Капитализм не проблема, а решение. Путешествие по новейшей истории пяти континентов

Капитализм не проблема, а решение. Путешествие по новейшей истории пяти континентов
Райнер Цительманн

Часто по разным поводам мы слышим стереотипную фразу: «Рынок потерпел неудачу, нам нужно больше государственного вмешательства».

Историк и социолог Райнер Цительманн отправляется в путешествие по континентам и истории и обнаруживает обратное: в странах, где государство теряет влияние и люди больше доверяют рынку, процветание растет, а бедность уменьшается.

Он находит доказательства своего тезиса в Африке, Азии, Европе, Северной и Южной Америке, сравнивая развитие событий в Западной и Восточной Германии, Северной и Южной Корее, капиталистическом Чили и социалистической Венесуэле, а также анализирует необычайный экономический подъем Китая.

За последние 250 лет капитализм раз за разом решал огромные проблемы, досаждавшие людям на протяжении всей истории человечества.

Самая большая опасность для нашего процветания заключается в том, что этот урок забыт. Очень актуальная книга в наше время, когда государство все чаще вмешивается в жизнь людей и компаний плановыми экономическими методами.

В главе 10 автор предлагает свой вариант ответа на чрезвычайно важный вопрос: почему интеллектуалы не любят капитализм?

Райнер Цительманн

Капитализм не проблема, а решение. Путешествие по новейшей истории пяти континентов

Rainer ZITELMANN

CAPITALISM IS NOT THE PROBLEM, BUT THE SOLUTION

A JOURNEY THROUGH RECENT HISTORY ACROSS FIVE CONTINENTS

First published in German Language as: Kapitalismus ist nicht das Problem sondern die L?sung: Eine Zeitreise durch 5 Kontinente, 2018 by Finanzbuch Verlag, Munich, Germany /

All rights reserved. www.finanzbuchverlag.de

Translated into English as: Capitalism is not the problem, but the solution – A Journey through Recent History across Five Continents, 2nd updated Edition 2022 by Rainer Zitelmann, Berlin, Germany / All Rights Reserved.

© 2022 Rainer Zitelmann / All Rights Reserved.

Translated into Russian Language by arrangements with of Maria Pinto-Peuckmann, Literary Agency, World Copyright Promotion, Kaufering, Germany.

© 2022 Rainer Zitelmann / All Rights Reserved

© Куряев А. В., перевод, 2023

Введение: полевые эксперименты в человеческой истории

Для многих людей крах одного социалистического режима за другим в конце 1980-х годов прочно утвердил рыночный капитализм в качестве более совершенной системы. Тем не менее антикапиталистический ресентимент[1 - Ресентимент – чувство враждебности к тому, что субъект считает причиной своих неудач («врагом»), бессильная зависть, «тягостное сознание тщетности попыток повысить свой статус в жизни или в обществе». – Прим. перев.] – иногда скрытый, иногда выраженный открыто – не только все еще сохраняется в некоторых кругах, но и приобрел значительную силу после финансового кризиса 2008 г. Разработчики социально-экономической политики, комментаторы СМИ и интеллектуалы почти единодушно интерпретируют кризис как провал рынка, или капиталистической системы, который можно преодолеть только за счет большего вмешательства государства.

Эта книга была написана как ответ на эти взгляды и продиктована беспокойством о том, что мы вот-вот откажемся от основ, на которых зиждется наше экономическое процветание. Первое издание вышло в Германии в 2018 г. под названием «Капитализм – это не проблема, а решение», а затем последовали издания на английском, корейском, итальянском, испанском и португальском языках. Издание, которое вы сейчас читаете, является версией, обновленной в марте 2022 г.

Для многих людей «капитализм» – это ругательство. Хотя эти негативные коннотации возникли задолго до финансового кризиса, сторонники подлинно свободного рынка все чаще сталкиваются с обвинениями в «рыночном радикализме».

Современная экономика может быть организована на основе одного из двух базовых принципов. В первом варианте отсутствует частная собственность на землю и средства производства и все активы принадлежат государству. Что и в каком количестве производить, решают государственные органы, отвечающие за экономическое планирование. Во втором сценарии право частной собственности гарантировано и предприниматели действуют в рамках правового поля, производя продукцию, которая, по их мнению, нужна потребителям. Цены, которые они могут выручить за свою продукцию, служат мерилом того, насколько верными были их предположения, или, иными словами, насколько предложение продукции соответствовало спросу потребителей на эту продукцию. Первое определение описывает социалистическую систему, второе – капиталистическую. На протяжении всей этой книги последний термин будет использоваться для обозначения подлинно свободной рыночной экономики, а не ее невнятной версии, иногда определяемой как «социальная» или «экосоциальная» рыночная экономика.

