Персональный бог

– Но энергореакторы городской сети не выдержат, мы попросту обесточим всю столицу!

– А мне насрать! Увеличивай напряжение, мудила ты сутулая!

Насмерть перепуганный лемур пулей умчался выполнять приказ. Спиркс, отметив информацию в своем планшете, потребовал новых докладов:

– Емкость магического барьера?! – подняв голову к потолку заорал енот.

Из хитросплетения жгутов из проводов и трубок показалась голова другого сотрудника.

– Четыреста тридцать мегафарад и продолжается рост! Еще немного и не выдержит защитный контур!

– Так отключи этот контур нахрен! Если барьер во время эксперимента лопнет, то я тебя лично на трансформаторе зажарю! – Спиркс развернулся в другую сторону и тихо добавил, – Если к тому времени мы тут все в барбекю не превратимся…

"Последние приготовления" продолжались еще с полчаса. Введя все данные отчетов в свой планшет, Спиркс перевел на него общее управление установкой, и скомандовав персоналу выметаться из лаборатории, впихнул себя в железную клетку. При этом он, ничуть не смутившись, заставил потесниться руководство Университета и членов магической комиссии Синдиката.

Услышав команду артефактора, научные сотрудники и обслуживающий персонал, с видимым облегчением на мордах, моментально сорвались со своих мест и устремились к выходу. Широкие стальные двери едва не были снесены напрочь, когда через них, прыгая чуть ли не по головам друг у друга, промчалась разом едва ли не сотня оборотней всех мастей и габаритов.

Когда тяжелая гермодверь, отрезающая экспериментальную площадку от внешнего мира, наконец-то захлопнулась, енот ткнул когтем в красную кнопку на экране своего планшета. Гул оборудования тут же усилился; вся доступная мощность энергосети мегаполиса устремилась по силовым кабелям к приборам на экспериментальной площадке. Амулеты-преобразователи, размерами с небольшие домики, низко загудели, пугая присутствующих возможностью взрыва от перегрузок. Кристаллы-накопители запульсировали с частотой стробоскопов. Воздух на верхних ярусах лаборатории начал светиться, и всевозможные детекторы магического поля мгновенно положили стрелки за границы шкал. Спустя пару мгновений один из энергоамулетов не выдержал – изоляция проводов стала с шипением покрываться пузырями и стекать на пол расплавленными струйками. Енот даже не повернул головы в сторону отказавшего накопителя; согласно его данным, выведенным на экран планшета, критическая точка была пройдена, и теперь реакция самоподдерживалась.

Следующие тридцать секунд пространство за пределами железной клетки извивалось и пульсировало, оборудование валилось на пол одно за другим, как косточки домино, приборы плавились и деформировались. Дым от горелой изоляции скопился у потолка лаборатории; мощные промышленные вентиляторы не справлялись с возросшей задымленностью.

А Спиркс ликовал. На тридцать первой секунде эксперимента, оставшаяся в целости контрольно-измерительная аппаратура зафиксировала резкую просадку по напряжению – это означало, что произошел прокол пространства. Косточка, висящая над пластиной, окуталось крупной, размером с голову, мутной сферой. Через три секунды над второй пластиной должна была появиться точно такая же сфера, и рассчитанный до миллисекунды эксперимент завершится, родив технологию, которой еще не было ни в одном мире Древа. Миг триумфа научной мысли. Его, Спиркса, мысли!

Одна секунда…

Две секунды…

Три секунды…

… четыре… пять… шесть…

На восьмой секунде сфера над первой пластиной начала мерцать.

На девятой ровные очертания сферы покрыло рябью и идеальный шар начал слегка деформироваться.

На одиннадцатой получившееся аморфное "нечто", мелко задрожав, оглушительно лопнуло, и все оборудование в зале разом затихло.

На подгибающихся лапах Спирс подошел к дверце клети, открыл ее и побрел к столу с пластинами. Вторая пластина оставалась девственно чиста, а на поверхности первой валялась слегка подгоревшая косточка.

