Современное состояние и перспективы развития психологии труда и организационной психологии. Материалы международной научно-практической конференции (Москва, 15-16 октября 2015 года)

Раздел 2

Индивидуально-личностные и социально-психологические детерминанты профессиональной деятельности

М. М. Абдуллаева

Семантическое описание профессионально значимых объектов как характеристика ценностно-мотивационной направленности педагогов[6 - Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 14-06-00567.]

МГУ имени М. В. Ломоносова, г. Москва

Обращение к изучению субъективного мира профессионалов – выражение традиционного интереса исследователей к формируемому особому отношению человека к предмету и средствам своей деятельности, подчеркивание несовпадения социально заданного и субъективно принятого в ней [5]. В одной из предложенных моделей структура профессионального опыта представлена тремя слоями – ядерным, обеспечивающим ценностно-мотивационную направленность активности; семантическим, интегрирующим цели субъекта и объекты мира; перцептивным, включающим все образы актуального восприятия, несущего, в свою очередь, «печать» предшествующего опыта [3].

Цель нашего исследования заключалась в семантическом измерении основного объекта труда учителей – ученика как «ключевой» составляющей ценностно-мотивационной направленности педагогической деятельности.

Программа исследования состояла в апробации диагностических семантических «измерителей», описывающих специфику взаимодействия в связке «учитель – ученик». Для этого респондентам было предложено два блока методик – традиционных, опросных и психосемантических, не ограничивающих их в выборе ответов. Методы психосемантики позволяют описывать индивидуальные системы значений и при этом допускают выделение типологического «мира своей профессии» как особой устойчивой категориальной сетки типизации и интерпретации профессиональных задач и проблем, как комплекса глубинных структур, отражающих пристрастное отношение человека к миру и определяющих стиль и способ поведения в жизненных и профессиональных ситуациях [2, 8, 9].

Гипотеза исследования была сформулирована следующим образом: учителя, различающиеся приоритетными ценностями в работе, будут отличаться от своих коллег семантикой ассоциаций на основной объект своего труда и смысловым содержанием описаний своей профессиональной деятельности.

Выборка. Объектом исследования стали 98 учителей (мужчины и женщины) начальных и средних школ г. Москвы и Московской области в возрасте от 21 до 78 лет со стажем работы от 1 до 56 лет.

Методы исследования. Для проверки выдвинутого предположения нами были использованы данные, полученные при помощи следующих методик: (1) опросник «Психологический портрет личности учителя» [7]; (2) опросник «Профессиональное выгорание» [4]; (3) авторская методика «Неоконченные предложения» [1]; (4) Метод свободных ассоциаций на слова «Ученик», «Ребенок» [6]. Первичная обработка результатов осуществлялась в соответствии с авторскими ключами. Статистический анализ данных проведен при помощи компьютерной программы SPSS 19.0.

Применение процедуры кластерного анализа позволило выделить две группы учителей по ценностным ориентациям: учителя, ориентированные на детей (51 человек) и учителя, ориентированные на коллег и собственные переживания (47 человек). При этом первая группа статистически значимо отличается по критерию Манна – Уитни (на значимом уровне р<0,05) в большую сторону от второй по оценке благополучности своего психоэмоционального состояния, уровню самоконтроля и позитивности самооценки, что позволило условно обозначить первую группу респондентов как «благополучных», вторую – как «неблагополучных». Полученные данные не позволяют утверждать, что «ориентация на детей» является гарантом гармоничного профессионального развития наших респондентов, но учителя именно с этой ориентацией описывают себя положительным образом. Кроме того, они также более благополучны по выраженности симптоматики выгорания по сравнению со второй группой, где значения деперсонализации находятся в области высоких значений, что подтверждает «выпадение» ученика из важных определяющих ценностей профессиональной направленности педагога.

Анализ ответов респондентов на стимульный материал психосемантических методик осуществлялся с опорой на данные, полученных с помощью опросных методов. Контент-анализ авторских «продолжений» незавершенных предложений педагогов обеих групп и данные частотного анализа привели к выделению следующих характерных для них особенностей: 1) «благополучные» учителя более многословны, их ответы лексически богаче, отличаются эмоциональной теплотой и яркостью; 2) у «неблагополучных» учителей в ответах значимо чаще (р<0,05) присутствуют негативные оценки учеников (например, невнимательный, глупый, нарушитель дисциплины и т. п.), что характерно для типологической деформации «учитель-просветитель»; 3) в группе «неблагополучных» учителей преобладают негативные или эмоционально нейтральные предложения, описывающие их отношение к директору и коллегам.

