Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Высокие ступени
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Тьма и млечность потому что
Вся в сплошном тумане пушта,
Венгрию не разглядишь.
Всё – в том ветреном и мглистом.
Пребывают в пустоте
С чардашем, с гусарским свистом,
С бойким Кальманом и Листом
Годы пламенные те.
Скрипки, выкрики цыганьи,
Пляски Бачки и Бараньи[5 - Области Венгрии.]
Погрузились в забытьё,
И, возможно, в Васюганьи[6 - Местность в Западной Сибири, прародине мадьяр.]
Сердце вздрогнуло её.
Два брата
Был младший брат головорезом,
И в смуту председатель ВЦИК,
Над штыковым её железом
В тужурке кожаной возник.
И крови жаждала горячей
Его безжалостная речь,
Бы расказачен Дон казачий,
Пришлось династию пресечь.
Добитый гриппом или ломом,
Уже никто не разберёт,
Гранитом в облике знакомом
Он стал, свободный от забот.
Иль ядом верным и мгновенным
Его убрали, говорят…
А там, в окопах под Верденом,
Войну освоил старший брат.
Постигший всю её науку,
В атаку – в ярости такой —
Свою оторванную руку
Нёс уцелевшею рукой.
Теперь в его дворце в Ханое
Живут, сменяются вожди.
И хлещут, вставшие стеною,
Неистощимые дожди.
Хлебы
Уже в дыму виднелись Рейн и Сена.
Но что же было до того, когда
Остановила конницу измена
И уцелели чудом города?
Ведь есть весов невидимые чаши,
И до сих пор качаются они.
Вот подвиги и прегрешенья ваши,
Самосожженья и позора дни!
Вот губят жизнь террором неуклонным,
И короток революцьонный суд,
Вот чёрный хлеб спешащим эшелоном
В Германию восставшую везут.
Да, эти хлебы, посланным немцам
От лютой, багровеющей зари —
С кровавыми руками, с чистым сердцем —
Голодным от голодных сухари.
Лейпцигский вокзал
И Лейпцигский вокзал, в который
Под ровный, дребезжащий гром
Едва заметный поезд скорый
Влетает пушечным ядром.
Узрев гигантский этот узел,
Его имперскую судьбу,
Тот, кто Европу офранцузил,
Перевернулся бы в гробу.
Тут воля кайзера крутая
Под сенью прусского орла
До Занзибара и Китая,
Казалось, рельсы довела.
Но две войны мечту сместили,
Вокзал чрезмерно стал велик,
И нужды нет в тевтонском стиле,
Немецкий выдохся язык.
Лишь грёзой планов отдалённых
От каменных сквозит громад
И памятью об эшелонах
На Аушвиц и Сталинград.
В степи
Ну, вот, припрятав нож, хозяин
За повод клячу потянул,
Вся в сплошном тумане пушта,
Венгрию не разглядишь.
Всё – в том ветреном и мглистом.
Пребывают в пустоте
С чардашем, с гусарским свистом,
С бойким Кальманом и Листом
Годы пламенные те.
Скрипки, выкрики цыганьи,
Пляски Бачки и Бараньи[5 - Области Венгрии.]
Погрузились в забытьё,
И, возможно, в Васюганьи[6 - Местность в Западной Сибири, прародине мадьяр.]
Сердце вздрогнуло её.
Два брата
Был младший брат головорезом,
И в смуту председатель ВЦИК,
Над штыковым её железом
В тужурке кожаной возник.
И крови жаждала горячей
Его безжалостная речь,
Бы расказачен Дон казачий,
Пришлось династию пресечь.
Добитый гриппом или ломом,
Уже никто не разберёт,
Гранитом в облике знакомом
Он стал, свободный от забот.
Иль ядом верным и мгновенным
Его убрали, говорят…
А там, в окопах под Верденом,
Войну освоил старший брат.
Постигший всю её науку,
В атаку – в ярости такой —
Свою оторванную руку
Нёс уцелевшею рукой.
Теперь в его дворце в Ханое
Живут, сменяются вожди.
И хлещут, вставшие стеною,
Неистощимые дожди.
Хлебы
Уже в дыму виднелись Рейн и Сена.
Но что же было до того, когда
Остановила конницу измена
И уцелели чудом города?
Ведь есть весов невидимые чаши,
И до сих пор качаются они.
Вот подвиги и прегрешенья ваши,
Самосожженья и позора дни!
Вот губят жизнь террором неуклонным,
И короток революцьонный суд,
Вот чёрный хлеб спешащим эшелоном
В Германию восставшую везут.
Да, эти хлебы, посланным немцам
От лютой, багровеющей зари —
С кровавыми руками, с чистым сердцем —
Голодным от голодных сухари.
Лейпцигский вокзал
И Лейпцигский вокзал, в который
Под ровный, дребезжащий гром
Едва заметный поезд скорый
Влетает пушечным ядром.
Узрев гигантский этот узел,
Его имперскую судьбу,
Тот, кто Европу офранцузил,
Перевернулся бы в гробу.
Тут воля кайзера крутая
Под сенью прусского орла
До Занзибара и Китая,
Казалось, рельсы довела.
Но две войны мечту сместили,
Вокзал чрезмерно стал велик,
И нужды нет в тевтонском стиле,
Немецкий выдохся язык.
Лишь грёзой планов отдалённых
От каменных сквозит громад
И памятью об эшелонах
На Аушвиц и Сталинград.
В степи
Ну, вот, припрятав нож, хозяин
За повод клячу потянул,
Другие электронные книги автора Сборник
Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей