Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

– Как это?! – удивился Нэт. – Ты сейчас смотришь на доказательства! Ты предполагаешь, что тут многослойный заговор? Двойной блеф? Кто-то спрятался за Ламберта и Аурелию, а их спрятал за нас? Я в это не верю…

– Ты рассуждаешь точно так же, как Ромашка! – воскликнула Ника.

– Ты же не любишь Аурелию.

– Да, но речь идет о справедливости!

– Перестаньте! – прервал их Феликс. – О каком предмете Аурелия больше всего переживала?

– Польский и история, – ответила Ника немного обиженно.

– А оценки изменены по физике и математике, – Феликс показал на экран. – По этим предметам у нее были тройки, она не напрягалась, а сейчас четверки. Ламберт переживал за информатику, математику и физику. Посмотрите, именно по этим предметам у него стали лучше оценки. Думаю, это сделал Ламберт, без участия Аурелии.

– Она же не любит Нику, – заметил Нэт. – У нее была бы причина.

– Зато тебя она любит, – буркнула с иронией Ника.

– Думаю, Ламберт сам исправил свои оценки, – сказал Феликс, – а при случае поднял их Аурелии, потому что она ему… нравится. Только он не знал, по каким предметам поднимать, поэтому выбрал самые низкие – по физике и математике. А нас он намеренно втянул, чтобы замести следы.

– В последнее время у нас были проблемы, – признал Нэт. – Он знал, что Ромашка нам не поверит. Но… оценки Ламберта не были исправлены в журнале!

– Может, свои он исправил так, чтобы было незаметно? Мы должны это выяснить.

– Если я правильно понял, – Нэт неуверенно посмотрел на друзей, – ты предлагаешь, чтобы мы действительно выкрали журнал? Три минуты назад ты говорил, что этот способ еще сильнее утопит нас.

– Обстоятельства изменились. Это лучший вариант, чтобы доказать нашу невиновность. Но сначала придется рискнуть.

– Если это действительно он, – Ника покачала головой, – то он настоящая гнида…

Мальчики переглянулись, а Нэт сказал:

– Мы давно это знаем.

– Подождите… – Ника наморщила брови. – Какая-то девочка сказала Ромашке, что видела, как мы курили в туалете.

– Думаешь, это Аурелия? – спросил Нэт.

– Они разделили задания. Ламберт изменил оценки, а она наврала Ромашке.

– А ты говорила, что она меня любит…

– Нелюбовь ко мне была сильней… Сейчас лучше подумаем, как доказать, что это не наши окурки.

Некоторое время было тихо. За окном проехал трамвай, и весь дом задрожал.

– Действительно трудно доказать, что чего-то не делал, – через некоторое время произнес Нэт. – Это нечестно!

– Если я могу уже вернуться, – отозвался Манфред, – то хотел бы заметить, что ваш разговор свернул не туда.

– Это почему?

– Вы, как всегда, не хотите меня слушать. В то же время я владею определенными материалами, которые могут изменить ваш взгляд на это дело. У меня есть запись, что происходило в кабинете директора.

Все трое посмотрели на компьютер.

– И ты только сейчас об этом говоришь? – спросил Нэт.

– Я пытался раньше, но ты сказал мне отключиться. И только минуту назад я поговорил с той моей версией, которая рассказала про ваши проблемы. Я же не должен напоминать, что одновременно присутствую в нескольких местах? Я на ноутбуке не знаю, что я делаю на твоем домашнем компьютере. То есть знаю, но лишь после синхронизации.

– А Ромашка пытался взломать тебя?

– Да, но я его отговорил. Словесно. Казалось, это выбило его из колеи… Он оставил компьютер на столе, поэтому я все видел. Звук не записывал, чтобы не тратить место. Хочу тебе напомнить, что ты набросал столько мр3 файлов, что мне развернуться негде. Я чувствую себя так, будто живу на заваленном хламом складе. Залезь когда-нибудь в забитый шкаф и почувствуешь, как это приятно.

– Хорошо-хорошо. Что-то с этим сделаю.

– Как помню, ты всегда так говоришь. И к слову, я удалил несколько игр.

– Да ты что…

– Я понял, что это дело важнее.

Первые несколько минут на экране было видно Ромашку, который пытался что-то набирать на клавиатуре. При этом он высовывал язык, как ребенок, который строит что-то замысловатое из кубиков. Было заметно, что он все больше бесится. Он что-то говорил компьютеру, но неизвестно что именно. Потом Манфред перемотал фильм до момента, когда в кабинет зашла высокая девочка с рыжими волосами, одетая в черную юбку и белую блузку. Она выглядела старше, чем ученица гимназии.

– Звук нужно было записать… – буркнул Нэт. – Неизвестно, что она говорит.

– Замечу, что вы не соизволили проинформировать меня о своих проблемах, – в голосе Манфреда была обида. – Я записал это из-за обычного любопытства. Я размышлял, что я делаю в кабинете директора.

– Извини, – сказала Ника. – Это все случилось так быстро.

Девочка на экране попрощалась с Ромашкой и вышла. Директор казался грустным. Он сел на диван и уставился в стену, не шевелясь.

– И сколько он так будет сидеть? – через минуту спросил Нэт.

– Извините, – спохватился Манфред и затемнил экран. – Это был… последний кадр фильма. Именно тогда закончилось место на диске. Дальше я мог стереть только свою собственную память.

– Это какая-то больная паранойя! – Нэт схватился за голову. – Вокруг нас только враги.

– Я откуда-то знаю эту девочку, – сказала Ника, положив руки на стол.

Феликс поднял ее ладонь. У нее были опухшие пальцы.

– Это… ничего, – она спрятала руки под стол и опустила глаза.

– Вернусь домой и застану там наркологическую бригаду, рыскающую в моей комнате, – продолжал Нэт.

– Она с третьего курса… – сказала Ника, вставая и пряча руки за спину.

– Распорют мое любимое кресло, очистят мои диски, выльют мамину краску на пол…