– Три часа моего, потраченного впустую, времени, несколько миллионов шав и… Мда… и на что мы только надеялись? – отвратительно жирный котолак, вокруг которого вились все члены комиссии, выбрался из клетки и брезгливо обходя обуглившееся оборудование, двинулся к выходу из лаборатории, – Корнелиус, через три дня я желаю видеть на своем столе отчет о целесообразности исследований ваших… кхм, сотрудников. И да, чтобы вы знали – расходы на этот безумный эксперимент будут вычтены из бюджета университета на следующий год. Желаю удачи, ректор!

Представители комиссии, гордо шествуя за своим председателем, покинули зал. За ними, молча, и как показалось Спирксу, виновато пряча глаза, потянулись к дверям и члены администрации Университета. Когда за последним из них закрылась дверь, енот услышал за спиной мягкие шаги.

– Корнелиус! Ну ты же видел все своими глазами! Вот, смотри, – енот ткнул в графики на планшете, – Расчетная нагрузка прошла, прокол был! Возможно, мы ошиблись в мелочах, может где-то закрался неверный расчет, я все перепроверю… но сама технология! Она работает, ты же тоже это видел!

– Спиркс… – лапа тигра мягко легла еноту на плечо, – То, что ты сделал – гениально. Неудачи случаются, это не страшно, поверь. Когда-нибудь, ты произведешь революцию в науке. Просто понимаешь… может быть мы сейчас не готовы к революциям, а? Возьми отпуск. Отдохни. А как вернешься, займись заказами Синдиката.

Мягко похлопав артефактора по плечу, тигр развернулся и медленно двинулся на выход.

***

Мир Фелис. Пригород Мардуса

– Корсу, псина сутулая, а ну иди сюда, мразь такая! – переполненный ненавистью директор верфи несся по коридорам офиса, – Дармоед! Мерзавец! По миру меня пустить решил, сукин сын?

Ударом лапы распахнув дверь в кабинет финдиректора, он с размаха швырнул стопку документов в морду, вскочившего при его виде, песца.

– Ты что натворил, ублюдок? С утра на мой адрес приходят извещения из Казначейства, явиться для дачи объяснений!

– Но, господин Салье, я ведь предупреждал вас, что налоговое законодательство изменилось, – робко проговорил в ответ песец.

Вид распираемого злобой начальника напугал его до икоты.

– И вы до сих пор не предоставили мне накладные от поставщиков той партии двигателей…

– Что?!! – упитанный бабуин взвизгнул, и с утроенной силой обрушил на подчиненного поток оскорблений и брани, – Ничтожество мелкое! Оправдания себе придумываешь? Я за тебя работать должен?! Да я тебя с помойки вытащил, дал работу, о которой многие и мечтать не могли, и вот чем ты меня отблагодарил – подвел под Казначейство!!!

– Но я…

– Никаких "но"! Слушай сюда, говнюк! Завтра лично поедешь в Казначейство и предоставишь им все документы, которые они от нас требуют. Мне плевать, как ты это сделаешь; чтобы до завтрашнего утра вся документация была переписана! Все, начинай работать, бездарь. Облажаешься – будешь платить штраф из своего кармана! До старости будешь в доках за еду вкалывать!

Демонстративно хлопнув дверью, директор верфи зашагал по коридору обратно в свой кабинет. На душе у прожженного дельца стало так тепло и радостно, что ему пришлось скрывать довольную улыбку, натянув на морду маску брезгливого безразличия. Все складывалось как нельзя лучше; двигатели, приобретенные у контрабандистов Асаха, успели установить на флайеры, которые полностью раскупили на недавнем аукционе. Ни на одном документе не стоит его личная подпись, зато на всех бумагах присутствуют подписи финдиректора верфи. Подписи Корсу так же стоят и на транспортных накладных, и на актах приема-передачи. Господин Салье, почтенный владелец верфи флайеров никоим образом не причастен к незаконным сделкам с контрабандистами и уклонению от налогов. Дурачок песец сейчас с перепугу перепишет все документы, и он легко обвинит его на суде в подлоге и действиях без его ведома. Идеальная подстава!

