Четки

Она отступила на шаг.

– Есть сзади, – он прикоснулся к месту за правым ухом. – Тут. Включатель тут. Нажимаю на него и вхожу…

– У тебя там хрящик. Может, нарост. Даже без нервов.

Харпад пощупал подушечками пальцев утолщение за ухом.

– Это включатель, – сказал он менее уверенно. – Необходимый…

– Он ни для чего не служит. Как родинка на заднице. – Юдита покачала головой. – Откуда ты здесь взялся?

– Жил себе спокойно, – Харпад медленно начал злиться. – Вчера ты вторглась в мою жизнь. Я ничего не хотел. И тем более того, что сейчас происходит.

– Святой нашелся! Мы вышли на тебя не без причины. Ты грызешься с бывшей женой за ребенка. Сразу почувствовал свой шанс. Прикидывался только, чтобы больше выторговать.

Внезапно, иррационально, совершенно без повода, он схватил ее, притянул к себе и поцеловал. Ошарашенная, она пыталась вырваться, но у нее не слишком получалось.

– Извини. – Он отскочил от нее и спрятал руки за спину. – После транса какое-то время я сам не свой.

– Какой транс? – Она вытерла губы рукавом. – Все считают тебя мошенником.

Он стал рассказывать о ней все, что узнал, сам удивленный объемом этих знаний: имя, медицинские данные, состояние счета, а потом имена двух парней, с которыми встречалась в лицее и в институте. Когда он дошел до списка вчерашних покупок, замолчал.

Она с ужасом смотрела на него.

– Откуда ты это знаешь? – тихо спросила она.

– Из g.A.I.a., – спокойно ответил он. – Для этого вы меня схватили. Я нашел этого человека, это депутат Крушевский. Его ПО сто тридцать три. До Элиминации ему не хватает четырех пунктов. Вы этого от меня хотели, правда? Сто тридцать семь – это второй порог. Вы все уже знаете. Так теперь дадите мне сраный покой, – он непроизвольно повысил голос, – и мой сраный сертификат идеального папаши?

Злость быстро отступала. Юдита выглядела так, словно с чем-то боролась и сдерживала силы. Она коснулась его руки, потом отдернула свою ладонь и сказала:

– Может, ты и говоришь правду, а может, просто умный мошенник. Сегодня дело разрешится, а свою оплату получишь после всего.

– После чего всего?

– После того, как Крушевский перейдет второй порог и исчезнет в Элиминации.

Она раздвинула ветки и вышла из грота. Налетел легкий ветерок. Ошеломленный Харпад стоял среди движущихся теней, отбрасываемых ветвями ив. Внутренность кольца была достаточно обширной, чтобы тут появился неожиданный порыв ветра. Никто не знал его причин. Это была сумма абсолютно не предвидимых явлений, которые превращали прогноз погоды в лотерею. Через минуту ветер стих. Нюхач выбрался на свет. Юдиты нигде не было, поэтому он пошел к лифту. Двери лимузина открылись сразу. Он сел, находясь все еще в полусне.

– Сто тридцать три, – кинул он во мрак.

Щелкнул металл. Свет от зажигалки на мгновение вырвал из темноты острые черты лица. Салон наполнился дымом сигары.

– Ненавидишь ее.

Харпад сообразил, что тот говорит про бывшую жену. Он кивнул.

– Да, – тут же добавил он, поняв, что в темноте не видно жестов. – Она забрала у меня дочь.

– Мы помогаем друзьям. Если сделаешь то, что прикажу, твои проблемы исчезнут.

– Ты хочешь ее… убить?

– Твои проблемы исчезнут, – повторил Вольф. – Выполнишь задание, и Мария будет расти в безопасности. С тобой.

Харпад облизал пересохшие губы. Каждое упоминание о Марысе в устах этого человека звучало как угроза.

– В чем состоит задание?

– Снизь ПО депутата Крушевского до девяноста.

– Это… невозможно.

В темноте загорелся оранжевый огонек.

– У тебя есть время до полдевятого.

