Оценить:
 Рейтинг: 0

Крестовый поход на Россию

Автор
Год написания книги
2007
1 2 3 4 5 ... 49 >>
На страницу:
1 из 49
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Крестовый поход на Россию
Сборник

Восточноевропейские земли своей красотой и природными богатствами издревле привлекали к себе внимание чужеземных захватчиков, как со стороны Азии, так и со стороны Западной Европы. Знаменитый лозунг «Drang nach Osten» («Поход на Восток») был провозглашен Германией еще в Первую мировую войну. В конце 1930-х он вновь стал актуальным. Однако на этот раз он связывался с «крестовым походом» против большевизма. Скорее ради материальной выгоды в виде захвата территорий, нежели по идеологическим соображениям в войну против большевизма наряду с Германией включились такие европейские страны, как Италия, Румыния, Венгрия, Финляндия. Хорватия и другие.

Этот сборник рассматривает роль именно этих стран-сателлитов Германии в войне против Советского Союза.

Крестовый поход на Россию

ПРЕДИСЛОВИЕ

Нас ненавидели. Причем ненавидели настолько, что из уютных домиков, разбросанных по всей Европе, решались идти в снега и болота рисковать жизнью и здоровьем. Во имя этой ненависти целые страны шли на сотрудничество с одним из самых жестоких режимов в истории человечества. Истоки ненависти, заставляющей идти, порой за тысячи километров от родного дома, были самыми разными. Кто-то руководствовался идеологическими соображениями, кто-то вспоминал старые и новые обиды. Кем-то двигало шакалье желание поживиться остатками добычи крупного хищника. Представляемый сборник описывает мотивы и масштабы участия в войне против СССР на стороне Германии солдат и офицеров целого ряда европейских государств.

Если побудительные причины «восточных походов» союзников Третьего рейха существенно различались, то мотивы немецкого руководства были вполне однозначными. Германия была промышленно развитой страной, но большое количество занятых в промышленном производстве мужчин ограничивало ее возможности в комплектовании миллионной армии нового времени. Особенно сложной проблемой было восполнение потерь. Получался замкнутый круг: пополнение армии требовало изъятия рабочих из промышленного производства, а уменьшение числа рабочих неизбежно вызывало снижение объемов и качество продукции, в том числе военного назначения. Усугублял ситуацию популизм руководства Третьего рейха, с осторожностью вводившего такие меры, как замена мужчин у станков на промышленных предприятиях женщинами. Такая мера широко применялась как в СССР, так и в кайзеровской Германии в период Первой мировой войны. Все это вынуждало идти на сотрудничество с соседними странами, вовлекая их в орбиту своей внешней политики и войны как ее продолжения. При этом немцы были вынуждены одновременно использовать венгров и румын, ненавидевших друг друга. В 1940 году Венгрия попыталась начать войну с Румынией из-за Трансильвании. Начинающийся пожар удалось погасить, но по условиям Венского договора Венгрия получила ряд спорных территорий. Впоследствии Верховное командование вермахта строжайше приказывало своим командующим не ставить рядом румынские и венгерские войска во избежание вооруженных столкновений между ними. В конце 1944-го и начале 1945 года румынские войска уже на стороне Красной Армии участвовали в боях за столицу Венгрии – Будапешт.

Участие европейских союзников Германии в войне 1941—1945 годов можно условно разделить на три этапа. В начальный период войны участие армий и отдельных частей и соединений имело ограниченные масштабы и значимость. Войска союзников Германии и иностранные добровольцы задействовались на второстепенных направлениях. Исключение составлял, пожалуй, только французский «легион триколор», прибывший в ноябре 1941 года под Москву. Французские добровольцы были объединены в полк, вошедший в состав 7-й пехотной дивизии 4-й полевой армии. Лето 1942 года и зима 1942—1943 годов стали периодом наиболее широкого использования войск союзников Германией на Восточном фронте. Операция «Блау» потребовала задействовать на прикрытии фланга разворачивающихся на Кавказ немецких армий значительные силы, и немцы запросили у своих союзников крупные соединения. Венгрия выставила 200-тысячную армию в составе трех армейских корпусов и даже одну танковую дивизию. Румыния выставила десять пехотных, четыре кавалерийских, три горных и одну танковую дивизию. Итальянская 8-я армия насчитывала 227 тыс. человек. Зимой 1942—1943 годов все эти войска оказались вовлечены в тяжелые бои на Дону, на Северном Кавказе и большей частью были уничтожены. После этого Гитлер сказал: «Я больше не хочу видеть союзных солдат на Восточном фронте». Даже «романтики-добровольцы» в лице испанской 250-й пехотной дивизии и бельгийского 373-го валлонского полка были осенью 1943 года выведены с фронта и оправлены на родину. Наконец, на третьем прагматичная часть союзников капитулировала или даже перешла в стан противников Германии, а часть продолжала воевать на стороне Гитлера до самого конца опрометчиво названного «тысячелетним» рейха. Причем со стороны Германии однажды понадобилась некоторая гальванизация готового капитулировать союзника. В Венгрии 15 октября 1944 года Хорти попытался объявить перемирие. В ответ на это немцы его арестовали и привели к власти ультранационалистический режим Салаши. Частично формирование соединений из иностранных добровольцев и союзников перешло в ведение ведомства Гиммлера и осуществлялось уже в форме дивизий войск СС, а не национальных соединений в той или иной форме.

Боеспособность войск союзников была различной. Во многом это определялось экономическими и социальными условиями тех стран, которые волею судеб оказывались на стороне Третьего рейха. Выставившие наиболее многочисленные объединения Венгрия и Румыния не были промышленно развитыми странами с высоким уровнем образования населения. В силу этих причин союзники не могли вооружить свои армии современным оружием и обеспечить высокий уровень подготовки офицеров. Например, несмотря на все усилия румынского короля Кароля в 1930-х годах по реорганизации и перевооружению армии, радикально изменить характерные черты армии аграрного государства он не мог. Закупавшегося за границей современного вооружения и боевой техники не хватало, и по меркам Второй мировой войны румынские дивизии были многочисленными (по 17,5 тыс. человек в каждой), но сравнительно слабо вооруженными. Их противотанковая артиллерия первоначально состояла всего из шести 47-мм пушек Шнейдера. Возросший в результате реформ 1930-х годов боевой дух армии Румынии не мог скомпенсировать отсутствие боевого опыта и невысокий образовательный уровень офицерского корпуса.

Начальник оперативного отдела воевавшего бок о бок с румынами осенью 1941 года XXXXIX горно-егерского корпуса Ганс Штеетс впоследствии так охарактеризовал румынскую армию: «Румынский солдат был смел, но, тем не менее, его образование и вооружение были недостаточны. Приложенная ему противотанковая оборона была недостаточна и устарела. При появлении русских танков уже нельзя было считаться с одной выдержкой румынского подразделения. (…) Унтер-офицерский корпус и среднее руководство не соответствовали требованиям современной борьбы. Это было следствием отсутствия основательной боевой подготовки, необходимого опыта и обучения в сражении. Выводов из этого сделано не было. Румынские подразделения назначались далее согласно немецким принципам[1 - имеется в виду постановка задач румынским соединениям. – А.И.]. Катастрофа Донского фронта Дона в 1942—1943 году была неизбежным следствием этого» (H.Steets. Gebirgsjager in der Nogaischen Steppe. Vom Dniepr zum Azowischen Meer August – October 1941. Kurt Vovinkel Verlag. Heidelberhg 1956, S.70).

Зимой 1942—1943 годов армиям союзников пришлось пройти суровые испытания. Они были выстроены на Дону на прикрытии фланга группы армий «Б». К югу от Воронежа находились позиции 2-й венгерской армии, к северу от Сталинграда – 3-й румынской армии. Между ними, как это предписывалось Верховным командованием, был буфер из 8-й итальянской армии. Эти три армии попали под главные удары операций «Уран» и «Малый Сатурн» в ноябре – декабре 1942 года, а затем Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операций в январе – феврале 1943 года. Технический и тактический уровень противотанковой обороны румынской, венгерской и итальянской армий позволял советским войскам довольно легко взламывать их оборону и развивать успех в глубину. Устаревшие и немногочисленные 37-мм и 47-мм противотанковые пушки не могли справляться с «KB» и «Т-34». Так, например, в румынских пехотных полках было по восемнадцать 37-мм пушек Бофорс и по шесть 47-мм пушек фирм Шнейдер или Бёлер. Последняя также состояла на вооружении итальянской армии. Эта пушка австрийской разработки поступила в производство в 1935 году и часто именовалась Model 35 (в итальянской армии Canone da 47/32 М35). Против танков 1930-х годов она была грозным оружием, но бронепробиваемость в 47 мм на дистанции 500 м была уже явно недостаточной по меркам 1942 года. Только в октябре 1942 года противотанковые дивизионы румынских дивизий получили по шесть 75-мм противотанковых орудий ПАК-97/38 немецкого производства, представлявших собой тело французского 75-мм орудия образца 1897 года на лафете 50-мм противотанковой пушки «ПАК-38». Основным противотанковым боеприпасом этого орудия был кумулятивный снаряд, которым рекомендовалось поражать танки «Т-34» и «KB» выстрелами в борт. «ПАК-97/38» была паллиативом 1942 года, вскоре снятым с производства самими немцами. При этом невысокий уровень подготовки набранной весной 1942 года из крестьян армии не позволял союзникам реализовывать немецкие приемы борьбы с танками в «ближнем бою», гранатами и зажигательными средствами. Вследствие этого соединения союзников довольно быстро оказывались в окружении или под его угрозой. Коллапс фронта на Дону вызвал поистине катастрофические последствия для 6-й армии Паулюса и всей группы армий «Б». Ценой больших усилий и за счет крупных резервов немцам удалось стабилизировать положение в южном секторе фронта только в марте 1943 года. Достаточно хорошую оценку боеспособности войск союзников Германии дает соотношение потерь убитыми и пленными. Так финны за всю войну потеряли около 80 тыс. (по другим данным 55 тыс.) человек убитыми и всего 2377 человек попали в плен. На другом полюсе словаки, которые потеряли всего 1565 человек убитыми и 5200 человек пленными. Качественно близко к ним подходят итальянцы, которые потеряли 43910 человек убитыми и 48957 – пленными. Румыны потеряли 245388 человек убитыми и 229682 человека пленными. Довольно высоко в шкале боеспособности стояли испанцы. Сама Испания не была промышленно развитой страной с высоким уровнем образования. Однако в «Голубую дивизию» отбирали только добровольцев, причем на одну должность в дивизии претендовали три-четыре человека. Многие офицеры и унтер-офицеры дивизии уже получили боевой опыт в ходе Гражданской войны в Испании, и их стремление воевать с СССР имело вполне определенную идеологическую подоплеку. Еще одним важным фактором было вооружение «голубой дивизии» практически полностью немецким оружием. Все это обусловило достаточно устойчивое поведение испанцев в тяжелых боях под Ленинградом. Но оборотной стороной этого были тяжелые потери, когда в феврале 1943 года соединение потеряло до 75% численности. Всего «Голубая дивизия» потеряла 12726 человек, в том числе 3934 убитыми, 8466 ранеными и 326 пропавшими без вести. Одновременно нельзя не отметить, что Испания выставила на фронт всего около 20 тыс. отборных солдат и офицеров. В том случае, если бы Франко предоставил Гитлеру армию, по численности сравнимую с 3-й румынской или 2-й венгерской армиями, средний уровень подготовки неизбежно снизился бы, и возможности испанцев оказались бы сопоставимыми с румынами или венграми. Одновременно возросла бы доля людей, нелояльных к режиму Франко. И так в «Голубой дивизии» находились добровольцы, записывавшиеся в нее, чтобы в СССР перебежать в Красную Армию. Такие эпизоды хотя и носили единичный характер, но имели место на Волховском фронте. Вообще говоря, добровольцы-«романтики» составляли отдельную, наиболее опасную группу иностранных солдат и офицеров на службе германской армии. Дошли до Майкопа и Кавказа добровольцы из скандинавских стран в составе моторизованной дивизии СС «Викинг». Соединение с 1941 года до самого конца войны почти непрерывно находилось на Восточном фронте и составляло своего рода элиту немецкой армии, так как было полностью моторизованным. Одним словом, наиболее боеспособными были малочисленные добровольческие формирования и финская армия, а наименьшую боевую ценность имели насчитывавшие сотни тысяч человек принудительно набранные армии Венгрии, Италии и Румынии.

Однако, несмотря на все свои недостатки, добровольческие формирования и армии союзников Германии имели отличную от нуля боевую ценность. Особенно это было важно в переломном 1942 году, потребовавшем от СССР наивысшего напряжения всех сил. Один только перечень войск государств, участвовавших в войне с Советским Союзом в 1941—1945 году, вызывает уважение к нашим предкам. Они сражались и победили не только Германию, но и ее многочисленную «свиту», в той или иной степени ненавидевшую нашу страну.

Алексей Исаев

Г.С. Филатов

ВОСТОЧНЫЙ ПОХОД МУССОЛИНИ

22 июня 1941 года в Риме и Берлине

Вечером 21 июня 1941 года министр иностранных дел Италии Чиано поздно не ложился спать: германский посол фон Бисмарк предупредил его, что ожидает из Берлина сообщение чрезвычайной важности. В полночь появился фон Бисмарк с папкой, на которой были вытиснены орел и имя фюрера: внутри лежало личное послание Гитлера. Фюрер сообщал, что он принял, «может быть, самое важное решение в своей жизни» – решение атаковать Россию.

«Мы сели на диван, – пишет начальник кабинета Чиано Анфузо в своих воспоминаниях, – и я перевел на итальянский язык гитлеровское послание. Когда Бисмарк, который следил за моим чтением по тексту, находил, что я перевожу недостаточно точно, он похлопывал меня по плечу и повторял перевод на английском языке»1.

По окончании затянувшегося чтения Чиано поспешил к телефону, чтобы доложить о потрясающей новости Муссолини. Тем временем потомок «великого канцлера» скороговоркой добавил, что Гитлер рассчитывает окончить кампанию за восемь недель. «Он высоко поднял брови, – рассказывает Анфузо, – показывая, что это кажется ему слишком оптимистичным, и поднял их еще выше, назвав имя Розенберга. «Это он будет заниматься администрацией оккупированных областей, – прошептал мне посол. – Планы уже готовы, и это будет повторением Польши. Я задаю себе вопрос, к чему это приведет». Он не сказал, что кампания будет проиграна, но выразил свой затаенный пессимизм несколькими тяжкими вздохами, смысл которых он предоставил мне толковать по собственному разумению»2.

Было уже четыре часа утра, когда возвратившийся Чиано сообщил, что едва Муссолини услышал сообщение своего министра, как предложил использовать итальянские войска против России. «Ему не терпится заработать в России чесотку», – комментировал слова своего тестя Чиано.

Во дворце Киджи, итальянском министерстве иностранных дел, с раннего утра началось необычное оживление: созванные в неурочный час чиновники срочно составляли дипломатические документы. Служащие протокольного отдела пребывали в большом волнении: было воскресенье – и им никак не удавалось связаться с советским послом. Лишь в 12.30 министр иностранных дел Италии встретился с представителем СССР. Заявление Чиано о том, что Италия присоединяется к агрессии гитлеровской Германии, не произвело ожидаемого впечатления, и молодой зять Муссолини был этим явно уязвлен.

Чувство разочарования испытал и итальянский посол в Берлине Альфьери. 22 июня он был разбужен телефонным звонком в четыре часа утра. Через двадцать пять минут – Альфьери пишет об этом с гордостью – его машина уже подъезжала к министерству иностранных дел Германии. В кабинете его ожидал Риббентроп, окруженный многочисленными адъютантами и секретарями: «Я имею честь сообщить вам. что сегодня в три часа утра немецкие войска перешли русскую границу…» Вернувшись в посольство и послав сообщение в Рим, Альфьери собрал своих ближайших сотрудников. «Мы обменялись впечатлениями, – пишет он, – и еще раз констатировали, что Германия поставила Италию перед свершившимся фактом, не предупредив заранее, что было ее долгом»3.