«Благополучные» учителя в ассоциациях на слово «Ученик» более продуктивны, количество данных ими ассоциаций превышает этот показатель по второй группе в 1,7 раза, дают больше позитивных характеристик, чаще подчеркивают, что ученик, прежде всего развивающаяся личность, ассоциации эмоционально теплые. Ассоциации на «Ученика» во второй «неблагополучной» группе учителей носят часто негативный оттенок (ябеда, двоечник, черствый и т. д.) и абстрактный характер, в основном это понятия, не связанные напрямую со школой (взгляд, тяжесть, эмоции, нервы, дистанция, психика, время, психология и т. п.). Данная категория понятий, отсутствующая в группе благополучных профессионалов, предпочитающих конкретность описаний, позволяет допустить чувство большей усталости и эмоциональное истощение учителей данной группы.

Отличительной чертой ассоциаций «благополучных» учителей на слово «Ребенок» является наличие категории слов, связанных со школой (образование, воспитание, ученик/ца, дошкольник). Эти данные частотного анализа ассоциаций поддерживают тенденцию, обнаруженную в авторских продолжениях неоконченных предложений. Для «благополучного» педагога ученик – это, прежде всего, ребенок, разный, но любимый. У «неблагополучных» учителей ассоциации на слово «Ребенок» в большей степени направлены на себя (беременность, жизнь, родитель, мысли, рука, путешествие, моя дочь (сын) и т. д.), что еще раз подтверждает их направленность на собственные переживания, «отгороженность» от собственных учеников и более формальное к ним отношение.

Выводы и заключение. Преобладание отрицательных характеристик в оценках учащихся, склонность учителя использовать разные словари описаний «детей» и «учеников», появление абстрактных, отвлеченных ответов служит, на наш взгляд, основанием для выделения этого педагога в группу специалистов, нуждающихся во внимании профессиональных психологов-консультантов и получении корректирующей помощи в эмоциональном принятии учащегося в единстве его возрастных особенностей и способностей к обучению.

Литература

1. Абдуллаева М. М. Семантические характеристики текста и особенности профессионального труда // Вестник Моск. ун-та. Сер. 14. «Психология». 2005. № 4. С. 25–36.

2. Артемьева Е. Ю. Психосемантические методы описания профессии / Е. Ю. Артемьева, Ю. Г. Вяткин // Вопросы психологии. 1986. № 3. С. 127–133.

3. Артемьева Е. Ю. Структура субъективного опыта: семантический слой и другие / Е. Ю. Артемьева, Ю. К. Стрелков, В. П. Серкин // Мышление и субъективный мир. Ярославль, 1991. С. 14–19.

4. Водопьянова Н. Е., Старченкова Е. С. Синдром выгорания. Диагностика и профилактика. СПб.: Питер, 2005. 336 с.

5. Климов Е. А. Образ мира в разнотипных профессиях. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995. 224 с.

6. Крис А. Свободные ассоциации. Метод и процесс. М.: Когито-Центр, 2007. 160 с.

7. Резапкина Г. В. Психологический портрет учителя. Учебно-методическое пособие. М.: Генезис, 1999. 88 с.

8. Серкин В. П. Методы психологии субъективной семантики и психосемантики. М.: Пчела, 2008. 378 с.

9. Ханина И. Б. Семантические факторы обучающего общения: автореф. … дис. канд. психол. наук. М., 1986. 22 с.

М. С. Алексеенко, Д. В. Гандер

Проблема психологической совместимости в двухчленных экипажах современных воздушных судов

Государственный научно-исследовательский испытательный центр авиационно-космической медицины и военной эргономики, г. Москва

Современные требования к организации и планированию деятельности летных экипажей в гражданской авиации не предполагают учета психологической совместимости, слетанности и константности в составе экипажа. Новая философия Airbus и Boing предполагала настолько высокий уровень подготовки летного состава и настолько выверенную технологию взаимодействия в экипаже (SOP), что вопрос комплектования и совместимости должен был остаться в прошлом. Идея заключалась в том, что «каждый должен летать с каждым». Однако практика полетов показала, что нарушения технологии взаимодействия в экипаже ВС встречаются чаще, чем их четкое выполнение.

