Морские досуги №3

«Если ребята талантливы, значит, они талантливы во всем. Жалко флот – такие кадры теряем, – он привычным движением поправил узел галстука, – Жалко!»

У самых дверей клуба под ноги попался кирпич.

– Эх, ёк-макарек! – в сердцах пошептал офицер, – Комики, трагики… – бутафория! – и он с силой ударил ногой по кирпичу.

Кирпич оказался настоящим.

Акиндинов Сергей Александрович

Родился в Подмосковье, городе Павловский Посад в 1951 году. Окончил СВВМИУ в 1975 году. Служил на Северном флоте на АПЛ, потом на Балтике в системе судоремонта и судостроения. В запасе. Публикуюсь в различных изданиях.

http://www.litsovet.ru/index.php/author.page?author_id=220

Михаил Чурин

Очень «достоверный» капитан

Судно прошло Керченский пролив, и теперь меньше, чем через сути они будут в родном порту. Вячеслав Андреевич еще в прошлом рейсе просил замену и вот, похоже, свершилось. Вчера было получено сообщение от судовладельца, в котором сообщалось, что в этот приход ему будет представлена замена. Но кто едет его менять, было не совсем понятно. Он работал в этой фирме уже четыре года и, конечно, поименно знал всех капитанов компании. Но на замену ему присылают человека, видимо, нового, во всяком случае, он с ним ранее знаком не был.

Вахтенный помощник позвонил в каюту капитана и, довольный, что он первым сообщает такую приятную для капитана новость, проговорил: «Вячеслав Андреевич, к вам тут прибыл человек, новый капитан на замену». «Отлично, проводи его сразу ко мне в каюту», – отозвался капитан. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в дверях появился вахтенный помощник, который пропустил вперед нового капитана.

В каюту вошел незнакомый для Вячеслава Андреевича человек. Первое, что вызвало появление сменщика у него в каюте, было чувство удивления. Незнакомец больше походил на подростка, нежели на взрослого зрелого мужчину. И только морщины на лице выдавали реальный возраст вошедшего. Он представился: «Капитан Гусев Кирилл Анатольевич». Хозяин каюты вышел к нему на встречу и тоже представился, они поздоровались. Вячеслав Андреевич предложил своему сменщику присесть на диван рабочего кабинета: «Как добрались? Вы, наверное, хотите немного отдохнуть с дороги? Можете располагаться. Дела принимать будем немного погодя, как вы настроены?» Выяснилось, что новый капитан совершенно не устал и готов сразу же приступить к приемке теплохода. И началось……

На передачу дел капитанам дается двое суток, но уже заканчивались третьи сутки, а завершению не было, казалось, конца. Так, во всяком случае, казалось сдающему дела капитану. Все отчеты за последние шесть месяцев были проверены и перепроверены неоднократно. Рапорты начальников служб также проверялись на соответствие реальной ситуации настоящего момента. Осмотр самого судна был осуществлен уже так же три раза, и все продолжалось сверяться и проверяться. В самом начале Вячеслав Андреевич подумал, что его сменщик принимает судно впервые и, совершенно понятно, въезжает в дела. Но как потом выяснилось, что Кирилл Анатольевич далеко не новичок во флотских делах, капитаном работает, во всяком случае, со слов прибывшего, уже не первый год. Вячеслава Андреевича начал просто уставать от этой чрезмерно недоверчивой передачи дел. На все вопросы, с чем связан такой пристальный подход к приему дел, был единственный ответ: «Надо, чтобы все было достоверно».

Ситуация еще усложнилась задержкой в подаче груза на погрузку. Вячеслав просто понял, что передача будет осуществляться до тех пор, пока судно не будет готово к отходу и со скрытой надеждой надеялся на скорое окончание погрузки. И надо же вот еще и с грузом задержка. Похоже, этому не будет конца.

Но, как оказывается, окончание все же есть. Капитаны в передаче дел наконец-то дошли до передачи судовой кассы. Вячеслав Андреевич еще на подходе оформил отчет, подвел баланс, пересчитал и сверил наличные деньги. Они аккуратно были уложены в капитанском сейфе. Начались пересчеты финансового отчета. После неоднократных проверок статей расходов и приходов получалось, что и было записано в отчете – новый капитан должен был получить от старого капитана наличные деньги в количестве четырех тысяч трехсот двух долларов 50 центов. Кирилл Анатольевич дважды внимательно пересчитал предложенные ему стопочки денежных купюр. Он пристально посмотрел на сдающего дела капитана и хладнокровно произнес: «Непорядок. Здесь другая сумма».

Наступила очередь насторожиться и для Вячеслава Андреевича: «Как другая? Я все проверил. Сколько не хватает?»

– Как раз хватает. Даже есть лишние деньги, – был ответ принимающего дела.

