские юристы получили наконец необъятное поле для деятельности там, где еще недавно царила мертвящая казенная рутина.

В этом сборнике представлены некоторые из блестящих образцов судебного красноречия великой эпохи становления и пышного расцвета русской присяжной адвокатуры, вошедшие в сокровищницу отечественной юриспруденции.

А. Ф. Кони

Анато?лий Федорович Ко?ни (1844–1927 гг.) – это имя наверняка знает даже весьма далекий от юриспруденции человек. А. Ф. Кони вошел в историю как выдающийся юрист, судья, государственный и общественный деятель, литератор[1 - А. Ф. Кони – автор произведений «На жизненном пути», «Судебные речи», «Отцы и дети судебной реформы», биографического очерка «Федор Петрович Гааз», многочисленных воспоминаний о коллегах и деятелях российской культуры.], судебный оратор. Его заслуги были по достоинству оценены: ему был присвоен чин действительного тайного советника, он являлся членом Государственного совета Российской империи (1907–1917 гг.), имел звание Почетного академика Санкт-Петербургской академии наук по разряду изящной словесности (1900 г.), ученую степень доктора уголовного права Харьковского университета (1890 г.), ученое звание профессора Петроградского университета (1918–1922 гг.).

Родившись в интеллигентной семье и получив хорошее домашнее начальное образование, он продолжил обучение, поступив в четвертый класс Второй Санкт-Петербургской гимназии, к этому моменту уже в совершенстве владея французким и немецким языками и занимаясь переводами литературных произведений. Гимназию А. Ф. Кони окончил с семью похвальными грамотами и в мае 1861 года сдал экзамены на математическое отделение Санкт-Петербургского университета. На экзамене по тригонометрии его ответы на сложные вопросы сверх программы так восхитили экзаменатора – академика О. И. Сомова, что он готов был немедленно на руках отнести чудо-абитуриента, чтобы представить его ректору.

Однако вскоре, в декабре того же года, столь блестяще начатое обучение неожиданно прервалось: университет был закрыт на неопределенное время из-за студенческих волнений и беспорядков. Чтобы продолжить образование, А. Ф. Кони переехал в Москву и поступил сразу на второй курс Московского университета, но не на математический, а на юридический факультет.

С блеском закончив университет и получив ученую степень кандидата прав, в 1865 году А. Ф. Кони начал юридическую карьеру, отказавшись от предложения остаться в университете, поскольку считал неправильным преподавать, не имея практического профессионального опыта.

Некоторое время прослужив на юридической должности в Главном штабе Военного министерства, он, чувствуя непреодолимое влечение к судебной работе, в апреле 1866 года перешел в Санкт-Петербургскую судебную палату на должность помощника секретаря по уголовному департаменту и в последующие годы сменил несколько должностей в разных городах. В Санкт-Петербург А. Ф. Кони возвратился через 6 лет, в 1871 году, и уже прокурором Санкт-Петербургского окружного суда.

В этой должности он работал более четырех лет, в течение которых руководил расследованием наиболее сложных уголовных дел и выступал обвинителем в суде. Именно в это время А. Ф. Кони приобрел широкую известность как судебный оратор, его обвинительные речи печатались в газетах.

Вскоре в его судьбе произошел резкий поворот: в июле 1875 года он был назначен вице-директором департамента министерства юстиции и вновь вернулся к судебной работе лишь в январе 1878 года – уже в должности председателя Санкт-Петербургского окружного суда.

И сразу – серьезнейшее испытание профессиональной чести. 24 января 1878 года В. И. Засулич пыталась убить выстрелами из пистолета петербургского градоначальника Трепова. Преступление вызвало широкий резонанс, причем в обществе преобладало сочувствие к террористке. По этой причине следствие по делу велось в быстром темпе, с исключением всякого политического мотива; уже к концу февраля дело было готово к передаче в суд. А. Ф. Кони получил распоряжение министра юстиции графа К. И. Палена назначить дело к рассмотрению на 31 марта. Министр юстиции и сам император Александр II требовали от А. Ф. Кони как только что назначенного председателя Санкт-Петербургского окружного суда гарантий, что В. И. Засулич будет признана виновной. Анатолий Федорович таких гарантий не дал. Тогда министр юстиции предложил ему намеренно допустить в ходе процесса какое-либо нарушение закона, чтобы была возможность отменить решение в кассационном порядке. На это А. Ф. Кони ответил:

«Я председательствую всего третий раз в жизни, ошибки возможны и, вероятно, будут, но делать их сознательно я не стану, считая это совершенно несогласным с достоинством судьи!»[2 - Высоцкий С. А. Кони. – М.: Молодая гвардия, 1988. – (Жизнь замечательных людей). С. 134.].