В действительности ни одна из этих двух систем не существует сегодня и никогда не существовала в чистом виде. Даже в таких социалистических странах, как Германская Демократическая Республика (ГДР) или даже Северная Корея, некоторые люди владели или владеют частной собственностью, а всеобъемлющий экономический план никогда полностью не подавлял все элементы свободного рынка. Без этих элементов экономика рассматриваемых стран работала бы еще хуже. Хотя в социалистической экономике цены номинально существуют, функция, которую они выполняют, радикально отличается от их функции в капиталистической экономике. По сути, они больше похожи на налоги, как отметил экономист Чжан Вэйинг[2 - Zhang Weiying, The Logic of the Market: An Insider’s View of Chinese Economic Reform (Washington, DC: Cato Institute, 2015), 12.].

В свою очередь, в капиталистической экономике существует определенная степень государственной собственности и регулирующего вмешательства, а налоги во многом представляют собой систему перераспределения, которая отнимает у богатых и отдает среднему классу и бедным. Экстремальным примером такого перераспределения может служить Швеция 1970-х годов, а Великобритания того же периода дает отрезвляющий пример негативных экономических последствий избыточного государственного вмешательства в экономику и показывает, что ограничение такого вмешательства имеет ключевое значение для роста благосостояния.

Ни в одной из стран, представленных в этой книге, не действует «чистая» форма капитализма. В каждом случае важным вопросом является пропорция, или баланс, между регулирующим вмешательством и свободой предпринимательства. Главный аргумент, предлагаемый в этой книге, заключается в том, что увеличение доли капиталистических элементов в данной экономике, как правило, приводит к ускорению экономического роста, что увеличивает благосостояние большинства людей, живущих в этой экономике. Ярким примером этого служит развитие Китая на протяжении последних десятилетий.

Авторы многих книг пытаются доказать, что одна из двух экономических систем превосходит другую. Мы решили пойти другим путем. Вместо того чтобы рассматривать предмет с теоретической точки зрения, эта книга опирается на экономическую историю. В отличие от социализма капитализм не является системой, изобретенной интеллектуалами. Он органично эволюционировал на протяжении веков, точно так же, как растения и животные эволюционировали в природе и продолжают развиваться, не нуждаясь в централизованном планировании или теоретизировании. Среди наиболее важных открытий экономиста и философа Фридриха Хайека – понимание того, что истоки хорошо функционирующих институтов следует искать «не в чьем-то плане или замысле, а в выживании преуспевающих»[3 - Friedrich August von Hayek, The Constitution of Liberty: The Definitive Edition (Chicago: University of Chicago Press, 2011), 111 <Хайек Ф. А. фон. Конституция свободы. М.: Новое издательство, 2018. С. 81>.], причем процесс отбора происходит «путем подражания успешным институтам и привычкам»[4 - Ibid., 117 <Там же. С. 85>.].

Самая большая ошибка, объединяющая разного рода социалистов с руководителями центральных банков, заключается в убеждении, что несколько назначенных мастеров планирования способны определить, что нужно людям, лучше, чем миллионы предпринимателей, инвесторов и потребителей, чьи индивидуальные решения в совокупности на самом деле намного превосходят решения любого государственного планового ведомства, центрального банка или другого органа государственного регулирования.

Именно поэтому попытки навязать рыночную экономику «сверху вниз» остаются в основном безуспешными, хотя, для того чтобы капиталистические системы работали, некоторые политические стимулы, конечно, необходимы. Более пристальный взгляд на Китай покажет, что успешный переход этой страны к капитализму во многом был обусловлен формированием капиталистических экономических практик «снизу вверх» и их широким распространением, – ничего из этого не было бы возможно без терпимости к таким практикам «наверху», со стороны политических лидеров, таких как Дэн Сяопин. Дэн и его коллеги-реформаторы были достаточно умны, чтобы не изобретать новую систему, основанную на идеалах. Они сделали две вещи: во-первых, вместо того чтобы пытаться запретить или обуздать стихийное развитие событий по всей огромной стране, они позволили им развиваться органично. Во-вторых, они внимательно изучили опыт множества других страны, чтобы понять, что работает, а что нет, а затем внедрили эти знания у себя дома.