– Хорошо, тогда задам вопрос по-другому. Какое расхождение? – Вячеслав Андреевич заподозрил очередные причуды принимающего дела.

– Здесь сумма четыре тысячи треста три доллара, – озвучил результаты своих перерасчетов Кирилл Анатольевич.

– Все правильно. У меня в кассе нет мелочи. Поэтому я передаю тебе не четыре тысячи треста два доллара 50 центов, а четыре тысячи треста три доллара. С небольшим запасом.

– Мне не надо с запасом. Мне надо, что б все было достоверно. Мне надо ровно ту сумму, которая указана в передаточном акте.

Вячеслав Андреевич не переставал удивляться, в его практике такого не было: всем известно, что во всех расчетах суммы округляются до доллара, никаких центов никто не считает. А коль так, то мелочь просто на судах не используют, её просто нет, – какие проблемы, я тебе передаю даже чуть больше, недосдачи нет. Так что тебя не устраивает.

– Мне нужно ровно по акту передачи – четыре тысячи треста два доллара 50 центов.

– Хорошо, давай я тебе передам четыре тысячи треста два доллара и 50 центов рублями по сегодняшнему курсу. Устроит? – предложил Вячеслав, которому стало совершенно очевидно, что принимающий дела не совсем в себе.

– В акте передачи указано четыре тысячи треста два доллара 50 центов, а не четыре тысячи треста два доллара и 50 центов рублями по курсу.

Последний ответ принимающего дела окончательно вывил из равновесия Вячеслава Андреевича. Он подошел к столу, взял однодолларовую купюру и резким движением разорвал её ровно пополам. Одну половину он аккуратно положил на стол вместе с другими деньгами, а вторую половинку положил себе в карман: «Так, я надеюсь, тебя устроит. А потом это на самом деле совершенно достоверно. Не так ли, Кирилл Анатольевич?»

С окончанием погрузки завершилась и передача капитанских дел. Вячеслав Андреевич с большим облегчением убыл с судна. Он поехал домой отдыхать. Больше с Кириллом Анатольевичем он не встречался. После отпуска он принимал дела на своем теплоходе уже у другого капитана. Кирилл Анатольевич при подписанном контракте на четыре месяца был заменен через два месяца после описываемых событий. И это было очень даже достоверно.

Михаил Чурин

Друг

Теплоход прошел траверз Варзовского буя, капитан доложил о заходе в Керченский пролив. Судовая радиостанция еще на подходе была включена на канал связи работы службы движения в проливе. Олег, а если точно, то капитан Олег Федорович, дежуря на рабочем канале, обратил внимание, что службу движения вызывает теплоход «Омега», ему даже показалось, что он узнал голос на том конце связи. Это, похоже, был его давний друг, однокашник по институту Дмитрий. Олег Федорович сразу прикинул, в каком приблизительно месте они будут расходиться в канале.

Находясь на мостике и осуществляя управление судном в узкости, перед капитаном пролетели картинки – эпизоды из совсем, казалось бы, недавнего прошлого. Вот они сидят с Дмитрием у него в машине. Дмитрий на месте водителя, как хозяин транспортного средства, а он разместился на заднем сидении. Они ведут очень серьезный разговор о планах на будущее, а если точнее, то он, Дмитрий, как раз и отговаривает своего друга от этих планов: «Димка, подумай сам. Посмотри ты на себя. Ты, что, Ален Делон? Не надо этого делать. Она младше тебя почти на двадцать лет. У тебя семья, подумай. Это все пока ты капитан. А дальше, что будет? Подумай». Дело было зимой, стоящую автомашину в углу автостоянки в это время заносило хлопьями падающего снега, и от этого в машине было уютно и тепло, работал обогреватель.

Затем Олега Федоровича, как это часто бывает, срочно вызвали на работу, и в следующий раз они встретились аж через два года. Работа есть работа. При этой встрече, (а Олег уже знал, что его друг все же решил ничего не менять), Дмитрий только и сказал: «Ну, что, братец, подрезал мне крылья, да?» А затем с горечью продолжил: «Знаешь, а ты оказался прав, все получилось почти так, как ты мне обрисовал. Я был у неё, а там – другой, тоже друг. Так что спасибо, образумил вовремя. И все же жалко».

– Да ладно тебе, все хорошо. Ведь так?

– Похоже, что так. На этом их разговор на эту тему и был закончен.

Вот они уже подходят к поворотной паре буев. А теплоход «Омега» доложил, что через пятнадцать минут будут поворачивать у девятнадцатого буя, будут ложиться на Еникальское колено. «Вот на этом участке мы и будем расходиться», – просчитал Олег Федорович, его теплоход также заправился на Еникальское колено.

