Оценить:
 Рейтинг: 0

Образование, воспитание, наука в культуре эпохи Возрождения

Год написания книги
2024
Теги
1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Образование, воспитание, наука в культуре эпохи Возрождения
Коллектив авторов

О. Ф. Кудрявцев

Культура ВозрожденияЭпохи. Средние века. Исследования
Сборник трудов составлен по материалам двух конференций, проведенных комиссией по культуре Возрождения научного совета «История мировой культуры» РАН в 2019 и 2020 гг. В статьях известных отечественных специалистов по истории ренессансной культуры, представленных в сборнике, исследуются характерные для эпохи черты воспитания, педагогическая теория и практика, отношение к античному и средневековому наследию. Ряд работ посвящен идеям гуманистического образования, их разработке в сочинениях мыслителей эпохи и применению в учебных заведениях. Особое внимание уделено научному знанию, новым достижениям в области естественных и точных дисциплин. В приложении впервые публикуется перевод ряда неизвестных отечественному читателю документов эпохи по затронутым в сборнике проблемам.

Для всех интересующихся историей ренессансной и мировой культуры.

This book incorporates materials of two conferences held by Commission of the Renaissance Culture and Scientific Council of the Russian Academy of Science in 2019-2020. The articles of noted Russian experts of the history of Renaissance culture that are put together in this book examine characteristic features of Renaissance education, pedagogics, and its attitude to the ancient and medieval tradition. Some articles are dedicated to the idea of humanistic formation in its theoretical aspects and in practice of educational institution of this period. Another principal concern of this book is Renaissance Scientific knowledge and new achievements in the natural and exact sciences. The Appendix of this book is supplied with a first time published Russian translation of some documents concerning science and pedagogical theory of the Renaissance.

This book is intended for all interested in the Renaissance or world culture.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Образование, воспитание, наука в культуре эпохи Возрождения

Составитель О. Кудрявцев

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

НАУЧНЫЙ СОВЕТ «ИСТОРИЯ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ»

КОМИССИЯ ПО КУЛЬТУРЕ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Эпохи. Средние века. Исследования

Культура Возрождения

В оформлении обложки использованы:

На лицевой стороне – Массимилиано Сфорца во время занятий. Миниатюра из манускрипта Giovanni Battista Lorenzi. Liber Iesus. Archivio Storico Civico e Biblioteca Trivulziana del Castello Sforzesco. MSS. Triv. 2167. f. 13v

На обороте – Ганс Гольбейн Младший. Портрет Эразма Роттердамского. 1528. Париж, Лувр

EDUCATION, FORMATION AND SCIENCE IN THE RENAISSANCE CULTURE

Рецензенты:

доктор исторических наук Ю.П. Зарецкий

кандидат исторических наук Т.Д. Стецюра

доктор искусствоведения А.А. Карев

This book incorporates materials of two conferences held by Commission of the Renaissance Culture and Scientific Council of the Russian Academy of Science in 2019–2020. The articles of noted Russian experts of the history of Renaissance culture that are put together in this book examine characteristic features of Renaissance education, pedagogics, and its attitude to the ancient and medieval tradition. Some articles are dedicated to the idea of humanistic formation in its theoretical aspects and in practice of educational institution of this period. Another principal concern of this book is Renaissance Scientific knowledge and new achievements in the natural and exact sciences. The Appendix of this book is supplied with a first time published Russian translation of some documents concerning science and pedagogical theory of the Renaissance.

This book is intended for all interested in the Renaissance or world culture.

© Коллектив авторов, 2024

© Издательская группа «Альма Матер», оригинал-макет, оформление, 2024

© Издательство «Альма Матер», 2024

Предисловие

Научные свершения и открытия Возрождения, перемены и достижения в области образования и воспитания привлекали внимание исследователей с самого начала изучения культуры этой эпохи. Строго говоря, в них видели и находили характерные черты ее своеобразия, исторически уникальный, неповторимый лик. Ибо невозможно ее представить, игнорируя гелиоцентрическую систему, разработанную Коперником, новые географические открытия, кардинальные перемены в космо- и картографии, обращение к традиционной античной учености и становление опытно-экспериментального знания, возникновение академий, или ученых сообществ нового типа, а также публичных библиотек, музеев, кунсткамер, демонстрирующих выдающиеся произведения искусства и диковинные явления природы. Взрастившая всю ренессансную культуру вера в достоинство человека, его исключительное положение во Вселенной отразилась и в идеологии нового научного движения, декларировавшей всемогущество человека, вооруженного основанным на опыте знанием, его безграничные возможности извлекать пользу из наличных вещей и объектов, преобразовывать, совершенствовать, эстетически оформлять окружающую его природную и социальную среду, а также себя самого, свой духовный и физический облик. Соответственно этим идеалам ренессансным гуманизмом формулировались воспитательные и образовательные задачи, проектировались и создавались новые и подвергались преобразованию традиционные учебно-воспитательные учреждения, нацеленные на то, чтобы культивировать всесовершенство человека, поощрять безграничность его творческих устремлений, развивать способность к постижению глубинных основ миропорядка, физического, социального, духовного.