Двери открылись с тихим шипением. Харпад, не прощаясь, вышел на парковку. Не оглядываясь, дошел до лифта. Он ни на грамм не сомневался, что если не выполнит задание, то сам исчезнет. Он знал, что не сможет этого сделать. ПО нельзя изменить.

Ему осталось несколько дней жизни. Он больше никогда не увидит дочь.

Нет, все не так просто. В жизни всегда есть третий путь. И четвертый, и пятый… Этот разговор служил для передачи невысказанной угрозы, с завуалированным вторым смыслом, касающимся Марыси. «Будет расти в безопасности». Если он выполнит задание.

Это напомнило ему старый мультфильм: селезня Даффи разбойник заставлял снести золотое яйцо. Даффи хорошо знал, что не может снести яйцо, тем более золотое. Но тянул время, обманывал и разводил на дорогие безделушки, которые якобы помогали ему сосредоточиться. Тянуть время… в этой ситуации это невозможно. По какой-то причине все хотели уладить свои дела до полдевятого. И тогда до него дошло: или Вольф, или Юдита. Вольф хотел понизить ПО депутата, Юдите, то есть ее заговорщикам, нужно, чтобы депутат переступил второй порог. Противоречие. Откажет Вольфу – погибнет, выполнит его задание – выживет, но дочь не увидит, поскольку Юдита запрячет его в тюрьму за преступления по целой куче статей, о которых он даже не знал.

Он стоял на Батория и только сейчас понял, что не вызвал машину. Коснулся экрана коммуникатора. Проверил, есть ли какие-нибудь данные, что будет делать Крушевский в восемь тридцать. Оказывается, с семи до восьми его ждали дебаты в Совете. Что он может сделать через полчаса? С двумя шлюхами занюхивать белую дорожку в отельном номере?

В ожидании машины он рассматривал людей. Семья садилась в автотакс – автоматическое такси. На Мокотовском поле, может, и не было так заметно, но статистические семьи появлялись все реже. Часто выбиралась независимость, словно в ожидании, что эти странные времена пройдут. Но они не пройдут, Кольца никуда не долетят. Крутятся по кругу на солнечной карусели. Чертовом колесе. Четки городов нанизаны на гравитационную нить. Скорость вращения выбрана так, чтобы имитировать гравитацию, время вращения вокруг Солнца идентично старому земному году. Отсюда не убежать. Нельзя даже забрать Марысю и переехать в другой город. Процедуру эмиграции усложнили настолько, чтобы у желающих сразу пропадала охота в это лезть. Для отказа достаточно мелочи, а разбитая семья – это больше, чем мелочь. Он будет тут кружиться. Живой или мертвый.

Харпад упал в кресло Триумфа и включил автопилот. У него не было сил вести машину, не было сил задать даже маршрут: он коснулся случайного пункта на карте и просто смотрел в окно. Погода резко изменилась. Ряд одинаковых небоскребов вдоль проспекта Святого Иоанна Павла II размывались дождем где-то на пятидесятом уровне. Триумф медленно ехал по серому каньону рядом с другими серыми машинами. Сбоку время от времени мелькал автодост. На тротуарах серели накрытые зонтами и пленкой прилавки, продававшие вареники и гамбургеры, дальше мелькали серые люди, едва видимые в струях льющейся сверху воды. Даже огни реклам казались серыми.

Тогда он подумал о ней. После расставания с женой он кинулся в вихрь любовных романов, если романами можно назвать ночные приключения, после которых хотя бы одна из сторон была смущена своей вечерней слабостью и хотела только как можно быстрей обо всем забыть. С ней было по-другому. Несмотря на его очередные попойки, она хотела встретиться снова, и он даже не думал ей отказывать.

Новый старт? Новая жизнь?

Только бы не облажаться. Попытаться хоть раз на трезвую голову.

Он нашел в коммуникаторе ее номер и отправил сообщение: «Пообедаешь со мной?». Ответ пришел через минуту. Адрес ресторана.

Харпад глубоко вздохнул. Только бы не облажаться.

V

– Почему именно тут?

Надвислянский бульвар, район Старого города.

– Смена обстановки. Что-то новое, чтобы привлечь внимание.