А когда у него случился серьезный сбой в работе, были предъявлены большие претензии по состоянию привезенного груза, многие его друзья с сожалением разводили руки. Ну, что тут сделаешь, никто из нас не застрахован от ошибок, рассуждали тогда друзья и товарищи. И только Димка тогда сказал: «Олег, ты знаешь, а я не верю, что с тобой могла случиться такая оплошность. Я думаю, что тебя просто подставили». Зачем он тогда так сказал: правда, что не поверил, или сказал, чтоб подбодрить, поддержать. И главное было тогда, что человек сказал доброе слово. Он давно, еще со студенческих времен отмечал удивительную черту характера Дмитрия – его доброту, он никогда не слышал от него плохого слова в адрес кого-либо. Молодец.

Вот он идет. Силуэт встречного теплохода отчетливо просматривался в канале. Олег Федорович взял переговорную трубку судовой радиостанции, начал вызывать встречное судно: «Теплоход «Омега», расходимся левыми бортами», затем добавил: «Дмитрий, добрый день, рад тебя слышать. Это Олег Рудаков». Затем они перешли на другой канал. Выяснилось, что Дмитрий следует с Туниса за очередной партией зерна, а Олег с металлом на Италию. По разговору чувствовалось, что друзья искренне были рады представившейся возможности пообщаться. Но недолго – суда следуют в узкости, они быстро приближались к месту расхождения. Олег вышел на крыло мостика и увидел, что на подходящем теплоходе, на крыле мостика также появилась фигура, это был Дмитрий. Они помахали в приветствии друг другу руками. Суда на полном ходу проскочили мимо друг друга. В шуме ветра Олег не понял, что ему прокричал его друг. По УКВ-радиостанции он не стал уточнять, так как его теплоходу в канале предстояло разойтись с очередным встречным судном.

Олег Федорович, находясь на мостике, оглянулся назад. В кормовом иллюминаторе мостика хорошо просматривалась корма уходящего теплохода. Эта встреча уже была в прошлом, она принадлежала истории их долгой дружбы.

Чурин Михаил Юрьевич

В 1979 году закончил судоводительский факультет ГИИВТа (ныне Волжский государственный университет водного транспорта) по специальность «морское судовождение». После службы в армии пришел в Беломорско-Онежское пароходство. Преподавал на кафедре судовождения и безопасности судоходства ГИИВТа. В 1991 году пришел в Волжское пароходство на суда загранплавания, а еще через год получил диплом капитана дальнего плавания. Через десять лет перешел в частную компанию, где трудился семь лет капитаном на одном и том же судне под флагом Мальты. В настоящее время работает в Нижнем Новгороде деканом факультета судовождения, защитил кандидатскую работу, получил ученое звание доцента.

https://www.litres.ru/mihail-churin/

Сергей Опанасенко

Матрос и птицы

Довелось мне как-то работать на одном судне. Этот огромный сухогруз ходил из Европы в Америку, и обратно – из Америки в Европу. Две недели в океане, пара дней в порту и снова в путь.

Так получилось, что маршрут судна через океан совпадал с маршрутом миграции перелётных птичек. Частенько большие стаи маленьких птиц, похожих на мелких воробьев, прилетали и временно селились у нас на судне. Они как-то почуяли, что незачем тратить силы на трудный перелёт через океан, когда можно переплыть его на пароходе.

Мелкие пёстрые птички любили сидеть на корме. Задорно чирикая, они кружились в воздухе, порхали над волнами и опять садились на корму. На ночь птички располагались спать на мачтах и реях парохода. В штормовую погоду прятались в щелях между грузов.

Эти бодрые, беспокойные, подвижные птахи и в самую плохую погоду не теряли своей бодрости и даже терпя решительную нужду, выглядели весёлыми.

Главной проблемой для них было отсутствие пресной воды. Нам было жалко этих мелких, но отважных птах, и мы ставили для них на палубу возле курилки тазик с пресной водой. Выходя на перекур, моряки выливали в тазик ведро воды. Сначала птички нас боялись, но потом привыкали, и безбоязненно слетались попить воды, а моряки, покуривая, развлекались созерцанием весёлой птичьей возни на водопое.

Иногда следом за мелкими птичками на судно заявлялись и птицы побольше – то ли ястребы, то ли орлы. Эти хищники обычно сидели на мачтах или медленно кружилась вокруг судна, периодически в стремительном пике бросаясь на своих мелких жертв. В стане перелётной мелочи начиналась невообразимая паника. Облако из сотен птиц срывалось с насиженных мест и начинало носиться вокруг судна. Однако вскоре паника затихала и все успокаивалось… до следующей атаки. Впрочем, хищники обычно съедали всего несколько птах и, утолив голод, равнодушно удалялись по своим делам.

Мы в общем-то равнодушно смотрели на эту охоту: Что поделать – наглядная демонстрация "закона джунглей". Но был у нас один матрос – Вася, который был большим любителем подкармливать мелочь. Его очень огорчало, что его откормленных хлебными крошками любимцев съедают прямо у него на глазах, и он объявил хищникам войну.