В мировой историографии проделана большая работа по комплексному изучению и монографическому освещению важнейших памятников, явлений и тенденций научного развития в эпоху Возрождения. Стоит упомянуть классические труды таких исследователей, как П. Дюгем, Л. Ольшки, Л. Торндайк, А. Койре, В.?П. Зубов, А.?Э. Штекли, И.?Д. Рожанский. Фундаментальные исследования обобщающего характера с публикацией большого документального материала посвящены исследованию ренессансной этико-педагогической мысли и школы, ранним формам научных сообществ и образовательных заведений нового типа; из числа многих прочих нужно выделить публикации М.?С. Корелина, К. Чарлтона, Э. Гарэна, М. Боуэна, Г. Мюллера, Н.?В. Ревякиной.

Судьбы науки и образования ренессансной эпохи освещались и обсуждались в многочисленных докладах и сообщениях на представительных междисциплинарных конференциях, проведенных в Москве в 2019 и 2020 гг. комиссией по культуре Возрождения научного совета РАН «История мировой культуры». Основные итоги научных дискуссий, развернувшихся на этих форумах, содержатся в статьях, которые собраны в публикуемом сборнике и которые, хочется верить, внесут свой вклад в дальнейшее изучение затронутых в них проблем.

О.?Ф. Кудрявцев

Гуманистические принципы образования и воспитания

И. А. Краснова

Воспитание гражданина коммунального общества Флоренции XIV–XV вв.

роль улицы и семьи

Сознание молодых флорентийцев подвергалось целенаправленному воздействию прежде всего на городских площадях и улицах. Они росли в городе, отличающемся насыщенной постоянным политическим напряжением атмосферой. Почти два столетия предвыборная лихорадка не спадала во Флоренции, где значительное количество граждан имело права избирать и быть избранными в структуры коммунального управления; каждые 3–5 лет обновлялись избирательные списки, нескончаемо шло обсуждение кандидатур на должности и голосование за них в разных коллегиях, каждые два месяца в полномочия вступал новый состав приората – основной правящей коллегии (синьории). Средоточием общественной жизни являлась площадь Синьории, где постоянно пребывал народ, ожидая известий о результатах голосования за новые постановления и законы, о проскрипционных списках, перечнях имен осужденных и высланных, объявленных мятежниками или, наоборот, получивших помилование.

Юноши рано втягивались в общественную жизнь: с 15 лет они становились членами своего гонфалона[1 - Guidi G. Il governo della citt?-repubblica di Firenze del primo Quattrocento. Gli istituti “Di Dentro”, che componevano il governo di Firenze nel 1415. Firenze, 1980. T. II. P. 67.], вносились в списки отряда ополчения, вставали в ряды публичных шествий и процессий, привлекались к праздничным действам и ритуалам. На них возлагались определенные полицейские обязанности по несению ночного дозора, охране порядка, противопожарной службе. Им поручалось устраивать праздничные иллюминации, участвовать в джострах и турнирах, вменялось в обязанность доносить обо всех подозрительных сборищах, слухах и речах, которые могли быть признаками заговора против существующего режима.

