Грёзы третьей планеты

– Активировать пожаротушение! Герметизация поврежденных отсеков!

– Уже!

Наконец, кольцо рассеялось.

* * *

Тим отстранился от экранов.

Только сейчас он почувствовал, как ныла спина. Казалось, болела каждая мышца от поясницы до плеч. Он попробовал откинуться в кресле, но боль не утихла. Он посмотрел на экраны с ненавистью. Каждый раз получалось все хуже…

Он бросил взор на инфографику повреждений и усмехнулся:

– Что устав нам велит делать, когда станция разрушится?

– Не волнуйтесь, курсант. На этот случай предусмотрен эвакуационный отсек.

– Еще один виток мы не выдержим.

– Я здесь уже не первый год. Уверяю Вас, станция довольно живучая.

– Я, – пилот сделал акцент, – не выдержу.

Лейтенант начал было что-то высказывать, но запнулся на выразительном взгляде курсанта.

– И знаете еще что? – заявил Тим с превосходством. – Поврежденный отсек – это и есть эвакуационный.

Стоцкий замер. Довольный вид вмиг испарился. Глаза метались из стороны в сторону. Он впервые будто ждал решения от курсанта.

– Вызывайте вашего Евгения Викторовича.

– Нет… – протянул Стоцкий, обретая вновь уверенность. – Есть еще вариант. В техническом отсеке может заваляться резервный модуль.

* * *

Стоя перед чередой шкафчиков, Стоцкий полминуты осматривался и думал, потом схватился за одну из створок – открыл, посмотрел, – потом открыл соседнюю и с торжеством достал металлический блок с разъемами:

– Этому блоку пятьдесят три года. Он работал, когда «Эгеон» только заложили. Подойдет ли? Что скажете, курсант?

Тим повертел модуль в руках. Блок как блок. Его отличал от подобных только экран на лицевой панели. Современные ядра интегрируются в общий интерфейс и управленческий контур станций – им отдельный терминал не требуется. С обратной стороны – разъем на три сотни контактов и надпись: "ИВАНЯ. Инициирующее высокоадаптивное навигационное ядро".

– Разъемы выглядят совместимыми, – сказал Тим.

– Тогда давайте попробуем!

В другой стороне отсека располагалась модульная стойка. Тим извлек действующий модуль навигационного ассистента и подключил на его место найденный. Через несколько секунд терминал блока ожил и выдал приветствие:

«ИВАНЯ ЗАПУСКАЕТСЯ».

Блок зашуршал цифрами, отображая системные процессы.

«АНАЛИЗ ДАННЫХ СТАНЦИИ».

«ОБНАРУЖЕНЫ ПРОБЛЕМЫ НАВИГАЦИИ».

«РЕШАЕМЫ».

«НЕВОЗМОЖНО ПРОДОЛЖИТЬ».

«ОЖИДАЮ ЕВГЕНИЯ».

Цифры на экране замерли. Только мерно мигал курсор в строке ввода команды.

– Ну вот, лейтенант! – расхохотался Тим, – даже и машина Вам говорит!

– Да откуда она может знать?

– Доступ к данным станции она же имеет.

– Евгений Викторович?

– А кто еще?

Стоцкий колебался. Опять тот мечущийся взгляд.

Все же он подошел к консоли передатчика и сделал вызов по квантовой связи, работающий без задержки и автоматически вводящей звонок в статус важного.

– Лейтенант Яков Стоцкий? – на экране возникла могучая фигура. – Что-то случилось?

– Э-э… – Стоцкий смутился. – Генерал, я ожидал, что сведения о неприятностях на орбите уже у Вас.

– Что за сведения?

– Вынужден… – Стоцкий в нерешительности протянул несколько гласных и увидел мрачнеющее лицо собеседника. Он встрепенулся и отчеканил: – Докладываю. Станция «Эгеон» испытывает трудности при прохождении планетарного кольца, содержащего объекты, угрожающие…

– Это я знаю, – прервал генерал, – почему трудности?

– Мы вынуждены пилотировать без ассистента.

– Это Ваша страсть к нарушению устава, что ли?

– Наоборот. Ассистент то ли был поврежден, то ли неспособен работать в новых условиях.

– В каких новых?

– Так ведь около семнадцати часов назад магнитосфера…

– Ах, да… Конечно. «Эгеон» имеет стратегическое значение. Ремонтная бригада должна прибыть через девять дней. В чем ваш вопрос, лейтенант?