Переписанные сказки

– Красивое имя. – я бездумно водила взглядом по стене напротив.

Отвлечься все равно не получилось, мысли тут же перескочили на собственное имя.

– Почему ты не хочешь называть меня по имени? – не удержалась я от вопроса.

– Могу привыкнуть и случайно ляпнуть в городе. – пояснил парень. – Твое имя, твои волосы, твоя песня – все это очень опасно.

– Почему?

Парень выдохнул, сверкнув темными глазами. Задумался, нахмурившись.

– Ладно, пошли. – встал он, подав мне руку.

– Ты же сказал – ночью? – удивилась я.

– Это надо видеть при свете дня. Постарайся вести себя спокойно. И не сверкай больше своим питомцем, его явно запомнили.

Он потушил свет и мы вновь в полной темноте пошли куда-то. Переходы никак не кончались. Но в какой-то момент стали светлее. Да и запах сырости стал отчетливее.

– Только не говори, что ты меня по канализации ведешь? – прошептала я.

– Хорошо, не скажу. – хмыкнул Райдер. Хм… Юджин. Это имя мне больше нравилось.

Впрочем, надо отдать вору должное. Он вел меня по самым чистым переходам. Откуда я это поняла? Да потому что он петлял, как заяц, хотя явно можно было пройти короче. Вскоре мы поднялись наверх в каком-то проулке.

И оказались в городе.

Прямо в его центре!

– Впереди площадь. Выходить к людям не будем, все готовятся к завтрашнему фестивалю, так что стражи много. Но фреску ты увидишь.

Он подвел меня к самому краю тени. Так чтобы перед глазами раскрылась центральная городская площадь.

Я подняла глаза и замерла. Дыхание перехватило.

– А вот этот цветок в дар пропавшей принцессе! – радостно воскликнула маленькая девочка, кладя тюльпан у подножия стены с изображением.

Пропавшая принцесса? Дитя с фрески смотрела моими собственными глазами.

Я не понимаю! Почему? Зачем?

– Эй, спокойнее, Цветочек. – чужая рука закрыла мне глаза.

По щекам потекли слезы. Из груди рвались всхлипы.

Я – принцесса? Пропавшая принцесса. И этот фестиваль… Не в мою ли честь каждый год зажигают фонарики?

– Почему она лгала мне? – вырвался тихий всхлип. – Я ведь люблю ее. Она меня вырастила. Заботилась. Так почему? Я подозревала, но ведь не всерьез, я надеялась, что…

– Пойдем. – Юджин коротко обнял, помогая спуститься обратно.

Путь до его логова я почти не запомнила. А потом, обессиленная открывшейся правдой и слезами, заснула, нагло заняв чужую кровать.

***

– А сколько тебе лет?

Проснулась я вечером, странно отдохнувшая. Раз уж самое главное я узнала, так почему бы не побывать на празднике? А там уже будем думать, что со всем этим делать. К такому выводу пришел Юджин, предложив развлечься, пока есть возможность.

– Двадцать шесть. – хмыкнул парень. – Что, старый?

– Да нет. – я пожала плечами. – Седой бороды я на тебе не вижу, так что до старости тебе далеко.

– А тебе? Выглядишь совсем девчонкой. Сколько тебе? Семнадцать?

– Восемнадцать. – я, дурачась, показала ему язык. – Так что не совсем девчонка.

– Ужас. – покачал он головой. – Я старше тебя на восемь лет.

– Это играет роль? – хитро улыбнулась я.

– Еще не знаю. – хмыкнул он. – Но девчонка ты интересная, Цветочек. Хоть и странная до ужаса.

– Посмотрела бы я на тебя, будь ты с таким уровнем социализации, как у меня. – буркнула в его сторону.

Тот вытаращился и вдруг рассмеялся.

– Что?

– Низким уровнем социализации ты называешь позицию “сначала бью, потом спрашиваю”? – хохотал парень. – Знаешь ли, больно было. Чугунной сковородкой, да по темечку.

– Как побью, так и вылечу. – пробурчала я.

– Спасибо и на том!

– Юджин! – возмутилась я. – Хватит надо мной смеяться!

Тот замер, глядя в никуда, передернулся.

– Брр. Так на маменьку мою было похоже, что просто ужас! – пробормотал он. – Это было большой ошибкой – сказать тебе мое имя.

Теперь смешно стало мне. Действительно, с ним не соскучишься.

– Ладно, – выдохнула я. – Повеселились и хватит. Мне кто-то прогулку обещал?

– Да. Думаю уже можно. – кивнул парень.

Озеро, к которому меня вывел вор, было прекрасным. Горожане уже запустили летающие фонарики в небо, и теперь казалось, что они повсюду. Отражение и реальность перемешались, закидывая нас в какой-то странный светящийся мир. На плече довольно свернулся Паскаль. Он любил яркие цвета.