Флорентийские мальчики и подростки учились гордиться своим отечеством, активно участвуя в обрядах праздничного поведения и массовых действах, выражающих образы коммунальной идентичности и социального единства по случаю различных дат года, знаменательных в литургическом или политическом плане. Тогда все граждане коммуны должны были составить «совокупное социальное тело, светское и церковное, направляющееся, чтобы принести оммаж святым покровителям в часовнях и церквях, названных в их честь»[2 - Ventrone P. La festa di San Giovanni: costruzione di un’ identit? civica fra rituale e spettacolo // Annali di storia di Firenze. Firenze, 2007. Vol. II. Р. 49.]. Всеобщая процессия как блестящий гражданский ритуал являлась главной составляющей праздника, поэтому она должна была превосходить великолепием и репрезентативной мощью другие манифестации горожан: выставки образцовых ремесленных изделий, угощения, состязания палио[3 - Палио – древний обряд состязания, чаще всего в виде конных ристаний, в котором победитель награждался пышным и тяжелым шелковым полотнищем.], мистерии и балы, демонстрирующие богатство, красоту, могущество и справедливость города на Арно, воплощаемые образами свободы и народоправства. Порядок этих гражданских шествий, нацеленных на утверждение превосходства и монолитности республики, отразился в коммунальном законодательстве 1321–1325 гг.[4 - Статуты соответственно Подеста и Капитана народа, отредактированные в 1321–1325 гг., приведены в следующем издании: Statuti della Republica fiorentina / A cura di G. Pinto, F. Salvestrini, A. Zorzi. Firenze, 1999. P. 5–7.], в котором четко устанавливалось место каждого корпуса представителей церкви и мирян во время следования по застланным голубым штофом улицам для подношения даров и пожертвований во время главных коммунальных праздников – дня покровителя города св. Иоанна Крестителя – 24 июня и дня основания Флоренции, который отмечался 8 октября. Дети, как участники и наблюдатели, ощущали себя не только неотъемлемой частью коммунального социума как единого целого, они постигали и незыблемость его устройства, воплощенного в заданной иерархической схеме организации шествия. В сознании запечатлевался определенный политический, институциональный и социальный порядок, воплощаемый в построении шествия. Молодые граждане привыкали гордиться своим городом, ибо роскошь и великолепие процессии являлись авторепрезентацией, адресованной послам или чужеземным гостям[5 - Ventrone Р. La festa di San Giovanni. Р. 51.].

Указанные законы предусматривали участие детей и юношей в колоннах – «богато и нарядно одетых мальчиков». О том же свидетельствовал хронист Горо Дати, подробно описавший торжества в день Сан-Джованни: «И по порядку – первый, второй и далее последовательно шествуют один гонфалон за другим, и каждый включает всех своих граждан, пара за парой, наиболее старые и достойные идут впереди, и за ними следуют все вплоть до юношей, и мальчиков в вышитых одеждах, покрытых тафтой…»[6 - Dati G. Istoria di Firenze di Goro Dati dall’anno 1380 all’ anno 1405. 120 / A cura di L. Pratesi. Norcia, 1904. Р. 91.].

В статутах также фиксировалось участие молодых в подготовке праздников, для чего специально создавались церемониальные бригады из 100 человек в белых одеждах, выбираемые за несколько недель до празднования, которые устраивали не только обряды прославления коммуны, но и позорящие жесты презрения к вражескому городу или правителю, с которым велась война. Горо Дати отмечал роль молодых граждан в подготовке к торжествам: «Весь город занят в это время …юноши и девушки обременены этими тяготами… вплоть до кануна дня святого Джованни, затем дня святого Дзанобио, дня Вознесения, дня Святого Духа, дня Святой Троицы, дня Тела Христова, они не перестают делать все то, что демонстрирует радость и веселье души: танцы, игра на инструментах и песни, пиры и джостры и другие дозволенные развлечения»[7 - Dati G. Istoria di Firenze. 117. P. 90.]. Здесь перечислены литургические праздники, но коммунальная консолидация манифестировалась также в торжествах в честь выигранных битв и завоевания городов, например Ареццо в 1384?м, Пизы в 1406-м, прекращений междоусобной борьбы. В праздниках по случаю побед и завоеваний повышалась роль агональных форм праздничного поведения, прежде всего воинских состязаний – турниров и джостр.