Изначально отказ от метода закрепленных экипажей был обусловлен экономическими и организационными факторами. Несомненно усилий для формирования закрепленных и совместимых экипажей воздушных судов (ВС) необходимо в разы больше, нежели планирования не закрепленных. Однако сейчас стало очевидно, что проблема носит системный характер. В настоящее время раскрепленные экипажи, по сути, – случайно возникшая группы профессионалов, которая сформирована без учета слетанности и психологической совместимости ее членов, а главное – недостаточного учета опыта профессиональной деятельности самих пилотов. Так, в одном экипаже могут оказаться пилоты психологически не совместимые, не слетанные, имеющие не высокий уровень развития своих летных профессионально важных качеств или не оптимальный уровень профессиональной подготовки. И если суммировать эти факторы, о безопасности полетов не может идти речи. Несомненно, обследование проблемных экипажей ВС обнаружит проблемы и в их взаимодействие. Данные трудности неизбежны в подобных, «оптимально подобранных» диадах, следовательно ни общей цели, ни четко сформулированных задач, ни единого образа полета у ее членов выработано не будет. Возникает вопрос: могут ли грамотно составленные правила поведения в экипаже и технология взаимодействия компенсировать потенциальную ненадежность такого экипажа?

Авиационными психологами было проведено множество исследований в области совместимости летных экипажей многоместных ВС (Третьяков Н. В., Лукьянова Н. Ф., Якимович Н. В., Косолапов О. А.). Стоит заметить, что несмотря на универсальность полученных данных, в ходе их применения в целях комплектования двухместных экипажей ВС возникают определенные трудности. Во первых, психологические особенности взаимодействия в диаде и в малой группе различны. По данным ИКАО, двучленные экипажи большинства современных ВС являются неоптимальными с точки зрения безопасности авиационной деятельности (формуляр ИКАО, 1998). Данной организацией был рекомендован трехчленный состав. Во-вторых, комплектование многоместных экипажей и двухместных кардинально отличающиеся задачи. В настоящее время проблема закрепления пилотов в составе двухчленных экипажей авиационной психологией не решена. В связи с этим, одним из актуальных направлений исследований в области человеческого фактора является проблема изучения психологических особенностей экипажей современных ВС гражданской авиации (ГА).

Позитивное влияние сочетания индивидуально-личностных характеристик на поведение человека в отечественной психологии обозначается как психологическая совместимость. Психологическая совместимость экипажа ВС проявляется в удовлетворенности межличностным общением и в согласованности взаимодействий. В летной практике встречаются случаи, когда причины несогласованности во взаимодействии или причины конфликтной ситуации в полете члены экипажа воздушного судна объясняют тем, что они не сошлись характерами. Обычно так говорят при наличии антипатии членов экипажа друг к другу, натянутости отношений, неспособности четко соотносить свои действия с действиями партнеров по совместной деятельности даже в случае высокой профессиональной квалификации каждого из них. Под этой общепринятой формулировкой, как правило, понимается неприемлемость одним человеком определенных черт характера другого, его темперамента, отдельных личностных особенностей [4, с.36].

По мере приобретения более глубоких знаний, опыта совместной деятельности такая несогласованность отмечается сравнительно редко. Она, как правило, устраняется после систематических тренировок и совершенствования навыков совместной деятельности в составе экипажа на тренажере.

Между тем, в отдельных случаях индивидуальные особенности одних специалистов бывают настолько выражены и стойки, что даже длительная и интенсивная тренировка не дает им возможности полностью адаптироваться к деятельности в составе экипажа. Более того, даже при наличии автоматизированных средств пилотирования, в условиях крайне насыщенного потока приборной и внекабинной информации, при довольно длительных полетах, несовместимость характера, темперамента, личностных особенностей, ценностей, создающая высокую нервно-эмоциональную напряженность, может формировать психологические барьеры в межличностном общении. Возникновение такого рода конфликтов может быть связано и со специфическими условиями деятельности экипажа: летный состав находится на рабочих местах в условиях ограниченного внутрикабинного пространства при близком расположении друг к другу; при длительных полетах исключается возможность использования своего рода физического убежища хотя бы для кратковременного выхода из ситуации межличностного конфликта [3, с.21].