Корсу обессиленно упал в свое кресло. За время своей работы на верфи он впервые видел босса в таком состоянии. От неожиданной выволочки и свалившихся на него проблем голова пошла кругом.

По окончании колледжа он устроился на верфь простым конторским клерком. Упорного и прилежного сотрудника быстро заметили, и в клерках он надолго не задержался – его повысили до менеджера. Должность менеджера была потолком в развитии офисного планктона. Ни на что особо не надеясь, молодой песец, тем не менее, продолжил ответственно относится к своей должности и частенько засиживался до глубокой ночи на рабочем месте, приводя в порядок финансовую документацию верфи. В одну из таких ночей его и приметил директор Салье.

Дело оказалось в том, что бывший финдиректор верфи оказался нечист на лапу. Взяв наперед оплату за заказ, он попросту присвоил деньги себе, а заказ так и не дошел до производства. Как раз в ту ночь Салье и члены правления разбирали дела нерадивого управляющего финансами, наводя порядок в документах. Привлекли и задержавшегося на работе Корсу. Владелец верфи высоко отметил профессионализм молодого менеджера и вскоре сделал ему просто фантастическое предложение – должность нового финдиректора.

И вот спустя всего полгода на новой должности такие колоссальные проблемы с Казначейством. Уму не постижимо, ведь он был уверен, что все сделал правильно! С поставщиками партии силовых установок Салье договаривался самостоятельно, с глазу на глаз. На вопрос Корсу о финансовой документации директор просто отмахнулся, заявив, что поставщики сами предоставят все необходимые сведения налоговому инспектору. И теперь вот такое…

Щелкая когтями по клавишам, песец со скоростью автомата набирал тексты и заполнял бланки новых документов. За окном уже была глубокая ночь – он снова остался один в офисе верфи. Когда один из наиболее больших и сложных отчетов был уже практически закончен, информационный кристалл внезапно моргнул и погас, а кабинет погрузился в темноту. Корсу грязно выругался, поняв, что не успел сохранить текст на носитель, вскочил со своего места и что было силы ударил по ненавистному устройству лапой.

У кабинета финдиректора была одна приятная особенность – в нем имелся балкон. Выйдя на него, Корсу с удивлением увидел, что энергию вырубило во всей столице. Только окна здания Университета, прекрасно видимого с балкона, светились необычайно яркой иллюминацией. Корсу не особо грешил употреблением курительных травок; курил он очень редко, только чтобы успокоить нервы и снять напряжение. И сейчас был именно такой случай. Плотно прикрыв за собой дверь в кабинет, песец принялся набивать трубку сушеной смесью.

Выпуская струи плотного сизоватого дыма, Корсу не сразу заметил, что дым движется не совсем обычно. Он словно огибал что-то круглое и плотное, зависшее в считанных сантиметрах над перилами балкона. Внезапно это "что-то" сформировалось в мутную сферу спрессованного воздуха, сильно запахло озоном и сфера слегка загудела. Поверхность неизвестного объекта переливалась радужными разводами, словно мыльный пузырь. От удивления оборотень не совсем понимал, что он делает – песец поднял лапу и ткнул в сферу кончиком трубки. Пузырь с оглушительным хлопком исчез. Вместе с ним исчез и сам Корсу, а на дорожку под балконом упала маленькая персиковая косточка.

***

Неизвестный мир

– Михрай! Михрай, эй! Иди сюда, глянь-ка!

Бородатый мужик в черной кожаной куртке прекратил попытки запихнуть труп в переполненную телегу, быстро вытащил из ножен меч и побежал в сторону, откуда донесся голос напарника. Тот стоял за невысоким бугорком, вскинув копье и внимательно смотрел на что-то лежащее перед ним впереди. Что именно встревожило напарника, Михрай понять не мог – его обзору мешал бугор.

– Ну что там? Еще один недобиток? Проткни его, и вся недолга!

– Не пойму я… – голос Южина был вовсе не испуганным, а каким-то удивленным, – Да ты сам погляди.