Немного погодя из Рима позвонил Чиано. Он просил расстроенного посла сообщить Гитлеру, что Италия в соответствии со «стальным пактом» считает себя в состоянии войны с Россией с трех часов утра 22 июня. Осторожный Альфьери попросил Чиано подтвердить это сообщение телеграммой. «Опыт сделал меня недоверчивым, – объясняет он, – уже были случаи, когда директивы так круто и неожиданно менялись, что я оказывался в тяжелом положении». Дождавшись телеграммы, Альфьери отправился к Риббентропу. Ему пришлось долго ожидать аудиенции: как объяснил секретарь, Риббентроп после бессонной ночи лег вздремнуть. Наконец, перед затянутым в блестящую дипломатическую форму итальянским послом появился немецкий министр иностранных дел. Он был в халате и домашних туфлях. «У него был заспанный вид и он выслушал мое сообщение, не придав ему значения», – сообщает Альфьери.

В то время как экстренные выпуски итальянских газет сообщили о «стальной решимости» союзников по оси «в соответствии с заранее согласованными планами» начать «крестовый поход против большевизма», Муссолини изливал своим близким негодование по поводу образа действий Гитлера. «Я не решаюсь ночью беспокоить прислугу, а он заставляет меня вскакивать с постели без всякого зазрения совести», – говорил он Чиано. «Я спрашиваю себя, – говорит он другому приближенному, журналисту д'Арома, – что такое Гитлер? В октябре прошлого года во Флоренции мы договорились о том, что сразу же после того, как будет сломлена Греция, он обрушит всю мощь своей авиации на Северную Африку. Теперь он неожиданно объявляет крестовый поход против России, хотя знает, что Япония не даст ни одного солдата и не истратит ни одного патрона против России… Это настоящее безумие, это идиотизм, сплошная импровизация!»4.

Чиано возвратился к событиям, сопутствовавшим вступлению Италии в войну против Советского Союза, через три года в весьма трагической для него обстановке. В январе 1944 года бывший министр иностранных дел Италии находился в сырой камере Веронской тюрьмы, ожидая расстрела за участие в свержении Муссолини 25 июля 1943 года. Надежды на спасение не было – на расправе со своим личным врагом настаивали Гитлер и Риббентроп, и Чиано решил излить свою ненависть к немцам и Муссолини на бумаге.

Его предсмертная записка стала предисловием к изданным после войны дневникам: «Во время итальянского нейтралитета и когда Италия вступила в войну, политика Берлина по отношению к нам была сплошной цепью вранья, интриг и обманов. С нами всегда обращались не как с партнерами, а как со слугами. Все действия предпринимались за нашей спиной, обо всех решениях, даже самых важных, нам сообщали, когда дело было уже сделано. Только подлая трусость Муссолини позволяла без возражения переносить это и делать вид, что все остается незамеченным. О нападении на Россию нам сообщили через полчаса после того, как войска рейха перешли восточную границу. А речь шла вовсе не о второстепенном событии… За неделю до этого, 16 июня, я был с Риббентропом в Венеции. Мир полнился слухами о предстоящей агрессии против Страны Советов, хотя чернила, которыми был подписан договор о дружбе, еще не совсем высохли. Я спросил об этом моего коллегу по оси, когда мы ехали в гондоле из отеля Даниели. «Дорогой Чиано, – ответил с хорошо продуманной медлительностью Риббентроп, – я еще ничего не могу вам сообщить. Любые решения скрыты в непроницаемой груди фюрера. Во всяком случае, одно можно сказать с уверенностью: если мы атакуем, то Россия через восемь недель будет стерта с географической карты». Из этих слов можно было заключить, что к большой доле вероломства по отношению к Италии следовало добавить столь же значительную дозу непонимания реального положения вещей, достаточную, во всяком случае, чтобы проиграть войну»5.

Для того чтобы разобраться в том, насколько обоснованным было негодование руководителей внешней политики Италии, следует вернуться немного назад. Если Гитлер и его приспешники тщательно скрывали от Муссолини дату нападения на Советский Союз, то это не значит, что война против Страны Советов была для Муссолини неожиданностью.