В первую очередь конфликт приводит к:

– снижению эффективности профессионального взаимодействия пилотов;

– возникновению затруднений в принятии быстрого и правильного решения в непредвиденных случаях полета.

Итак, чем выше ответственность и риск при выполнении полетов, тем в экипажах с низкой и ниже среднего уровня совместимостью ярче проявляются процессы дезорганизации и рассогласованности. Напротив, в экипажах с высокой и выше среднего психологической совместимостью при таких же ситуациях включается самоорганизующая коммуникативная система. В экстремальных условиях она способствует формированию процессов согласованного взаимодействия, высокого взаимопонимания и психологической поддержки. Для психологической совместимости упорядочивающим фактором является полезный результат взаимодействия и удовлетворенность от него [2, с. 81]. Исследования, проведенные авторами на базе одной из российских авиакомпаний, позволили сделать вывод о том, что индивидуальные особенности пилотов, не способствующие получению полезного результата, под воздействием высокой профессиональной культуры пилотов с преобладанием мотивации достижения успеха по мере формирования умений и навыков совместной деятельности приобретают второстепенное значение за относительно небольшой период времени (2013–2015 гг.). Полученные в ходе исследования результаты, не противоречат идеи о возможности создания экипажей, в которых «каждый может летать с каждым», однако выдвигают высокие требования к разработке специальной программы развития личностных, мотивационный, летных, мотивационных и других профессионально важных качеств пилота. Целесообразность и возможность воплощения подобной программы экономически и организационно могут оказаться не обоснованы. Альтернативным решением проблемы комплектования летных экипажей является создание частично закрепленных экипажей с учетом их психологической совместимости.

Литература

1. Алексеенко М. С. Проблема влияния ценностных ориентаций на психологическую совместимость летных экипажей многоместных ВС // Вестник МНАПЧАК: М., 2005.

2. Лукьянова Н. Ф., Талан М. В., Андросенко М. Э. Развитие эффективных деловых коммуникаций. ИПКГосслужбы: М., 2010.

3. Пономаренко В. А. Психофизиологические основы подготовки летного состава к действиям в нестандартных ситуациях // Авиакосмическая и экологическая медицина. 1992. Т. 26. № 3. С. 18–24.

4. Третьяков Н. В. Психологическая совместимость экипажей ВС как средство повышения согласованности во взаимодействии // Вестник МНАПЧАК. М., 2007.

М. В. Бадалова

Мыслительные установки практического психолога как фактор решения профессиональных задач

Севастопольский государственный университет Кафедра «Общая и прикладная психология и педагогика»

Решение психологом разнообразных профессиональных задач большой размерности с плохо определенной структурой невозможно без развития профессионально значимых качеств мышления, отличающихся от традиционных как по степени сложности, так и по их разрешающим возможностям. Целью исследования стала попытка систематизации мыслительных установок психологов, обусловливающих решение профессиональных задач практическим психологом.

Интеллектуальная деятельность психолога-практика предъявляет исключительно высокие требования к его профессиональному интеллекту. «Сам человек как объект познания представляет собой сверхсложный, абсолютно уникальный, плохо изученный в науке и, вероятно, в принципе непознаваемый объект» (К. М. Романов) [7, с. 141]. В этой связи можно констатировать крайнюю сложность психологического материала, подлежащего анализу, высокую степень неопределенности и противоречивость проблемной ситуации, многомерно-смысловую организацию консультативной задачи, отсутствие готовых алгоритмов решения профессиональных задач различных типов.

Описанные характеристики профессиональных задач предопределяют специфические особенности мыслительной деятельности психолога-практика: пространственность (Н. П. Локалова) – умение выстраивать систему функциональных связей между элементами проблемной ситуации и осуществлять гибкий межуровневый переход от анализа внешних проявлений к поиску и отбору соответствующих психологических причин и обратно; диалогическое мышление – совместный с клиентом поиск решения проблемы, в ходе которого наряду с предметно ориентированным мышлением, соответствующим определенному типу задачи, разворачивается и «психологическое» мышление – «система умственных действий, на основе которых осуществляется мысленное воссоздание психических характеристик другого человека» [7, с. 141]; повышенный динамизм в выработке решений; высокая ответственность принимаемых профессиональных действий; владение репертуаром средств решения профессиональных задач различных типов (консультативных, диагностических, морально-этических, социальных и т. д.).