В этой книге я использую аналогичный подход: рассматриваю, что сработало, а что нет. Я сравниваю страны, которые напрашиваются на сравнение, потому что у них много общего в истории и культуре: Северная и Южная Кореи, ГДР и ФРГ, Венесуэла и Чили. В книге также показано, как развитие капитализма и отступление социализма превратило Китай из грязной бедной страны, где менее 60 лет назад десятки миллионов людей умирали от голода, в крупнейшую в мире страну-экспортера, где голод был искоренен.

В то время как левые критики капитализма и глобализации обвиняют капитализм в том, что он является причиной голода и бедности в разных уголках мира, новейшая история Африканского континента дает множество примеров, доказывающих обратное: капитализм – это не проблема, а решение. Капитализм оказался более эффективным средством борьбы с бедностью, чем международная финансовая помощь. Исследования показывают, что в развивающихся странах, более ориентированных на рынок, уровень бедности составляет всего 10 % по сравнению с 33 % в развивающихся странах без свободного рынка[5 - Index of Economic Freedom 2022, p. 24.].

В целом большее вмешательство государства в экономику означает более низкие, в некоторых случаях даже отрицательные темпы роста, в то время как недавняя экономическая история США и Великобритании предоставляет убедительные доказательства того, что более капиталистическое развитие ведет к более быстрому росту благосостояния для большинства людей. В 1980-х годах Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер – два политических лидера, твердо верившие в преимущества свободного рынка, – провели реформы, которые уменьшили влияние государства на экономику и значительно улучшили экономические перспективы в обеих странах. Как показывает пример Швеции, рассмотренный в главе 7, государственные программы социального обеспечения иногда могут подавлять экономический рост и должны быть сокращены.

За последние 70 лет эти эксперименты в реальном мире неизменно приводили к схожим результатам – огромный объем данных указывает на то, что больше капитализма означает большее процветание. Тем не менее во многих кругах сохраняется удивительное нежелание или неспособность извлечь уроки из этих результатов. В своих «Лекциях по философии истории» немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель сказал: «Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее»[6 - Georg Wilhelm Friedrich Hegel, Lectures on the Philosophy of History (London: George Bell and Sons, 1902), 19 <Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории. СПб.: Наука, 2000. С. 61>.].

Даже если этот вердикт выглядит слишком суровым, кажется, что большинство людей не способны абстрагироваться и делать общие выводы из (некоторого) исторического опыта. Несмотря на многочисленные примеры того, что более капиталистическая экономическая политика ведет к большему процветанию (одни из них обсуждаются в этой книге, а другие, такие как Индия, Вьетнам и Польша, – нет), и несмотря на провал всех вариантов социализма, которые когда-либо испытывались в реальных условиях, многие люди по-прежнему отказываются усвоить очевидный урок.

После краха большинства социалистических систем в начале 1990-х годов попытки реализовать социалистические идеалы все еще предпринимаются в различных частях мира в тщетной надежде, что «на этот раз» результат будет другим, – совсем недавно в Венесуэле. Подобно тому как интеллектуалы западного мира были очарованы предыдущими социалистическими экспериментами, многие из них были очарованы попыткой Уго Чавеса перенести социализм в XXI век[7 - Примеры восхваления Чавеса ведущими интеллектуалами см. в: Hollander, Paul. From Benito Mussolini to Hugo Chavez: Intellectuals and a Century of Political Hero Worship. Cambridge: Cambridge University Press, 2016, 253–259.]. Как и в случае с предыдущими крупномасштабными социалистическими экспериментами, последствия оказались катастрофическими, как показано в главе 6.

Даже в США сегодня многие молодые люди цепляются за «социалистическую» мечту – хотя система, которую они имеют в виду, является идеализированной и ошибочной версией социализма скандинавского типа, а не коммунизма советского периода. Однако в этой книге показано, что и этот вариант был основательно дискредитирован всеобъемлющим провалом в 1970–80-х годах (глава 7).

