Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

Бжужик ни один из своих Шагов не прочитал с первого раза. В силу своей бараньего упрямства и патологической неспособности к здоровому компромиссу Клаус переписывал каждый свой Шаг и основные работы по два, а то и по три раза. Главным антагонистом на читках Бжика выступал его собрат – не менее твердолобый алкобот Квага. Маленький мстительный гадёныш всегда отвечал гиганту взаимностью и нещадно жалил на читках истукана неизменно выводя того из себя.

Об уникальной способности Бжика выводить людей из себя в Центре складывались легенды и некоторые случаи с людьми исцеляющимися проходящими курс лечения от химической зависимости уже были приведены ранее. Но что можно взять с неокрепших реабилитян, не владеющих ещё всем арсеналом средств работы с чувствами если этот мелкий отмоток умудрялся доводить до белого каления даже просветлённых Духовных Наставников с солидными сроками трезвости за плечами.

Так однажды утром на смене того же Большого не на шутку рассерженный Бжик полетел «качать за справедливость» в консультантскую. Доктор сидел на своём привычном с момента возвращения на Первый месте, с которого в открытую дверь прекрасно было видно весь коридор и часть учебного класса. После непродолжительных громких дебатов из консультантской донесся звук борьбы, шлепки ударов и послышался визг Клауса с мольбами о пощаде. Затем Бжужик был выкинут в ссаный угол коридора больше трети в сутках занимаемый мочеточником, и Гладковыбритый Духовный Лидер, вес которого значительно превышал центнер сплясал чечётку и цыганочку с выходом на рёбрах и бестолковке маленького кровопийцы.

Большой в целом был довольно отходчивым человеком и как правило не держал камней за пазухой, но в случае Бжика как и большинство остальных людей знавших этого мелкого засранца заводился с полуоборота и даже по прошествии значительного времени когда Клаус уже стал волонтёром «орал с него» по полной программе. Отучая волонтёра Бжика ссылаться на то, что тот не услышал распоряжения Консула, Гладковыбритый Духовный Наставник нацепил ему на уши, обрезанные в виде раструбов полторашки торчащие в разные стороны и крепящиеся на голове резиночкой от трусов. Затем в целях борьбы с забывчивостью маленьким волонтёром где попало ключей от дома и калиток в ограде ему повесили на шею ключ из пенопласта длиной до самого пупа и по форме своей больше смахивавшего на мужской половой орган с причиндалами. А в довершение этого живого произведения искусств художника Большого мастер увенчал композицию пластмассовым наносником из такой же обрезанной полторашки на резинке.

Над забавно украшенным маленьким Адептом Высшей Силы ржали без стеснения все три дома приходя на лекции. Бжужик с трудом сдерживая слёзы садился порою рядом с Доктором в попытке поплакаться и продать ему жалость. Но старый нарк не покупал и не вёлся на эти фокусы, зная как никто другой каким невыносимым бывал его маленький друг и совершенно не испытывал ни жалости, ни сострадания по отношению к нему…

Гром и Угрюмый (не иссякающий источник)

Жизнь в реабилитационном центре «Северное сияние» не смотря на любые невзгоды продолжалась и шла своим неспешным чередом. На место выбывших бойцов с проклятой Зависимостью прибывали новые души, нуждающиеся в спасении или толком даже не забытые старые. Так совсем недавно вернулся на свою безо всякого преувеличения Родину Археолог Беготня из крайне непродолжительной экспедиции по солевым местам. Его связанного скотчем по рукам и ногам так же занёс в дом на плече Узел и сбросил как мешок картошки около погреба. Карлыч рассказал, как работая таксистом возил определённую публику на закладки и случайно нашёл «вес» с чего, собственно, всё и понеслось. Но он был здесь как дома и с ним всё было легко и просто.

А вот образовавшийся новый Докторский брат Угрюмый, которого привёз долечиваться со своего бывшего закрытого и расформированного Центра новый директор Артём напрягал и раздражал главного героя. У Артёма этот не особо общительный в прошлом сидевший тридцатилетний тип с готическими надписями на теле за полгода прочитал Пять Шагов, а прибыв домой по причине закрытия Центра столкнувшись с неприятием жены, выставившей его без объяснений за порог снова не раздумывая побежал «поливаться»[368 - «Поливаться» – (жарг.) колоться, травиться.] солью. И теперь он изо дня в день сворачивал кровь главному герою с утра до вечера исполняя непонятого и непризнанного надменного Царевича Несмеяна.

Ещё одним новичком был приехавший чуть пораньше двадцатишестилетний сиделец рецидивист Гром. Его определила сюда более старшая по возрасту гражданская жена при помощи того же персонажа, что некогда сосватал организаторам «Сияния» и Квагу. Юный муженёк, познакомившись с солью начал отчебучивать жёсткие номера под воздействием этого не терпящего ошибок препарата. А супруги к тому времени попали в поле зрения экономических подразделений УМВД за нарушения в торговле алкоголем и сигаретами. Поэтому мудрая женщина и решила привести свою никчёмную вторую половину в порядок перед тем, как отдать его в лапы правосудия.

