Над условной чертой горизонта

А послушно и безвольно
Падать молча в полусонность,
А точнее – в пустоту…
Я проснусь ещё, быть может,
Через год или столетье,
Если лучик осторожно
Утром ляжет на плечо,
И опять под тонкой кожей
Отойдя от полусмерти,
Сердце сладко и тревожно
Будет биться горячо…

Крымская ночь

Тихо. Море полусонно
С галькой шепчется на пляже.
В полуабрисе балкона
Звёздный свет такой, что даже
Оседает на ресницах
И на мягких синих шторах.
Нам вдвоём с тобой не спится.
Южной ночи шелест, шорох,
Лунный блик на смуглой коже,
Обнажённость чувств и тела,
И плывёт на бриг похожий
Над землёй балкон наш белый…

Ноябрьский сплин

О, тоска ноября, с обнажённостью зябких деревьев,
С пустотою двора под косыми штрихами дождя,
Только ветер скулит, словно пёс перед запертой дверью
У сырого подъезда, дороги к теплу не найдя.
В монотонности дня от асфальта до серого неба —
Всё единый гризайль. Не хватает цветного пятна.
Где же буйство твоё, мой октябрь?

Канул, словно и не был.
Только холодность стен. Только сумрак в колодце окна…

«В тишину, в тишину… В эту сизую дымку деревьев…»

В тишину, в тишину… В эту сизую дымку деревьев,
В утончённость штрихов хрупких веток на фоне дождя.
В молчаливости дня только шелесту листьев доверить
Все печали свои, по осенней тропе уходя.
Не в глухую тоску – в одиночества чистые воды
Не спеша окунусь, чтобы стала мудрее душа,
Научилась любить бесприютность ноябрьской погоды,
Горький искус рябин, льдистый солнечный блик в камышах.
Кто тебе обещал, что однажды ты станешь счастливой
И дойдешь до весны, не склонив, не изранив колен?
Посмотри, на кусты: эти зябкие веточки живы
И готовы к зиме ради новых в себе перемен.

Виталий Нестеренко

Родился в 1962 году. Пишет стихи, прозу, пьесы. Публиковался в журналах и сборниках «Нева», «Четверг. Вечер», «Аничков мост» и других.

«Вот крестик, хочешь – поклянусь…»

Вот крестик, хочешь – поклянусь
Последней клятвой, клейкой?
Блаженством жалким обернусь,
Всплакну в ночи жалейкой.

Вот образок, в последний раз
Живой под смертным гнётом
Попробую здесь и сейчас
Забыть свои заботы.

Вот жизнь пропащая – как есть:
Вся – наспех, всё случайно,
Всё – месть за страх. И эта месть
Ни для кого не тайна.

Куда ни ткнусь – кресты, слова —
Без вести, ниоткуда.
Я сам – отнюдь не голова,
Гарнир с другого блюда.

Я поклянусь – а ты поверь
С улыбкою секундной:
Из всех обдуманных потерь
Была ты самой трудной.

Лукавство ветреной души
Любых божеств – главнее.
Забудь о всех, для всех пляши,
Плясунья Саломея.

«Сиреневый куст пробудился, броваст и глазаст…»

Сиреневый куст пробудился, броваст и глазаст,
Хороший сосед, мне везёт на хороших соседей.
Зернисто блестит на припёке узорчатый наст,
Как лучшее лакомство, солнцем апрельским изъеден.
Деревья отходят от снов, в полушаге от сна,
Ещё не очнулись, но рябью подёрнулись веки.
Зелёным прозрачным дымком окатила весна