«Крестовый поход» против коммунизма был давнишней мечтой дуче. Об этом счел нужным напомнить официозный журнал «Вита итальяна» в связи с вступлением Италии в войну против Советского Союза: «В войне против СССР – войне, которую ведет ось, – Италия стоит на первой линии плечом к плечу с рейхом. Отправка итальянского экспедиционного корпуса на русский фронт символизирует присутствие Италии на передовой линии с военной точки зрения; она в то же время демонстрирует братство по оружию и итальянскую военную мощь. Но если такое различие возможно, мы хотели бы сказать, что Италия была первой в борьбе против большевизма с политической точки зрения; это – линия 1919 года, и она, как сказал в свое время Муссолини, является «нашим старым знаменем»6.

Муссолини даже напоминал Гитлеру о необходимости не забывать про «главную задачу фашистских государств». В письме к Гитлеру от 3 января 1940 года он писал в наставительном тоне: «Фюрер, вы не можете оставить антисемитское и антибольшевистское знамя, которое вы держали на протяжении двадцати лет… Разрешение вопроса о жизненном пространстве Германии лежит в России, и нигде более»7.

Убеждение в том, что Гитлер нападет на Советский Союз, Муссолини сохранял всегда и не скрывал этого. Выступая на заседании Совета министров в сентябре 1940 года, он советовал своим приближенным хорошо помнить о том, что столкновение стран оси с Советской Россией неизбежно. Правда, он выражал надежду, что это произойдет между 1945 и 1950 годами, когда, по его мнению, Италия будет готова к «большой войне».

Высокопарные слова и уверения в дружбе, которыми обменивались оба диктатора, не исключали взаимной подозрительности и попыток любыми средствами узнать тайные намерения своего партнера. В январе 1941 года через одну неаполитанскую даму, в которую был влюблен полковник немецкого Генерального штаба, Муссолини стало известно содержание совершенно секретного документа. Документ этот, помеченный 18 декабря 1940 года, содержал общие замечания Гитлера по разработке плана «Барбаросса». В нем, в частности, говорилось, что Германия рассчитывает на активное участие в войне против Советского Союза Финляндии и Румынии, и указывалось, в каких формах это участие должно осуществляться. Говорилось также о возможном участии Венгрии. Об итальянских войсках в документе даже не упоминалось. Муссолини был поражен таким пренебрежением.

Весной 1941 года сведения о подготовке германской агрессии против Советского Союза, поступавшие в Рим, становились все более настойчивыми. 14 мая Чиано записал в свой дневник, что, по сообщению начальника военной разведки, атака против России решена и начнется 15 июня. «Это может быть. Но это опасная игра. И, на мой взгляд, без точной цели. История Наполеона повторяется», – так комментировались им эти сведения.

30 мая Муссолини вызвал начальника Генерального штаба Каваллеро и сообщил, что предвидит возможность конфликта между Германией и Россией. «Италия не может остаться в стороне», – сказал он и приказал подготовить три дивизии8.

2 июня 1941 года Гитлер и Муссолини встретились в Бреннере. Точное содержание бесед между ними осталось неизвестным. Известно только, что во время встречи Муссолини всячески пытался выяснить намерения Гитлера. Однако Гитлер ограничился самыми общими декларациями, и Чиано со злорадством отмечал, что Муссолини «остался с носом».

В 1940 году Муссолини, не предупредив фюрера, начал «свою собственную войну» против Греции. Теперь Гитлер расплачивался той же монетой. Это объяснение соответствует общему духу отношений между главами фашистских государств. Кроме того, фюрер не считал Италию достаточно сильным союзником в войне против Советского Союза. Несомненно и другое – скрытность (по словам итальянцев, «вероломство») гитлеровцев была вызвана также сомнением в способности окружения Муссолини сохранить тайну.

