Последние Девушки

– Я понимаю, до какой степени это тебя расстроило. Я знаю, тебе грустно и неуютно. Но откуда взялся этот неожиданный интерес к дружбе с Сэм? Ведь ты, Куинни, даже ее не знаешь.

– Знаю. Она прошла через то же, что и я, Джефф. Я прекрасно понимаю, что она собой представляет.

– Я просто боюсь, что если вы будете много общаться, вы начнете зависать в воспоминаниях о прошлом. А ты ведь ушла далеко вперед.

Джефф хочет как лучше. Я знаю. И со мной часто непросто. Это я тоже знаю. Но все равно от его слов я злюсь еще сильнее.

– Моих друзей, Джефф, зверски убили. От такого никуда не уйдешь.

– Ты знаешь, что я совсем не это имел в виду.

Я в гневе вызывающе вскидываю подбородок.

– А что же тогда ты имел в виду?

– Что ты переросла роль жертвы, – говорит Джефф, – что твоя жизнь – наша жизнь – больше не определяется теми событиями. Я не хочу, чтобы что-то изменилось.

– От того, что я по-человечески отнеслась к Сэм, ничего не изменится. И не то чтобы у меня под дверью толпилась армия друзей.

Обычно я стараюсь не афишировать этот факт. Я скрываю от Джеффа, насколько мне одиноко. Лучезарно улыбаюсь, когда он приходит домой с работы и спрашивает, как прошел день. «Отлично», – всегда отвечаю я, хотя часто мой день – просто бессмысленная муть одиночества. Долгие часы, проведенные за готовкой, иногда разговоры с плитой, только чтобы услышать звук собственного голоса.

Вместо друзей у меня есть знакомые. Бывшие одноклассники и коллеги. Те, у кого есть мужья, дети и работа в офисе, что совсем не располагает к регулярному общению. Те, кого я умышленно держала на расстоянии до тех пор, пока все контакты с ними не свелись к редким письмам и эсэмэскам.

– Мне это правда нужно, Джефф, – говорю я.

Джефф крепко хватает меня за плечи. Смотрит мне прямо в глаза и замечает там что-то лишнее, что-то невысказанное.

– Что ты скрываешь от меня?

– Я получила мейл, – говорю я.

– От Сэм?

– От Лайзы. Она отправила его за час до того, как…

«Укокошила себя, – хочется мне сказать, – довела до конца то, что не удалось сделать Стивену Лейбману».

– …покинула этот мир.

– И что в письме?

Я слово в слово цитирую текст, намертво въевшийся в память.

– Зачем она это сделала? – спрашивает Джефф, будто я могу знать ответ.

– Не знаю. И никогда не узнаю. Но по какой-то причине перед смертью она вспомнила именно обо мне. Теперь мне не дает покоя одна-единственная мысль: если бы я вовремя увидела ее письмо, то, возможно, смогла бы ее спасти.

На глаза наворачиваются горячие слезы. Я стараюсь смахнуть их, но безуспешно. Джефф притягивает меня к себе, я кладу голову ему на грудь, его руки крепко сжимают меня.

– О Господи, Куинни. Прости меня, я ничего не знал.

– Ты и не мог знать.

– Но тебе нельзя думать, что ты виновна в смерти Лайзы.

– Я и не думаю, – говорю я, – но считаю, что упустила свой шанс ей помочь. И не хочу, чтобы то же самое случилось с Сэм. Я понимаю, она грубовата. Но, кажется, я ей нужна.

Джефф тяжело вздыхает с видом побежденного.

– Я буду вести себя хорошо, – говорит Джефф, – обещаю тебе.

Мы целуемся и миримся, я ощущаю на губах соленый вкус слез. Вытираю их, а в это время Джефф выпускает меня из объятий и встряхивает руками, чтобы избавиться от накопившегося в них напряжения. Я разглаживаю блузку и тру пальцем пятно от слез. Мы беремся за руки, выходим из спальни и идем по коридору. Единым фронтом.

За столом в столовой никого нет. Стул Сэм отодвинут. На кухне ее тоже не видно. Как и в гостиной. В прихожей, там, где еще недавно лежал ее рюкзак, теперь лишь полоска голого пола.

Саманта Бойд опять исчезла.

9

В три часа ночи звонит телефон, вырывая из кошмара, в котором я опять бегу по лесу. Убегаю от Него. Спотыкаюсь и кричу, ветви деревьев тянутся ко мне и обвивают запястья. Даже проснувшись, я продолжаю бежать, по инерции суча ногами под одеялом. Телефон продолжает звонить – тревожный сигнал прорезает тишину комнаты. Джефф даже не шелохнется, потому что всегда спит как убитый и тренирован, будто собака Павлова, просыпаться только от звука будильника. Чтобы не нарушить его сон, я хватаю телефон и прикрываю рукой мерцающий экран. Потом слегка раздвигаю пальцы и смотрю, кто звонит.

Неизвестный номер.

– Алло? – шепчу я, соскальзываю с кровати и бросаюсь к двери.

– Куинси?

Это Сэм, ее голос едва пробивается сквозь окружающую ее шумовую завесу, сотканную из разговоров, криков и торопливого перестука пальцев по клавиатурам.

– Сэм?

Я уже вышла в коридор, глаза смутно различают в темноте очертания предметов, мысли плавают в супе из густой, тягучей сумятицы.

– Куда ты пропала? И почему звонишь так поздно?

– Прости. Правда прости. У меня неприятности.

Мне кажется, она сейчас скажет что-нибудь о Нем. Главным образом из-за кошмара, который липким слоем покрывает мою кожу, будто пот. Я готовлюсь услышать, что Он вновь заявил о себе, ведь я всегда знала, так и будет. Не важно, что он умер. Что я с радостью смотрела, как он умирает.

Но Сэм вместо этого говорит:

– Мне нужна твоя помощь.

– Что с тобой? Что случилось?

– Меня вроде как арестовали.

– Что?