Жемчужная рубашка. Китайские новеллы

Ли Вань, стараясь не думать о пустом желудке, остался караулить, но до самого вечера Сяося так и не показывался. Заходило солнце, наступали сумерки. Ли Вань до того изголодался, что больше уже не мог терпеть. Он снял с себя верхнюю одежду и в соседней лавке променял свое платье на лепешки. В лавке он задержался недолго, но когда возвращался, услышал шум запираемых ворот. Подбежал к дому – ворота были уже заперты.

«Сколько я прослужил в ямэне, но так надо мною еще никогда не издевались! – негодовал про себя Ли Вань. – Не ахти уж какая персона начальник канцелярии, чтобы его привратник позволял себе такое самоуправство! Да и этот тоже: жена и вещи в гостинице… остался ночевать – так дай знать. Что поделаешь, придется уж эту ночь как-нибудь просидеть тут у них под навесом. Завтра с утра дождусь, пока выйдет кто-нибудь из слуг поумнее, и с ним поговорю».

Шел десятый месяц года. Было хоть и не особенно холодно, но среди ночи подул резкий ветер и полил дождь. Ли Вань весь промок и промучился до утра. Утром, когда дождь перестал, снова явился Чжан Цянь: оказывается, Шунюй настояла на том, чтобы он пошел за ее мужем. У Чжан Цяня были при себе все казенные бумаги, и они с Ли Ванем решили, что ворвутся в дом, как только откроются ворота. Так они и поступили.

Привратник не смог удержать их, они ринулись в гостиный зал и подняли там крик. Все, кто был в доме, и стар и мал, сбежались на их крик и заголосили. Прохожие, услышав доносившийся из дома шум, столпились у ворот. Наконец, обеспокоенный криками, вышел и сам хозяин, весь в трауре:

Сокрыты волосы под траурным убором,
*Цветок гортензии на шапке;
На нем надета наизнанку
Рубашка грубого холста,
Рогожною веревкой подпоясан,
Соломенные туфли на ногах.

Услышав покашливание хозяина, слуги закричали: «Хозяин идет!» – и расступились.

– Что за шум? Что происходит? – спросил Фэн, входя в зал.

Чжан Цянь и Ли Вань вышли вперед, поклонились хозяину, и один из них сказал:

– Господин Фэн! Мы выполняем поручение губернатора округа Сюаньфу. Губернатор направил нас с грамотой в Шаосин, где мы арестовали государственного преступника Шэнь Сяося, и теперь следуем обратно. Когда мы добрались до вашего города, арестованный сказал нам, что вы друг его отца и что он хотел бы вас навестить. Мы не осмелились отказать и позволили ему пойти к вам. Он пришел сюда еще вчера утром и до сих пор не выходит. Это задерживает нас, а ваш привратник не пожелал доложить вам о нас. Просим оказать нам милость и поторопить Шэнь Сяося, чтобы мы могли двинуться дальше.

Сказав так, Чжан Цянь вынул из-за пазухи бумаги и подал их хозяину.

– Шэнь Сян… Шэнь Сяося… Это не сын ли Шэнь Ляня? – проглядывая бумагу, спросил Фэн.

– Да, он, – ответил Ли Вань.

Фэн схватился обеими руками за голову и изобразил ужас на лице:

– Ну и пустоголовые вы конвоиры! Будь Шэнь Сяося только государственным преступником, это еще полбеды, но ведь он прежде всего враг министра Яня. Кто же осмелится принимать такого человека у себя?! Когда это он вчера ко мне приходил?! Что зря болтаете! Узнают еще местные власти, дойдет ваша болтовня до министра Яня, а его гнев мне будет не по плечу! Сами не уследили или, чего доброго, просто отпустили важного преступника за взятку, а теперь решили взвалить все на меня. А ну-ка, гоните их отсюда! – в возмущении крикнул он прислуге. – И ворота заприте! Незачем нам навлекать на себя неприятности. Когда узнает министр Янь, не до шуток будет!

Бранясь, Фэн ушел к себе, а его слуги, все, сколько их было, набросились на служителей ямэня и мигом вытолкнули их на улицу. Ворота заперли на засов, и долго еще изнутри доносились крики и брань.

Чжань Цянь и Ли Вань, растерянно глядя друг на друга, стояли на улице как вкопанные и слова не могли вымолвить.

– Это ты вчера уговаривал его идти в город, – произнес наконец Чжан Цянь, укоряя Ли Ваня. – Теперь сам его и разыскивай!

– Ну ладно, не упрекай меня. Давай лучше пойдем с тобой и спросим у его жены. Может быть, она знает, куда он девался, и тогда снова отправимся его искать.

– Правильно! – согласился Чжан Цянь. – Ведь они любящие супруги. Вчера он не вернулся, она прождала его целых полночи и тихонько плакала. Наверняка она должна знать, где ее муж.

Порешив на этом, они помчались обратно в гостиницу.

Заслышав голоса конвоиров, Шунюй поспешила им навстречу.

– Почему мужа нет с вами? – спросила она.

