Автор года-2024. Сборник современной поэзии и прозы

Смена Веры закончилась, и она пригласила новую знакомую к себе. Она понимала, что Надежде придётся несладко одной после пережитого сегодня. Ей захотелось сделать для неё что-то доброе. Лиза идею поддержала. Она ждала маму, держа на руках ставшую совсем обычной кошкой Луну.

– У вас тоже есть кошка? – мимоходом осведомилась Надежда и больше к этой теме не возвращалась. Луна на миг остановила на незнакомке немигающий взгляд и тоже перестала обращать на неё внимание.

Вечером маленькая компания долго сидела за столом. Пили чай с испечёнными Верой фирменными пряниками, о чём-то говорили, смеялись… Надежда подумала, что в её жизни не было по-настоящему близких людей, лёжа без сна на старенькой, но невероятно удобной тахте. Она невольно улыбалась, вспоминая внимательную Веру, умницу-Лизу и слегка нелепого Андрея, увёзшего с собой Петровича…

При мысли о коте Надежда вздрогнула. Тахта скрипнула, и женщина увидела рядом с собой тёмный силуэт: ложе с ней пришла разделить Луна. Она уютно устроилась под боком у засыпающей гостьи и громко замурлыкала, призывая сон.

Видимо, сон откликнулся на призыв, поскольку очертания кошки начали меняться, постепенно расплываясь. Животное увеличилось в размерах и приняло вертикальное положение, обернувшись сидящей на постели женщиной, одетой в серое платье. Только у этой женщины была горделиво посаженная кошачья голова, увенчанная серебряной диадемой.

Она быстрым жестом положила ладонь (очень даже человеческую!) на грудь Надежде, не давая возможности сбежать из комнаты. Парализованная страхом Надя услышала в голове спокойный голос:

– Не суетись. Я знаю, тебя зовут Надежда. Моё имя Бастет, и я дам ответы на твои вопросы. Вернее, на один вопрос: что произошло с Петровичем?

– Бастет? Я слышала такое имя. Это что-то из египетской мифологии, богиня – покровительница кошек? – откликнулась Надя.

– Не совсем так. Я покровительница семейного очага, радости и удовольствия, а ещё – защитница от злых духов, которые с незапамятных времён стремились проникнуть в мир людей и поработить его. Мои верные помощники – кошки – всегда были надёжными охранниками, не пропускавшими первородное зло за границу света и тьмы. За это бойцам было дано девять жизней. Девять жизней верной службы людям!

Но некоторым кошкам и девяти жизней было мало. И тогда самые хитрые из демонов сулили предателям – отщепенцам кошачьего рода десятую жизнь. Платой за этот дар был пропуск демона в мир людей. А попасть туда демон может только в одном случае: вселившись в живое существо. В человека сложно и даёт мало преимуществ. Зато кот, как ключ к вратам в сумеречный мир, открывал перед демоном сразу все запоры и делал его практически всесильным! Ведь все кошки из защитников мгновенно превращались в безжалостных убийц!

Как ты думаешь, чего больше всего жаждут демоны? Уничтожения рода человеческого! Такую цель поставил перед собой демон, обманувший Барсика. Кот доживал последнюю, девятую жизнь, а демонические сущности давно протоптали дорожку в дом оступившегося отца Андрея…

Итак, демон заполучил для себя телесный сосуд в виде кота Барсика и власть над кошками этого мира. Но, к счастью, в вашем мире давно сосуществуют с людьми демонические сущности более низкого плана. Они делят тела с теми, кто употребляет вещества, изменяющие сознание. В это время душа становится слабой и уступает место демону. Такой демон жил с твоим бывшим супругом Анатолием. И это он поднял на тебя руку, а не несчастный Толян, как его стали называть после вселения демона.

Дело в том, что такие демоны со временем либо исчезают навсегда из жизни человека, либо приводят его к гибели. Последнее, к несчастью, случилось с Анатолием. К несчастью для него, но к счастью – для всего человечества. Ибо победить всемогущего демона, живущего в теле Барсика, можно было одним путём: внедрив туда ещё одного сожителя!

Демоны, кроме привычных к сосуществованию с чужими душами, не терпят подселения и покидают носителя. Петрович вдохнул в Барсика демона-подселенца от твоего Толяна. Барсик умер. Но и демон покинул этот мир! Теперь он долго не вернётся. Найти ещё одного кота-предателя – весьма непростая задача! – завершив монолог, Бастет самодовольно ухмыльнулась.

– Но ведь для этого коту пришлось убить человека! – Надежда сбросила с груди руку ночной собеседницы.

