Жемчужная рубашка. Китайские новеллы

Мо Цзи стоял, опустив голову, и молчал, а господин Сюй продолжал:

– Вас раньше так смущало низкое происхождение вашего тестя, что вы из-за этого бросили свою жену и преступили законы нравственности. Я же, ваш новый тесть, всего-навсего инспектор по перевозке продовольствия. Боюсь, что эта должность может показаться вам слишком ничтожной и брак с моей дочерью тоже вас не устроит.

Мо Цзи побагровел. Ему ничего не оставалось, как еще раз просить прощения.

В стихах говорится так:

Всем сердцем только и мечтал
с семьею знатной породниться.
Не знал, что новая невеста
его же прежняя жена.
Был посрамлен он и избит,
и от стыда лицо горело.
Спроси, чего ж добился он?
Лишь тестя нового, и только.

С этих пор Мо Цзи и его жена жили в таком мире и согласии, какого раньше не знали. Супруги Сюй относились к Юйну, как к родной дочери, а к Мо Цзи – как к зятю. Юйну любила господина и госпожу Сюй, как отца и мать.

Тронутый добротой окружающих, Мо Цзи сам стал другим человеком. Он забрал к себе в дом туаньтоу Лаода и заботился о нем до последних дней его жизни. Когда господин Сюй и его жена умерли, Юйну носила трехгодичный траур по своим благодетелям.

Скажу еще, что впоследствии между членами семей Сюй и Мо на протяжении веков были самые дружеские и братские отношения.

В стихах говорится:

Сун Хун остался верен долгу —
прослыл в народе благородным;
*Хуан Юня, что жену оставил,
неверным мужем нарекли.
Взгляните на Мо Цзи: женат был,
а вновь посвататься задумал.
Но брак – предначертанье неба,
и лишь утруждал он зря себя.

6. Шэнь Сяося довелось вновь увидеть доклады Чжугэ Ляна

Как-то в своем кабинете,
рассказы читая наших времен и былых,
На неслыханный случай наткнулся,
меня он задел за живое:
Верный долгу и службе сановник
министру коварному в руки попался.
Оклеветан, загублен герой,
и слезы я лил, скорбя и горюя о нем.
Но нет,
не бросайте казенной печати,
Нет, не бросайте
чиновный убор головной:
Мрак ночи не вечен,
всему свое время приходит,
И небо еще различает,
кто подл, кто честен.

Мой рассказ начну с того, что во времена *нашей династии, в годы *Цзя-цзин, на троне восседал мудрый император, ветры и дожди были благосклонны, страна процветала, и народ жил мирно. Но случилось так, что к правлению по недосмотру был допущен коварный царедворец – в результате порядок правления оказался вдруг нарушенным, при дворе воцарился хаос, и положение стало столь опасным, что вся страна чуть не оказалась ввергнутой в смуту. Кто же он, этот коварный царедворец? Это был человек по фамилии Янь, по имени Сун, по *литературному прозвищу Цзеси, уроженец уезда Фэньи провинции Цзянси. Наладив прежде всего отношения с евнухами, человек этот лестью и предупредительностью, усердным отправлением *даосских обрядов и соблюдением постов, а также умелым составлением поминальных молитв, которые подносил императору, заслужил расположение императора, быстро выдвинулся и достиг знатности. Держал он себя чинно и сдержанно, но за благонравной видимостью скрывалась коварная и жестокая натура. Оклеветав и погубив первого министра Ся Яня, Янь Сун занял его пост и обрел такое влияние и силу, что его сторонились и боялись не только придворные, но и те, кто не служил при дворе. Его сын, Янь Шифань, из *гуаньшэна прямым путем выдвинулся на пост помощника начальника Палаты работ. Своей жестокостью сын превосходил отца, но был он человеком не без способностей, обладал широкими познаниями и прекрасной памятью, отличался расчетливостью и сообразительностью. Поэтому Янь Сун охотно прислушивался к мнению сына, во всех трудных и важных делах всегда советовался с ним, и при дворе их так и называли «большой канцлер» и «малый канцлер». Отец и сын творили зло, находя друг в друге поддержку, прибирали к рукам власть, продавали должности и чины. Честолюбивому чиновнику стоило лишь поднести им крупную взятку, попроситься в приемные сыновья и ученики, чтобы тут же получить повышение и важную должность. Не удивительно, что мелких и подлых людишек возле них всегда было полным-полно, а во всех ведомствах и учреждениях сидели их ставленники и верные слуги. Ну а тех, кто был настроен против них, неизбежно настигала беда: чуть что не так – били и ссылали, а допусти они посерьезней проступок – просто казнили, пощады не было никому. Выступить и сказать правдивое слово решались только люди, готовые во имя справедливости пожертвовать собственной жизнью; и если только человек не был настоящим Туань Лунпаном или подлинным *Би Ганем, чрезвычайно преданным императору и отчизне, то он предпочитал смотреть, как дела правления идут прахом, лишь бы не навлечь на себя самого гнев первого министра. В связи со всем этим один безымянный поэт тех времен перефразировал известные детские стихи:

Усердно с детства ты учись,
Познаньем в жизни утвердись.
Полно ведь знатных при дворе,
И, как один, учены все, —

в следующие строки:

Усердно в детстве не учись,
Деньгами в жизни утвердись.
Поможет грозный Янь тому,
Кто больше денег даст ему.

А стихи:

Императору дороги умные люди,
И познания пост тебе важный дадут.
Любое другое занятье ничтожно,
Только ученье превыше всего!

перефразировал так:

Императору дороги подлые люди,
Слово честное скажешь – беду навлечешь,
Любое другое занятье ничтожно,
Низкопоклонство превыше всего!

Янь Сун и Янь Шифань, пользуясь расположением императора, так притесняли народ, что злодеяния их громоздились горами, и все же нашелся тогда один верноподданный, совершивший нечто такое, что словно громом потрясло мир. Человек этот погиб, но имя его прославилось в веках.

Поистине,

Когда в семье почтительные дети,
родители довольны и счастливы;
Когда у власти преданные люди,
в стране повсюду мир и процветанье.

Фамилия того человека была Шэнь, имя – Лянь, литературный псевдоним – Цинся. Он был уроженец Шаосина, что в провинции Чжэцзян. Талантливый, хорошо знающий литературу, канонические книги и апокрифы, знакомый и с военным искусством, он весь отдался служению государству и народу. *Шэнь Лянь с юных лет преклонялся перед *Чжугэ Ляном. Особенно любил он два его доклада, написанные перед выступлениями в походы. Доклады эти он постоянно читал вслух, сотни раз переписывал и расклеивал их всюду у себя дома. Всякий раз, выпив вина, он громко читал их наизусть и, дойдя до слов: «И служению стране отдам все силы до последнего вздоха», сокрушался и плакал. Из-за этого стали поговаривать о нем как о ненормальном.

В семнадцатом году Цзя-цзин после столичных экзаменов Шэнь Лянь получил степень *цзиньши и был назначен на должность начальника уезда. В трех уездах – *Лиян, *Чипин и *Цинфэн – довелось ему служить начальником, и во всех трех он так хорошо вел дела, что, действительно:

Чинуши мелкие блюли законы,
Начальники искать не смели взяток,
Задиры-богачи вобрали когти,
Простой народ ночами спал спокойно.

Но так как Шэнь Лянь был человеком твердым, прямым и не желал угодничать перед начальством, то был понижен по службе: его перевели в столицу на должность секретаря начальника личной охраны императора. Как только он оказался в столице, он сразу понял, какие дела творят Янь Сун и Янь Шифань, и душа его переполнилась гневом.