В ноябре 1384 г. во Флоренции с великим размахом праздновали взятие Ареццо. После объявления о событии, которое громко зачитал несколько раз канцлер Колюччо Салютати, зазвонили все колокола и началась джостра. Молодые люди из знатных и именитых семейств образовали три многочисленных отряда, которым предстояло сразиться между собой. Во главе одного отряда, «одетого в желтые драпы с переливчатым солнцем на груди», стоял юный Ринальдо ди Мазо дельи Альбицци. Второй отряд «в одеяниях из желтых и красных драпов» возглавил Микеле ди Ванни Кастеллани; предводителями третьего отряда, «разодетого в бледно-голубые драпы», стали юноши из семейства Альберти. «Они бились и ломали копья до вечера, когда весь город озарила пышная иллюминация». Религиозные мероприятия и процессии в этом случае могли проводиться после игр[8 - Diario di anonimo fiorentino (1382–1410) // Alle bocche della piazza / A cura di A. Molho e F. Sznura. Firenze, 1986. P. 54–56, 61–62, 79–80, 135–139. Этот же аноним описывал турниры, продолжающиеся по десять дней подряд.]. Горо Дати фиксировал участие мальчиков во всех ритуалах праздника: они давали сигнал к началу палио, состояли при повозках, которые везли тяжелые полотнища для награждения победителей[9 - Dati G. Istoria di Firenze. 130–131. Р. 95.]. Разумеется, описываемые джостры и турниры, составляя неотъемлемую часть празднества в честь победы, выражавшего общекоммунальное гражданское единство, в то же время содержали в себе и элемент семейно-родовой идентичности.

Независимо от агональной или зрелищной формы праздничных действ, они были призваны конструировать гражданскую идентичность. Реальное превосходство коммуны внушалось представителям подрастающего поколения посредством дискриминирующих ритуалов, которым подвергались депутации от подвластных Флоренции городов и местечек, являвшихся на главный патрональный праздник в честь св. Иоанна Крестителя. Их подчиненное положение демонстрировалось особым обрядом жертвоприношений патрону господствующего города от коммун-сателлитов и всех графов контадо[10 - Trexler R.?C. Public Life in Renaissance Florence. N. Y., L., 1980. P. 215–220. Трекслер, ссылаясь на Чезаре Гвасти, описывал регистр из архива Флоренции, в котором устанавливалось, что помимо палио и воска граф Уберто ди Маремма послал в подношение оленя, покрытого бархатом, а люди из Бастии поднесли четырех ястребов и борзую собаку.]. Молодые люди в обрядах жертвоприношений приобретали понимание главенствующей роли синьории как органа власти, поскольку приношения от делегаций покоренных земель сначала возлагались к ногам приоров и гонфалоньера справедливости, и лишь потом – на алтарь Иоанна Крестителя. Также преподносились пожертвования от ассоциаций чужеземных рабочих – ткачей из Фландрии и Брабанта[11 - Dati G. Istoria di Firenze. 128. Р. 94.] и осужденных преступников, которых выпускали из тюрем для участия в торжественной церемонии[12 - «И в последнюю очередь делали свое подношение 12 заключенных, которые по милости были выведены из карцера, дабы почтить святого, каковые были людьми нищими и помещенными туда по тяжким провинностям» (Ibid. 128. Р. 94).], что символизировало милосердие и беспристрастность правосудия коммуны.

Статуты 1454 г. реформировали процедуру празднования дня Сан-Джованни и других литургических дней в связи с повышением роли религиозных братств в городском обществе и настояниями архиепископа Антонина Флорентийского, стремящегося отделить от религиозных ритуалов пышные театрализованные зрелища повозок – передвижных платформ, на которых демонстрировались своего рода живые картины из деревянных, восковых и человеческих фигур. Законы фиксировали еще более широкое участие детей в представлениях повозок: «Сначала двигался Крест Святой Марии со всеми мальчиками-клириками сзади и с шестью певчими; затем компании Якопо-стригальщика и Нофри-башмачника с 30 мальчиками, одетыми в белое, подобно ангелам; затем сцена св. Михаила Архангела… и делалось представление битвы ангелов, когда Люцифер был со своими ангелами зла сброшен с небес; затем компании сера Антонио и Пьеро ди Мариано с 30 мальчиками, одетыми в белое, как ангелы»[13 - Palmieri Matteo di Marco. Historia florentina (1429–1474) / A cura di G. Scaramella // Rerum Italicarum Scriptores. Citt? di Castello, 1906. Vol. XXVI. P. 172–174.].

В качестве наиболее убедительного примера участия юных граждан в публичных акциях следует обратиться к событиям 1375–1378 гг., когда Флоренция вела войну с Папским Престолом, занимаемым Григорием XI (1370–1378). Поводом к войне стал категорический запрет, объявленный «с ангельской любовью к ближнему» папским легатом в Болонье на экспорт зерна в земли голодающей Флоренции, пережившей недород в конце 1374 г.[14 - Luzzatti M. Firenze e la Toscana nel Medioevo. Seicento anni per la costruzione di uno Stato. Torino, 1986; Della Berardenga C.?U. Gli Acciaiuoli di Firenze nel luce dei loro tempi. Firenze, 1961. P. 412.] В 1376 г. Флоренция была подвергнута интердикту. Горожане питали уверенность, что они находятся под непосредственным покровительством небесных сил, а Господь Бог и Дева Мария на их стороне[15 - Diario d’ anonimo fiorentino dall’ anno 1358 al 1389 // Cronache dei secoli XIII e XIV. Firenze, 1876. Р. 354.]. Многие хронисты и авторы дневников, описывая войну Флоренции с Папским Престолом, фиксировали, если использовать терминологию историков-антропологов, «психодрамы», посредством которых манифестировалась правота Флоренции, подвергнутой интердикту, перед Богом, и утверждалось, что граждане более святы и благочестивы, чем сам римский понтифик. Наиболее рельефная картина охватившего горожан религиозно-патриотического энтузиазма создана еще одним современником событий, хронистом Маркьонне ди Коппо Стефани: «Казалось, будто покаянию предались все горожане, ибо… делались большие затраты для пожертвований воска и других необходимых вещей, что являлось великим деянием; каждый день устраивались процессии с реликвиями и пением под музыку, в которых участвовал весь народ; и в каждой компании было много бичующихся, и среди них даже десятилетние дети; а когда устроили генеральную процессию, то в ней было более 5000 флагеллантов, а 20?000 человек следовали в этой процессии; а чтобы созерцать жертвоприношение Тела Христова вне [храмов], набожные католики собирались к церквям на проповеди, молитвы и трапезы были в таком количестве, в каком никогда не ходили к мессе, когда она вменялась в обязанность»[16 - Stefani M. Cronaca fiorentina di Marchionne di Coppo Stefani. Rubr. 757 / A cura di N. Rodolico // Rerum Italicarum Scriptores. Citt? di Castello, 1903–1913. P. 295–296.]. Последняя деталь особенно важна, поскольку ею хронист маркирует некоторый элемент агрессивности охватившего городское общество религиозного порыва, в котором проявлялся патриотический дух граждан, в обычное время занятых делами и пренебрегающих церковными службами, на что часто сетовали флорентийские проповедники. Эти настроения передавались и другими анонимными авторами, отмечающими во всех ритуалах участие десятилетних детей[17 - Сronicchetta d’incerto // Cronicchette antiche di vari scrittori del buon secolo della lingua toscana. Firenze, 1733. P. 210–211.].

Стефани и анонимные авторы фиксировали также спонтанный процесс объединения в религиозные братства и создания монастырей: «Мужчины, юноши и мальчики объединялись в “компании послушаний, метельщиков и хвалителей… ради почитания Господа нашего”», «создавали маленькие конвенты, где проводили время в трапезах и молитвах, а спали на соломе и на голой земле… множество молодых и богатых людей не стеснялись унизиться, отправляясь просить для бедных персон, которые обратились…»[18 - Stefani M. Cronaca fiorentina. Rubr. 757. P. 295–296; Сronicchetta d’incerto. Р. 210–211.]. Отказ синьории от соблюдения интердикта в октябре 1377 г. тоже сопровождался массовыми проявлениями религиозных и покаянных настроений, пронизанных коммунальным патриотизмом[19 - Cronicchetta d' incerto. P. 212–213.]. По городу выступали поэты с публичными декламациями патриотического содержания, которые по памяти привел анонимный автор в своем дневнике: «И флорентийцы с правдивой душой, / От Господа владеющие познанием всякого времени, / Побуждали петь мессы за мир, / А священники, монахи и миряне проходили в процессиях, / Вознося благодарность Господу, который все творит, / За то, что Он дал, с великой набожностью»[20 - Diario d’ anonimo fiorentino dall’ anno 1358 al 1389. Р. 322.].