Гитлер имел широкую сеть осведомителей во всех слоях римского общества. Он прекрасно знал об антинемецких настроениях министра иностранных дел Италии. Не менее хорошо была известна несдержанность зятя Муссолини на язык. Все это заставляло немцев особенно опасаться Чиано. Гитлер специально советовал дуче не сообщать ничего о своих планах в итальянское посольство в Москве, маскируя свое недоверие к итальянскому министру иностранных дел фразой: «Возможно, наши секретные сообщения дешифруются».

Тем временем сообщения о грядущих событиях становились все более настойчивыми. 15 июня в Рим со специальным докладом прибыл военный атташе в Берлине генерал Маррас. На приеме у Муссолини он заявил, что, по его сведениям, нападение Германии на Россию – дело ближайших недель. Он даже назвал главные стратегические направления – Ленинград, Москва, Одесса. Это, правда, не было большим откровением, так как достаточно было бегло взглянуть на географическую карту. Однако в устах Марраса это сообщение приобретало силу достоверности.

21 июня в Риме не было сомнений насчет того, что нападение на Советский Союз следует ожидать со дня на день. В этот день Муссолини позвонил Каваллеро и предупредил, что движение на Восток вот-вот начнется. «Говорят, уже готов специальный поезд для фюрера», – сообщил дуче в подтверждение своих сведений. В этот день Каваллеро отметил в своем дневнике: «Ускоряю подготовку экспедиционного корпуса».

Вечером того же дня Чиано сделал запись, которая свидетельствует о том, что привычка критически подходить к действиям Гитлера позволяла ему более реалистично, чем многим другим представителям фашистской верхушки, оценивать положение: «Многочисленные признаки говорят о том, что начало операций против русских теперь близко, – писал он. – Идея войны с Россией сама по себе полезна, ибо дата краха большевизма будет одной из выдающихся дат в истории цивилизации. Но мне не нравится это как симптом. Поскольку не хватает ясной и убедительной мотивировки, обычное объяснение сводится к тому, что речь идет о попытке найти выход из ситуации, которая развивается не так, как это предполагали… Каков будет ход войны? Немцы думают, что в течение восьми недель все закончится, и это возможно, так как военные расчеты Берлина всегда были более точными, чем политические. Но если этого не случится? Если Красная Армия окажет сопротивление более стойкое, чем армии буржуазных государств? Какова будет реакция в широких пролетарских массах всего мира?»9

Ночное сообщение немецкого посла в Риме вывело итальянских руководителей из состояния напряженного ожидания. В послании Гитлера, которое передал немецкий посол, не содержалось никаких обвинений против Советского Союза. Не содержалось там и соображений идеологического порядка. Гитлер рассуждал как откровенный завоеватель, для которого на первом месте стоят захватнические соображения. Англия побеждена, писал он, но не желает признать себя таковой до тех пор, пока имеется надежда на получение помощи союзников. После падения Франции такими союзниками могут быть только США и Россия. Поэтому следует ликвидировать Россию, бросив против нее все силы. Тогда судьба войны будет решена. Не скрывал Гитлер и грабительских целей, которых он надеялся достичь: «Война на Востоке будет, безусловно, тяжелой, но я ни на минуту не сомневаюсь в ее полном успехе. Я особенно надеюсь, что нам таким образом удастся на долгое время превратить Украину в общую базу военного снабжения, которое, возможно, нам понадобится…»

Наиболее неожиданной и неприятной для Муссолини была та часть послания, которая касалась итальянского участия в войне. «Генерал Маррас сообщил, – писал Гитлер, – что вы, дуче, предоставите в распоряжение по крайней мере экспедиционный корпус. Если таково ваше желание, я его, безусловно, принимаю с сердечной благодарностью, – то у вас будет достаточно времени для его осуществления, учитывая, что на столь обширном театре военных действий продвижение не может происходить одновременно. Однако решающую помощь вы, дуче, сможете оказать, увеличивая ваши силы в Северной Африке»10.

Из слов Гитлера было совершенно ясно, что он охотно обошелся бы без итальянских войск. Было также очевидно, что он хотел бы закончить войну до того, как итальянцы прибудут на фронт. «Этого не было сказано в документе, но было настолько очевидно, будто это было написано», – записал по этому поводу начальник кабинета итальянского министра иностранных дел Анфузо. Точно так же интерпретировал послание Гитлера сам Чиано.