Я не слишком обеспокоен тем, что в ближайшее время в промышленно развитых странах Запада начнется широкомасштабная национализация активов и предприятий. Скорее, меня беспокоит гораздо большая и более непосредственная опасность постепенного свертывания капитализма, сопровождающегося увеличением полномочий государства по планированию и перераспределению. Центральные банки уже действуют так, как будто они являются органами планирования; изначально созданные для обеспечения стабильности денежной стоимости, сегодня они считают, что их задача – нейтрализовывать рыночные силы. Де-факто отменив рыночные процентные ставки, Европейский центральный банк частично деактивировал механизм образования цен, который является неотъемлемой чертой любой функционирующей рыночной экономики. Вместо того чтобы сдерживать чрезмерный государственный долг, это лишь усугубило проблему.

Экономист Томас Майер предупреждает: «Политика сохранения низких процентных ставок в течение длительного времени будет все сильнее искажать цены на активы и усиливать опасность очередного экономического краха с последующим финансовым кризисом, как только от этой политики откажутся»[8 - Thomas Mayer, Die neue Ordnung des Geldes: Warum wir eine Geldreform brauchen, 3rd edition. Munich: FinanzBuch Verlag, 2015, 228.]. Не нужно обладать хрустальным шаром, чтобы предсказать, что в этих кризисах будет виноват «капитализм», хотя на самом деле они являются результатом нарушения капиталистических принципов. Неверный диагноз неизбежно приводит к назначению ошибочного лечения – в данном случае еще большего вмешательства государства в еще более ослабленный рынок.

Когда-то социалисты просто национализировали коммерческие предприятия. Сегодня элементы плановой экономики внедряются другими способами – все большим вмешательством государства в процессы принятия коммерческих решений и целым рядом налоговых и регулирующих мер, субсидий и юридических ограничений, стесняющих свободу предпринимателей. Такими методами в плановую экономику постепенно превращается энергетический рынок Германии.

Это возможно только потому, что многие просто не знают – или забыли, – что наш нынешний уровень процветания зиждется на фундаменте свободного рынка. Особенно это касается поколения миллениалов, чей опыт социалистических режимов в СССР и других странах Восточного блока, если он вообще есть, почерпнут исключительно из учебников истории. «Капитализм» и «свободный рынок» стали ругательствами.

Опросы, проведенные известной британской службой социологических исследований Ipsos MORI в 2021–2022 гг. в 21 стране Европы, США, Латинской Америки и Азии, показали, что только в четырех странах (Польша, США, Южная Корея, Япония) число людей, ассоциирующих капитализм с положительными понятиями, превышает число тех, кто ассоциирует его с отрицательными. В Швеции и Бразилии число сторонников и противников капитализма уравновешивают друг друга, в то время как в Швейцарии, Чили, Италии, Великобритании, Германии, Австрии, Испании, Франции и России преобладают противники капитализма[9 - Подробнее о результатах этого социологического исследования рассказывается в другой книге Райнера Цительманна – «В защиту капитализма: развенчание популярных мифов» (М.; Челябинск: Социум, 2022). В главе 12 анализируется отношение к капитализму в России, в главе 13 – в мире.].

Что же именно беспокоит людей в капитализме? Если посмотреть на общие выводы опроса, то это – в таком порядке – прежде всего мнение о том, что:

• в капитализме доминируют богатые, они определяют политическую повестку дня;

• капитализм ведет к росту неравенства;

• капитализм поощряет эгоизм и жадность;

• капитализм ведет к монополиям;

• капитализм побуждает людей покупать ненужные им товары[10 - Allensbach Institute survey 12038, Ipsos MORI survey 20-091774-30.].

По мере того как крах социалистических систем постепенно стирается из памяти, многие в западном мире, похоже, перестают осознавать преимущества свободного рынка. Особенно это касается молодых людей, которые практически ничего не знают об экономических и политических условиях жизни в социалистических странах и не извлекли уроков из истории социализма.

Эта книга посвящена одному вопросу: какая экономическая система обеспечивает наилучшее качество жизни для большинства людей? Качество жизни определяется прежде всего, хотя и не исключительно, уровнем экономического благосостояния людей, а также уровнем их политической свободы. Хотя история дает много примеров того, как демократия и капитализм идут рука об руку, есть и случаи авторитарных режимов с капиталистической экономикой: к моменту принятия капитализма Южная Корея еще не была демократическим государством, как и Чили. При всех своих экономических успехах в качестве капиталистической экономики, Китай все еще управляется авторитарным режимом. Любые сравнения, проводимые между странами в этой книге, основаны только на критериях их экономических систем и экономических показателей. Это не означает, что политическая свобода менее важный аспект качества жизни – однако этот вопрос выходит за рамки настоящей книги и заслуживает отдельного исследования.