При непосредственной занятости в публичных ритуалах юные граждане участвовали в перформативных действиях, связанных с концептом свободы. Автор анонимного дневника упоминал: «Сегодня, 21 ноября 1376 г., была провозглашена во Флоренции, во имя Господа, джостра в честь одной девушки, которую звали Мадонна Свобода: согласно обычаю, рыцари будут состязаться за ее любовь. Победители, как мне сказали… получат красивое копье и гирлянду Мадонны Свободы, в честь народа, города Флоренции и партии гвельфов»[21 - Ibid. Р. 325.]. Все известия о победах над войсками церкви или новых восстаниях против нее тоже сопровождались публичными действами: их «…читали с большим торжеством на трибуне нашим горожанам, / В присутствии наших синьоров и коллегий. Да будет так. / И каждый день зеленая ветвь / Приходила во Флоренцию, вызывая радость; / И всякий пребывал в удовольствии и веселье / По причине своего спасения, а не поражения других; / И Палаццо синьоров приоров было окружено оливами и почестями»[22 - Diario d’ anonimo fiorentino dall’ anno 1358 al 1389.]. Патриотические установки особенно актуализировались в ходе внешнеполитических событий последней четверти XIV в. – уже упомянутой войне с Папским Престолом и войне с Миланским герцогством (1390–1402). Коммуна позиционировалась в них как оплот не только тосканской, но и общеитальянской свободы, с восторгом описывались празднества «на фоне развевающихся красных стягов с девизом Libertas в честь прекрасной Девы Мадонны Свободы, в честь народа, города Флоренции и партии гвельфов»[23 - Stefani М. Сronaca fiorentina. Rubr. 753. Р. 293–294; Diario d’ anonimo fiorentino dall’ anno 1358 al 1389. Р. 325.].

Круг уже используемых источников позволяет утверждать, что значительную роль в воспитании патриотизма и гражданского духа играли широко распространенные в повседневной жизни города апологетические сочинения в виде хроник и жизнеописаний выдающихся граждан. В качестве примера, как яркий образец прославления Флоренции, можно привести «Историю» Горо Дати, составленную им в 1407–1408 гг. по свежим следам после войны с миланским правителем Джан Галеаццо Висконти[24 - История Г. Дати была написана более чем на 20 лет раньше «Истории Флорентийского народа» (1429–1433) Леонардо Бруни Аретино.]. Дати писал с поучительной целью, объявляя об этом в преамбуле к своей «истории самой долгой и величайшей войны в Италии между тираном Ломбардии, герцогом Милана, и великолепной коммуной Флоренцией…»[25 - Dati G. Istoria di Firenze. 1. P. 11.]. Труд был написан в виде наставления Дати своему сыну, в распространенной форме диалога, при которой основное содержание хроники представлялось как ответы на вопросы того, кто желал познаний. Этот нарратив, по сути, не являлся историей, поскольку отсутствовала погодная запись событий, главная цель автора заключалась не в объективной и достоверной передаче происходящего, а в прославлении Флорентийской коммуны и доказательствах преимуществ ее республиканского порядка перед тираническим режимом, персонифицированным в образе герцога Джан Галеаццо Висконти[26 - Ibid. В прологе к истории Дати указывал поучение молодых как главную цель: «Ради того, чтобы получили большее удовольствие умы слушателей, а также потому, что это – вещь более достойная памяти, чем какая-либо другая из того великого времени, полного войн и полезных примеров для тех, кто придет, потому что в нем удивительно видна назидающая фортуна».]. Хронист писал: «Теперь начала коммуна Флоренция протягивать руки к великим делам; теперь известны флорентийцы духом, нетерпимым к тирану, теперь следуют они прекрасным порядкам… и великолепным деяниям»[27 - Dati G. Istoria di Firenze. 35. Р. 37.]. Он утверждал, что из патриотических чувств прижимистые и ловко умеющие уходить от фискальных обязанностей флорентийцы соглашались ради победы вносить значительные средства на войну с Джан Галеаццо: «Отвечу тебе: любовь к отечеству побуждала делать это охотно и стремление сохранить их свободу; ибо они оценивали, что если потеряют свою свободу и пойдут под синьора, то утратят все… а также ради добрых установлений, которые имелись у них»[28 - Ibid. 45. Р. 42. Он утверждал, что в целом на войну флорентийцы затратили 3 млн 200 тыс. флоринов (Ibid. 44. Р. 42).]. Дати восхвалял своих сограждан и видел их превосходство над другими народами Италии в предпринимательской энергии: «Имеется у них великое желание видеть и приобретать; ибо тот не есть купец, кто не ищет по миру, не видит людей чужих наций, не возвращается в свое отечество с нажитым, он не имеет никакой славы; и этой любовью воспламеняются души их… и все вместе они создают сообщество… известных и богатых людей, которым не было равных в мире… флорентийцам присущи добродетели, потому что они творят дела милосердия, являют любовь к ближнему и к бедным и праведность в почитании Церквей Божьих более, чем в других нациях…»[29 - Ibid. 70. Р. 60.].

1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3