Рассуждения Гитлера опирались на здравый смысл. Действительно, у Италии был свой театр военных действий в Северной Африке, и она там терпела такие неудачи, что была вынуждена просить помощи у немцев. Военное производство Италии испытывало трудности, командные кадры ее армии были слабыми, а солдаты плохо обучены. Логически она должна была сосредоточить все силы на Средиземном море, которое Муссолини считал главным объектом своих походов.

Дуче делал вид, что он не понимает советов Гитлера. Сообщая о решении Муссолини послать войска в Россию, Чиано напоминал итальянскому послу в Берлине: «Постарайся добиться согласия. Здесь этого ждут с большим нетерпением». Чиано подчеркнул слово «здесь», и было ясно, что под ним следовало понимать Муссолини.

Что же заставляло главу итальянского фашизма при первых слухах о подготовке Гитлером нападения на Советский Союз позаботиться о готовности экспедиционного корпуса? В официальных выступлениях Муссолини делал упор на идеологическом характере войны, подчеркивая, что фашистская Италия считает своим долгом участвовать в походе против коммунизма. Этот же мотив он широко использовал во время переговоров с Гитлером. «Ваше решение взять Советскую Россию за горло вызывает у нас энтузиазм», – писал он в ответ на сообщение Гитлера о начале войны.

Официальная пропаганда получила указание срочно извлечь на свет лозунг верности фашистской Италии «старому знамени антикоммунизма», сданному в архив в годы действия германо-советского пакта. Не имея возможности дать вразумительные объяснения агрессии против Советского Союза, фашистские писаки прибегли к невероятной смеси риторики, мистицизма и вульгарных домыслов. Так, Паскуале Пеннизи писал в журнале «Вита итальяна»: «Никакая другая война не может принести того ощущения спокойствия, как эта, и никакой другой взрыв насилия неспособен найти столь полного отзвука в сознании, как этот высший акт справедливости… Теперь, когда наше старое знамя антибольшевизма опять развевается во главе батальонов, духовная, идеологическая, политическая и военная перспективы стали ясными и очевидными. Для Духа объявление войны Советскому Союзу явилось актом освобождения. А для Революции это радостное освобождение Духа, эта абсолютная ясность позиций явилась лучшей перспективой для марша вперед во время войны и после нее».

Далее автор статьи серьезно заявлял, что в военном плане СССР является «придатком Британской империи», а в политическом – «большевизм представляет собой окончательную логическую трансформацию демолиберализма, официальное название которого – иудаизм».

Смешно было бы искать в пропагандистских тезисах обоснование истинных мотивов действия фашизма. Мотивы идеологического «крестового похода» имели определенное влияние на внешнюю политику Италии – это вытекало из самой сущности фашистского режима. Однако они объясняли в первую очередь юридический акт присоединения Италии к агрессивной войне против Советского государства, а не поспешность, с которой Муссолини стремился послать своих солдат на Восток. Причины, заставлявшие Муссолини так торопиться, были обусловлены соперничеством между Италией и Германией.

Как известно, Италия не вступила в войну, когда Гитлер напал на Польшу. И произошло это не из-за недостатка воинственного пыла у руководителей, но от сознания несвоевременности вступления Италии в «большую войну». Во время заключения «стального пакта», в мае 1939 года, Муссолини вручил Гитлеру специальный меморандум с просьбой о трехлетней отсрочке, после которой страна сможет участвовать в войне против «плутократических» государств.

Вынужденное состояние «невоюющей» стороны, в котором находилась Италия с сентября 1939 года, чрезвычайно раздражало Муссолини. Он с нескрываемой завистью наблюдал за действиями Гитлера; нетерпение Муссолини перешло в лихорадочное возбуждение, когда гитлеровские дивизии вторглись на территорию Франции. 11 июня итальянские войска получили приказ напасть на агонизирующую Францию. «Мне нужно несколько тысяч убитых для того, чтобы обеспечить себе место за столом мирной конференции», – так объяснил Муссолини свое решение.
1 2 3 4 5 ... 49 >>
На страницу:
1 из 49