2
Подкованный, как верный конь, латынью
Знакомый дух со вкусом иноземства
Пронзает безнадёжностью Катыни
И безотрадной памятью Козельска…
Чту неизменно силу воли шляхты —
Не той, что в прошлом титулы носила,
Но той, что сквозь гулаговские шахты
Могла дойти до стен Монте-Кассино.
О звонкий горн у губ Эмиля Чеха[5 - Эмиль Чех – капрал армии генерала Андерса 18 мая 1944 года протрубивший хейнал в честь победы над гитлеровским гарнизоном в Италии на Монте-Кассино.]
И маки те на склонах каменистых,
Тревожащие душу мою чем-то —
Тем, без чего достоинства не мыслю.
«О, лет военных измождённый лик…»
О, лет военных измождённый лик,
Седая быль змеящихся окопов
И тех солдат, что смерть встречали в них,
Отечество прикрыв от новых готов…
Когда ж сжимала боль слова у губ
И для кого-то замирало время, —
Живые (фотографии не лгут)
Хранили свет, в его победу веря.
Но опускали головы, когда,
Преодолев невиданные беды,
Как очереди к тюрьмам шли года,
Украшенные флагами Победы.
Забыть ли это, вглядываясь в даль,
Где желтизна исчезнувшего солнца
Напоминает старую медаль
С надменно-гордым силуэтом горца!..
В уроки прошлого, где смерть приходит вмиг,
В свидетельства, что человек – не падаль,
Хотел не раз я вникнуть, но не вник.
Не получилось, и не знаю: было надо ль?
«Найти б вокзал мне и перрон…»
Найти б вокзал мне и перрон,
Вагон и место,
Чтоб в путь, где с фабрикой «Рот Фронт»
Чуть слаще детство.
Где после дождика в четверг,
Вне всех законов,
Возможно полетать поверх
Дворов знакомых.
А там вовсю сирень цветёт —
Цветы набухли,
Что, кажется, сбегут вот-вот,
Как молоко на кухне.
«Увидеть город свой я был бы рад…»
Увидеть город свой я был бы рад,
Но не таким, как в нынешние лета,
Когда он превратился в Москвабад,
Как горько шутят в строчках интернета.
Что мне до фруктов из Махачкалы,
До шашлыков с чеченскою приправой —
В душе остались старые дворы,
А не торговцев бойких дух и нравы.
Восточный быт, конечно, создал Бог,
Чтоб было в нём и сладко, и не тесно,
Я ж из тишинской печки колобок,
Из серого, как жизнь былая, теста.
Улица красина
Улицы знакомое названье,
Что к кольцу Садовому вела,
Не забуду и, признаюсь вам я,
Дорога мне так же, как была.
Рассуждать о нынешней – не дело,
Голубятен прежних больше нет…
Сколько ж птиц оттуда улетело,
Выпорхнуло в небо сколько лет!
Впрочем, пусть она не стала краше,
Но подчас, подобная сестре
Ледокола памятного «Красин»,
Движется, как к Нобиле, ко мне.
Мысленный разговор с Никитой Сарниковым
Наверное, в соседстве с Араратом,
Ваш воздух ныне звонче, чем хрусталь,