Сквозь кровь и пламя

И всё равно я думаю, что Анья станцует с тобой в ночь Пира, – говорил Рист, затачивая кусок дерева, что лежал у него на коленях.

– Да ну тебя. Мы просто друзья, – покраснев, отмахнулся Кейлен.

Рист с Данном переглянулись. Данн многозначительно подмигнул приятелю, и они рассмеялись.

Кейлен изо всех сил старался не обращать на них внимания, держа заостренный кончик собственного самодельного копья над самым костром. Этому приему отец обучил его давным-давно: если острие деревянного копья обжечь, оно станет легче и крепче. Толстая палка пары дюймов в обхвате была в длину почти с Кейлена. Он чувствовал бы себя увереннее с мечом в руках, но выбирать не приходилось.

Все трое сидели прямо перед входом в пещеру. Даже после смерти медведя никто из них ни за что не лег бы там спать. В нескольких шагах между деревьями, насколько хватало веревки, была растянута шкура зверя. Почти всё утро и бо?льшую часть дня Данн с величайшей осторожностью и сосредоточенностью освежевывал медведя, вскрыл ему уши, нос и губы, чтобы избавиться от излишков жира. За неимением соли нужно было убедиться, что жидкости не останется, иначе шкура начнет гнить. Кроме того, ночевка снаружи означала, что сырости не будет, а вечернее солнце грело достаточно, чтобы высушить шкуру, не повредив ее.

– Всё равно не понимаю, что ты так возишься с этой шкурой? – спросил Рист и тут же издал короткое «ай!». Он подтянул палец ко рту, чтобы послюнявить ранку на большом пальце, но слишком резко и неаккуратно дернул ножом. Заметив усмешку на лице Кейлена, он показал другу язык.

Данн развалился на земле, головой на толстом бревне, и жевал травинку, глядя куда-то в чащу.

– Что ж, когда принесем ее в деревню, нас объявят победителями Большой охоты. Уверен, никто не добудет ничего круче этого чудища, – он кивнул на медвежью шкуру, растянутую над землей в паре шагов. – Ну и потом, незачем ее выбрасывать. Отец из такой сделает что-то очень дорогое. И, боги, деньги бы нам не повредили.

Рист насмешливо хмыкнул.

– Ночью ты всё расстраивался, что он умер, а теперь хочешь сделать из него шубу?

– Да, Рист. Я расстроился, потому что погибло величественное создание. Медленно, мучительно, ни за что, и я его убил, – резко ответил Данн, не сводя глаз с леса. На щеках ходили желваки.

– Величественное создание? Ни за что? Данн, оно бы нас убило. Всех троих. Хрясь – и конец…

– Он поступил бы, как должен был, – вмешался Кейлен и выразительно посмотрел на Риста, мол, оставь парня в покое. Друг, видимо, понял, потому что коротко кивнул.

Данн перестал смотреть в лес и напряженно взглянул на Кейлена. До этого Кейлен не замечал лиловые синяки под глазами у Данна и ссутуленные плечи. Теперь он понял, что за весь день не услышал от него почти ни слова. Учитывая, что однажды пьяный Данн у него на глазах вел оживленную беседу с деревом, молчание могло бы и насторожить.

– Кейлен, я никогда не убивал никого без причины. Да, я охочусь на оленей, кроликов, рыбу… Но нам нужна еда, чтобы выжить. Медведь сам был голоден. Он вернулся к себе в берлогу, а тут мы. И я… я его убил. Да, знаю, если бы не я, он бы убил и сожрал нас… Только это не то же самое.

– Понимаю, – кивнул Кейлен и про себя подумал: «Правда понимаю».

Он подбросил еще палку в костер и с тихим вздохом уселся обратно на губчатый ствол поваленного дерева. Так они молча и сидели, а вечер тем временем уступил место ночи. Звуки леса создавали убаюкивающий хор, когда на смену щебету дневных птиц пришло тихое журчание потока, потрескивание веток и дров в костре и несмолкаемое жужжание насекомых, выползших по своим ночным делам. Время от времени усыпляющий полог знакомых звуков пронзал вой волкобраза, отчего Кейлен, Данн и Рист вскакивали, оглядываясь, чтобы убедиться, что медведь не восстал из мертвых.

– Ребята… Кажется, у нас гость, – пропищал Рист.

Кейлен открыл глаза. Крупный кэт, размером почти с Фейнира, медленно прохаживался на границе круга света от костра. Его бурая шкура с черными пятнами то сливалась с лесом, то серебрилась в свете костра. Заостренные уши были направлены строго к небу, будто зверь постоянно насторожен и к чему-то прислушивается. Кейлен ни разу не видел кэтов вблизи. Светящиеся желтым глаза гипнотизировали. Свисающие ниже щек вдоль шеи комки меха придавали ему по-стариковски обрюзгший вид.