– Ничего-то ты не поняла! Я по сути своей не могу убивать людей. Демона-подселенца можно поймать только в миг смерти его носителя. Я рассчитала момент смерти Толяна и дала мысленную команду Петровичу. Кот никого не убивал. Анатолий был мёртв в миг нападения.

– Но почему кот поступил так жутко: вырвал кадык? – впрочем, Надежда предполагала, что уже знает ответ на свой вопрос.

– Всё просто: душа человека расположена прямо за кадыком. Туда обычно прячется и демоническая сущность. Петрович выпустил на волю душу и захватил демона. Это было непросто, но кот справился. Более того, он доставил подселенца к месту битвы и одержал победу в самой битве. Он настоящий герой, этот рыжий кот. Герой, спасший человечество от гибели! Согласна, со стороны всё выглядело страшновато. Но теперь ты знаешь, насколько важно знать мотивацию поступков, чтобы верно судить о них, – голос Бастет, возвысившись вначале, стал тише и перешёл в мурлыканье.

Затем и сама женщина с кошачьей головой растаяла в утреннем полумраке, уступив место обычной кошке…

Иоген

Иоген сидел напротив Бастет: обычный сгусток мрака, заполняющий человеческий силуэт. И он, и она держали в руках по бокалу вина.

– Милая Бастет, как бы ты ни старалась защитить мир света, он уже обречён, – вещал Иоген. Демон был раздосадован, но не выглядел побеждённым.

– Ты считаешь меня слабой? – промурлыкала Бастет, для которой спор с Иогеном был одним из любимых развлечений.

– О, нет! Просто слишком много на свете развелось крыс, даже среди кошек. Не все они готовы рисковать шкурой ради людей. К примеру, Барсик. Как легко он продал своего хозяина за возможность прожить ещё одну никчёмную жизнь! Он предал весь кошачий род защитников от тёмных сил и впустил в себя эту силу! Впрочем, у него был достойный пример перед глазами. Его хозяин точно так же продал всё самое дорогое – веру, семью, принципы – за призрачные ласки демона. Моя сестрёнка Иогения уничтожила человека, а я поработил кота, – лицо демона просияло.

– Но ты сам проявил слабость. Слишком неказистый сосуд тебе попался, потому ты и не справился с моим верным слугой, – парировала Бастет.

Иоген помрачнел. Бастет права: да, сосуд часто влияет на качество своего содержимого. Недаром хороший коньяк выдерживают в добрых дубовых бочках… А Барсик не выдержал его, Иогена, мощи и совершенства!

– Это твоё совершенство не выдержало соседства с обыкновенной алкогольной сущностью! Пока в мире есть хотя бы один кот, он будет моим! Некогда мне с тобой беседы вести: в человеческом мире одна смелая девочка соскучилась по своей кошке! – Бастет поставила точку в беседе и фужер на столик.

Она в очередной раз победила. «В очередной, но не в последний, – подумал Иоген. – Найдётся какой-нибудь старый кот, желающий заполучить десятую жизнь!»

***

Возле старой часовни однажды остановилось такси, из которого вышла женщина, чей облик порой снился Андрею одинокими ночами.

Времени прошло ровно столько, сколько понадобилось Надежде, чтобы осознать, что она больше не боится рыжего Петровича, уехавшего с Андреем. Да что там! Ей просто захотелось увидеть и кота, и приютившего его мужчину с седой головой, усталым сердцем и помолодевшими глазами, в которые вместе с Надеждой вернулись жизнь, любовь и вера.

Значит, у котов по-прежнему есть что защищать. Правда, Иоген?..

После меня

А после меня останется только ветер,
Холодный и злой, как я, если сбросить маску,
Зато переживший боль, суету и встряски,
Что вновь разорвать рассчитывали планету,

Да меридиан пока ещё выбран не был —
Тот самый, чтоб рвать гораздо больнее было…
Дымится разрыв. Я плачу. А я любила?
Холодным молчаньем снова ответит небо,

В которое бьётся ветер, срывая звёзды,
Что чудом каким-то держатся. Вмёрзли, значит.
Что после меня останется? Видишь – плачу,
И это не маска вроде бы. Я серьёзно…

«А есть ли резон стремиться куда-то дальше…»

А есть ли резон стремиться куда-то дальше,
Где бьют по глазам огни, может, фары это,
Горящие ослепляющим дальним светом?
Для солнца в них слишком много стеклянной фальши.

Отдайте тому, кто просит, ключи от дома:
Ведь ждёт в темноте вас тот, кто не просит вовсе,
Сажает на байк и молча увозит в осень,
Такой долгожданный, пусть и едва знакомый,

Спокойный и попирающий все резоны.
Проносятся фары встречные, словно звёзды…
Пусть осень из золотой станет просто поздней,
В пустые леса ведущая сквозь промзоны…

Осень