Как известно, в процессе под председательством А. Ф. Кони революционерка В. Засулич была оправдана присяжными, но для него самого с этого вердикта начались годы опалы. Потом, через много лет, будут еще и высокие чины, и звания, но, отказывая императору, судья не мог этого знать, зато он точно знал, что неминуемо попадет в немилость, последствия которой неизвестны, и сделал свой выбор – выбор в пользу Правосудия.

Сборник открывает небольшая, полезная при подготовке любого публичного выступления работа А. Ф. Кони «Советы лекторам».

Советы лекторам

§ 1. Необходимо готовиться к лекции; собрать интересное и важное, относящееся к теме – прямо или косвенно, составить сжатый, по возможности, полный план и пройти по нему несколько раз. Еще лучше – написать речь и, тщательно отделав ее в стилистическом отношении, прочитать вслух.

Письменное изложение предстоящей речи очень полезно начинающим лекторам и не обладающим резко выраженной способностью к свободной и спокойной речи.

План должен быть подвижным, то есть таким, чтобы его можно было сокращать без нарушения целого.

§ 2. Следует одеться просто и прилично. В костюме не должно быть ничего вычурного и кричащего (резкий цвет, необыкновенный фасон); грязный, неряшливый костюм производит неприятное впечатление. Это – важно помнить, так как психическое действие на собравшихся начинается до речи, с момента появления лектора перед публикой.

§ 3. Перед каждым выступлением следует мысленно пробегать план речи, так сказать, всякий раз приводить в порядок имеющийся материал. Когда лектор сознает, что хорошо помнит все то, о чем предстоит сказать, то это придает ему бодрость, внушает уверенность и успокаивает.

§ 4. Лектору, в особенности начинающему, очень мешает боязнь слушателей, страх от сознания, что речь окажется неудачной, то тягостное состояние души, которое хорошо знакомо каждому выступающему публично: адвокату, певцу, музыканту и т. д. Все это, с практикой, исчезает в значительной мере, хотя некоторое волнение, конечно, бывает всегда.

Чтобы меньше волноваться перед выступлениями, надо быть более уверенным в себе, а это может быть только при лучшей подготовке к лекции. Чем лучше владеешь предметом, тем меньше волнуешься. Размер волнения обратно пропорционален затраченному на подготовку труду или, вернее, результату подготовки. Невидимый ни для кого предварительный труд – основа уверенности лектора. Эта уверенность тотчас же повысится во время самой речи, как только лектор почувствует (а почувствует он непременно и вскоре же), что говорит свободно, толково, производит впечатление и знает все, что еще осталось сказать.

Когда спросили Ньютона, как он открыл закон тяготения, великий математик ответил: «Я об этом много думал». Другой великий человек – Альва Томазо Эдисон сказал, что в его изобретениях было 98 процентов «потения» и 2 процента «вдохновения».

Многим известно, во что обходился «перл создания» нашему Гоголю: до восьми переделок начальных редакций! Итак, страх лектора уменьшается подготовкой и практикой, то есть тем же трудом.

В уменьшении страха перед слушателями играют большую роль и те счастливые минуты успеха, которые, нет-нет, да и выпадают на долю не совсем плохого или только порядочного лектора.

§ 5. Начинать речь с обращения: «Товарищи». Можно построить начальную фразу и так, чтобы эти слова были в середине: «Сегодня, товарищи, вам предстоит…».

§ 6. Говорить следует громко, ясно, отчетливо (дикция), немонотонно, по возможности выразительно и просто. В тоне должна быть уверенность, убежденность, сила. Не должно быть учительского тона, противного и ненужного взрослым, скучного – молодежи.