– А ты у него спроси, – ответил Чжан Цянь, указывая пальцем на Ли Ваня.

Тогда Ли Вань подробно рассказал ей о том, как он вчера отстал от Сяося, как пришел к Фэну и что было потом.

– А я-то сегодня чуть свет на пустой желудок отправился в город, и вот меня накормили там приятными новостями, – добавил Чжан Цянь. – Думаю, что твоего мужа там действительно нет. Наверняка он пошел куда-то в другое место. Неужто он тебе ничего об этом не сказал? Говори скорей, где он, и мы пойдем искать его!

Не успел Чжан Цянь еще и рта закрыть, как Шунюй, едва сдерживая слезы, вцепилась в обоих конвоиров.

– Ах, вот как! – завопила она. – Верните мне мужа!

– Муж твой сам захотел навестить какого-то знакомого, мы по-хорошему разрешили ему пойти, а куда он девался, не знаем, – в один голос говорили конвоиры. – Мы сами вне себя, не знаем, где его искать, а ты еще пристаешь, чтобы мы тебе мужа вернули! Спрятали мы его, что ли? Смешно даже!

Обозленные, конвоиры с трудом высвободились из цепких рук Шунюй и повалились на скамейку.

Тогда Шунюй вышла из комнаты, загородила собой выход, зарыдала, затопала ногами и заголосила. На шум прибежал хозяин гостиницы и стал ее успокаивать.

– Ах, вы не знаете, уважаемый! – причитала Шунюй. – У моего мужа до тридцати лет не было детей, и он взял меня второй женой. Вот уже два года, как я живу с ним. Теперь, на наше счастье, я три месяца как беременна. Муж ни за что не хотел со мной расставаться, поэтому я и отправилась с ним. Тысячу ли мы прошли вместе, за все время пути я ни на шаг от него не отходила, а вчера днем, так как денег у нас осталось немного, он решил пойти к одному своему знакомому. Пошел он вместе со старшим, с Ли Ванем. Так вчера они и не вернулись, и я забеспокоилась, а сегодня утром Ли Вань и Чжан Цянь пришли одни, без мужа. Значит, они убили его! Заступитесь за меня! Пусть они вернут мне мужа!

– Не волнуйтесь, уважаемая, – утешал ее хозяин. – Эти начальники ведь не враждовали с вашим мужем и не обижены им. С чего им убивать его?

Но Шунюй разрыдалась еще пуще.

– Вы не знаете, дедушка, – говорила она сквозь слезы. – Мой муж – враг министра Янь Суна, а эти люди наверняка присланы по его указанию. Может быть, они хотели выслужиться перед министром. Ведь подумайте, дедушка, мой муж десятки тысяч ли вел меня с собой, пришли мы сюда, так что же он вдруг ни с того ни с сего исчезнет, не сказав мне ни слова?! Но даже если бы он и захотел сбежать, разве конвоир Ли Вань отпустил бы его? Если они хотят угодить Янь Суну и убили моего мужа – это их дело. Но мне-то, овдовевшей и одинокой, на кого теперь надеяться?! Нет, дедушка, прошу вас, ведите меня вместе с этими убийцами в ямэнь! Я буду жаловаться.

Женщина так рыдала, так причитала, что Чжан Цянь и Ли Вань не успевали даже слово вставить, чтобы объяснить, что к чему.

Старик хозяин подумал, что, может быть, женщина и права, и у него тоже зародилось определенное подозрение. Ему стало жаль Шунюй.

– Рассуждения рассуждениями, уважаемая, но, может быть, ваш муж и жив, – утешал он ее. – Так или иначе – подождем еще день.

– Можно, как вы говорите, подождать еще день. Но только кто будет отвечать, если эти убийцы удерут? – возразила Шунюй.

– Если бы мы на самом деле убили вашего мужа и хотели бы скрыться, то зачем бы мы пришли сюда? – заметил Чжан Цянь.

– Вы видели, что я женщина слабая, беспомощная, ничего не понимающая, и решили заморочить мне голову, надеясь еще и совратить меня. Говорите лучше по-хорошему, где тело мужа. Ведь, так или иначе, я буду знать – перед судом все выложите!

Видя, какие страшные обвинения выдвигает женщина, хозяин умолк, не решаясь больше вмешиваться.

Надо сказать, что пока все это происходило, сбежались постояльцы – любопытных набралось человек сорок, а то и пятьдесят. Узнав о горькой участи женщины, люди вознегодовали.

– Если вы хотите жаловаться, уважаемая, – говорили они, – то мы поведем вас в военное управление к инспектору.

Шунюй низко поклонилась всем и, плача, сказала:

– Спасибо вам, что в тяжелую минуту пожалели меня, попавшую в беду одинокую женщину, и указали, как мне быть. Только этих преступников схватите, чтобы не убежали, поведем их с собой.

– Не беспокойтесь, – говорили собравшиеся, – положитесь на нас!

Чжан Цянь и Ли Вань пытались объяснить людям, как и что произошло, но им не дали сказать и полслова.