Кейлен потянулся к луку, стараясь не дергаться, и аккуратно обхватил пальцами рукоять.

– Стой, – шикнул на него Данн.

Он уже стоял у костра, одной рукой жестом останавливая Кейлена, но смотрел прямо на зверя.

Без звука, даже не перекрывая шелест листьев на ветру, Данн подошел к остаткам рыбы, которую они наловили и пожарили утром. Она лежала на плоском камне у костра. Он низко присел, широко расставив ноги и держа руки на виду. А глаз не сводил с кэта.

Их взгляды встретились. Из мощной глотки зверя донеслось трудно различимое урчание.

Кэт сделал пару шагов вокруг костра, медленно и настороженно приближаясь к Данну. Опустив голову, он выгнул спину. Задние лапы напряглись, будто готовые к прыжку. Урчание стало глубже, почти переходя в рык.

Данн сузил глаза. Свет от костра отбрасывал ему на лицо резкие тени. Почти не размахиваясь, он швырнул рыбину высоко в воздух через огонь.

Кэт мгновенно оттолкнулся задними лапами и подлетел в воздух. Узор на его шерсти блеснул в лунном свете вперемешку с отблесками костра. Прямо в воздухе мускулистое тело изогнулось. Казалось, зверь завис, будто невесомый. Одним плавным движением головы он подхватил рыбу в воздухе, а затем беззвучно приземлился по другую сторону костра.

Кэт раскусил добычу пополам, и ее хвост упал на землю. Покончив с первым куском, зверь наклонился и на удивление аккуратно подхватил второй. Животное медленно подошло к Данну, опустило голову и почти по-матерински положило рыбий хвост к его ногам.

Послышалось тихое мурлыканье.

– Ни хрена себе… – прошептал Рист.

Данн наклонился, стараясь не совершать резких движений. Кэт вдруг отвернулся, устремив взгляд в укрытый темнотой лес. Зверь замер, но волоски на загривке и вдоль позвоночника приподнялись. Мурлыканье сменилось низким грудным ворчанием. Кейлен изо всех сил напряг слух, пытаясь услышать то же, что и кэт.

Треснула ветка, словно на нее наступил кто-то тяжелый. Из-за деревьев вылетела стрела, пролетела через огонь и воткнулась в землю там, где была лапа кэта.

Кейлен даже не заметил, как зверь отпрыгнул. Он двигался быстрее, чем ловил глаз. В одном прыжке кэт покинул пещеру и скрылся в лесу.

– Эй! Кто там? – крикнул Данн.

Он уже натянул свой лук, целясь в направлении, откуда прилетела стрела.

Рист ухватился за древко копья обеими руками, оглядывая деревья. Он часто мотал головой из стороны в сторону, высматривая возможных противников.

Оторвав взгляд от темных зарослей, за которыми скрылся кэт, Кейлен схватил копье и подскочил к Данну.

– Ребята, кажется… – Рист не договорил, так как из-за деревьев вылетела вторая стрела.

Проследить за ее полетом в темноте было невозможно, но по воплю Риста сразу стало понятно, куда она попала. У Кейлена перехватило дыхание. Он обернулся. Друг выронил копье из рук, а из левой ноги у него торчала стрела.

– Рист! – Кейлен с Данном подскочили к падающему товарищу и усадили его на землю.

– Какого хрена ты творишь, Фритц?! Ты мог его убить! – раздался знакомый голос.

«Фритц?.. Фритц Нетли?!»

– Заткнись, Деннет. Я бы достал его, если бы эти кретины не спугнули.

Из-за группы деревьев показались трое. Кейлен с трудом различал силуэты в бледном лунном свете. Один был крупный и широкоплечий, а по бокам стояли еще два – помельче.

– Кейлен, клянусь, мы не хотели задеть Риста, – произнес высокий. Низкий, знакомый голос… В голове у Кейлена что-то щелкнуло.

– Куртис?! Вы вообще соображаете? Вы подстрелили Риста!

Кейлен с копьем наперевес двинулся в сторону Куртиса, готовый к выпаду.

– Эй, Брайер! Еще один шаг, и тоже словишь стрелу. – Один из тех, что поменьше, натянул лук и направил точно в грудь Кейлену.

– Фритц… – проговорил Кейлен, чувствуя, как у него ходят желваки.

Он на мгновение обернулся, чтобы проверить, как там Рист и Данн. Последний сидел на земле, держа голову Риста на коленях. От стрелы вроде бы избавились, но парень очень тяжело дышал и стонал. От нахлынувшей злости Кейлен сильнее сжал копье. Он страшно хотел стереть усмешку с самодовольного лица Фритца.