§ 7. Тон речи может повышаться (то, что в музыке crescendo), но следует вообще менять тон – повышать и понижать его в связи со смыслом и значением данной фразы и даже отдельные слова (логическое ударение). Тон подчеркивает. Иногда хорошо «упасть» в тоне: с высокого, вдруг перейти на низкий, сделав паузу. Это «иногда» определяется местом в речи. Говоришь о Толстом, – и первая фраза об его «уходе» может быть сказана низким тоном; этим сразу подчеркивается величие момента в жизни нашего великого писателя.

Точных указаний делать по этому вопросу нельзя: может подсказать чутье лектора, вдумчивость. Следует помнить о значении пауз между отдельными частями устной речи (то же, что абзац или красная строка в письменной). Речь не должна произноситься одним махом; она должна быть речью, живым словом.

§ 8. Жесты оживляют речь, но ими следует пользоваться осторожно. Выразительный жест (поднятая рука, сжатый кулак, резкое и быстрое движение и т. п.) должны соответствовать смыслу и значению данной фразы или отдельного слова (здесь жест действует заодно с тоном, удваивая силу речи). Слишком частые, однообразные, суетливые, резкие движения рук неприятны, приедаются, надоедают и раздражают.

§ 9. Не расхаживать по сцене, не делать однообразных движений, например покачиваний с ноги на ногу, приседать и т. п.

§ 10. Полезно всматриваться в отдельные группы слушателей (особенно в маленьких аудиториях, комнатах): слушатели смотрят на лектора, и им приятно, если лектор посмотрит на них. Этим привлекается внимание и завоевывается расположение к лектору. У лектора не должно быть одной какой-то точки, к которой привлекается во все время речи его взор.

§ 11. Лектор должен быть в достаточной мере освещен: лицо говорит вместе с языком.

§ 12. От лектора требуется большая выдержка и умение владеть собою при всех неблагоприятных обстоятельствах. Никакие отвлекающие причины не должны на него действовать (бинокли, газеты, поворачивания, шорох, плач ребенка, лай случайно забравшейся собаки). Лектор должен делать свое дело. Указанные мелочи (их можно насчитать с десяток), между которыми есть и действующие на самолюбие, с практикой, психически не будут оказывать влияния, к ним лектор привыкает.

§ 13. В случае резкого шума – призвать к тишине и продолжать речь. Если перед началом речи можно предположить, что будет шумно, если видно, что публика нервна, самую речь начать с призыва к тишине, а в этот призыв полезно включить одну-две фразы завлекающего характера.

§ 14. Избегать шаблона речи, он особенно опасен в начале и в конце. Публика подмечает все, и шаблон может быть поводом к какой-нибудь неожиданной выходке, например, шаблонно начатую лектором фразу закончит кто-нибудь в рядах и опередит лектора. Шаблон – совершенно недопустимое зло во всяком творчестве.

§ 15. Не применять в речи одних и тех же выражений, даже одних и тех же слов на близком расстоянии. Флобер и Мопассан советовали не ставить в тексте одинаковых слов ближе, чем на 200 строк.

§ 16. Форма речи – простая, понятная. Иностранный элемент допустим, но его следует тотчас же объяснить, а объяснение должно быть кратким, начеканенным; оно не должно задерживать надолго движение речи. Лучше не допускать трудно понимаемых ироний, аллегорий и т. п.; все это не усваивается неразвитыми умами, пропадает зря, хорошо действует простое наглядное сравнение, параллель, выразительный эпитет.

§ 17. Лирика допустима, но ее должно быть мало (тем она ценнее). Лирика должна быть искренней, как и вся речь вообще. Все же или почти все должно быть в форме и содержании речи, – вот почему предварительная подготовка и выработка плана так важны и необходимы.

§ 18. Элемент трогательного, жалостливого может быть в речи, но чтобы «трогательное» действительно «трогало» сердце, надо о трогательном говорить спокойно, холодно, бесстрастно: ни голос не должен дрожать, ни слеза слышаться, не должно быть никакого внешнего притока трогательности, от этого получается контрастный фон: черные линии сливаются с черным фоном, а на белом выступают резко. Так и с трогательным.