Прикольно картавящий Гром после того, как отошёл и «разморозился»[369 - «Разморозиться» – (жарг.) прийти в себя, проявить истинные чувства и т.п.] был куда более забавным пациентом чем Угрюмый. Да и его супруга оказалась барышней со своеобразным чувством юмора прислав тому обтягивающие плавари из гардероба стриптизёра стилизованные под джинсы с карманами и шкуры диких животных. Доктор своего нового соседа по шконарю за эти труселя иначе как Тигрёнок больше никак и не называл. После завершения сварочных работ руководством было принято решение о проведении косметического ремонта в зале, чилинарии и консультантской. По традиции возглавил ремонтные работы проходящие на Гембиной смене Доктор. Вся обстановка была вынесена в пристройку, в пустом зале и чилинарии оставалось пара голых шконарей для использования их в качестве подставок.

Тигрёнок по обоюдному решению Гембы и Доктора решивших немного приорать над находившимся в образе «правильного пацана» новичком чудесным образом попал в ряды ремонтников и уже к обеду всей душой ненавидел противного старого нарка. А во второй половине дня пацанский прикид был на хрен сброшен, и он начал ябедничать Гембе на доставшего его своими обидными шуточками главного героя. К смеху над Громиком тогда подключился ещё и Узел после чего новичок допёр, что попал в эфир программы «Розыгрыш». Но воспринял он развод вполне нормально, не замкнулся, не надулся, а в силу лагерной школы продолжал обживаться, тяготея к Беготне по признакам землячества с одного микрорайона в городе, отсидки в лагере, спортивным увлечениям и схожим портакам на корпусе. Карлыч начиная с ремонта добровольно взял шефство над обоими новичками здорово помогая Доку с Угрюмым.

С маленьким засранцем Бжиком во время ремонта как обычно случилась очередная истерика. Он неправильно наклеил первую полоску ядовито зелёных обоев с изображением бамбуковых зарослей и в результате обвинял неровные стены, кривой потолок, плохой инструмент и прочие многочисленные причины огрызаясь и шипя на окружающих пока его не завели в чилинарий и как следует не пробили его истерзанную синькой печень. После этого он сразу признал свой косяк и заново уже отлично наклеил новую полосу на место испорченной старой, но зато жаловался потом на печёночные колики.

Когда ремонт был завершён Доктор, как-то сидя на очередном вечернем унылом опостылевшем мероприятии, к своему ужасу, обнаружил что орнамент «Камышового рая» как он называл окружающую его болотную композицию состоит из двенадцати периодически повторяющихся бамбуковых стеблей ровно, как и количество Шагов в Программе. А когда его неуёмный мозг исследователя обнаружил вдобавок, что толщина каждого бамбукового стебля прямо пропорциональна объёму соответствующего Шага из «Руководства по написанию Шагов AN» волосы на его спине зашевелились и ему стало конкретно не по себе.

По велению Верховного Вождя любимый просторный диван Великого Магистра, попавшего в «лютейшую опалу», ликвидировали, а на его место был переставлен деревянный шконарь из чилинария. Повидавшую на своём веку кровать предварительно разобрали, зачистили и покрыли лаком, а участвующий в её реставрации Боцман всё время ворчал так как ему теперь приходилось ютиться на панцире обычного размера из привезённых коек директором Артёмом. Таким образом на Первом доме появилось ещё одно спальное место и ожидалось появление ещё четырёх в ближайшее время в связи с переносом кухни.

После утепления стен учебного класса изнутри плитами из экструдированного пенополистирола и настила фанеры на пол строители разделились по звеньям на несколько объектов. Узел отделывал окна и закрывал пластиковыми панелями стены вокруг них. Мелкий пернатый, он же Бжик, лепил панели на глухих стенах. А Доктор вместе с Угрюмым подогнали новую деревянную дверь под существующий дверной проём установив её вместе с ковриком, собрали две тумбы под новые раковины и начали городить каркас под барную стойку. Звено Мирона и Валерона тянуло воду и канализацию со старой кухни и погреба. В новом помещении планировалось установить три раковины вместо одной бывшей на старой кухне. Так же к строителям присоединился приводимый ежедневно с Тортуги тридцативосьмилетний смиренный алкоголик Чеснок, занимавшийся монтажом электропроводки.

Задача перед всеми стояла масштабная – к Новому году учебный класс должен был быть закончен. Под эту сверхзадачу Док не напрягаясь прочитал свой Третий Шаг и приступил к написанию Четвёртого и выглядящего как некий общий вывод Пятого Шагов до последнего надеясь, что его минует чаша сия. Писал он не часто только в перерывах стройки, но по-прежнему в условиях максимального комфорта на смене Гембы в консультантской под телевизор и напитки порой посвящая этому нудному занятию целиком весь день от подъёма до отбоя.

Громик отличился в поездке на встречу со следователем по уголовному делу, возбуждённому на него за нарушения в торговле акцизными товарами. То ли встреча с женой на него так подействовала, то ли чуйка ему подсказывала что корячился ему новый срок и подошло самое время отдохнуть и развеяться, но он там заистерил и затерпилил. Высшие Духовные Лидеры, присутствовавшие на обозначенной встрече все возникшие проблемы, порешали и со «следаком» и с наверняка «продуманной»[370 - «Продуманная» – (жарг.) хитрая, расчётливая, меркантильная.] барышней молодого простофили Грома. Где-то там же в полях ему нормально и предельно доходчиво с использованием эффективных невербальных методик объяснили, что он был конкретно не прав. Вернулся Тигрёнок обиженным и рассерженным заявив с порога, что у него больше нет жены и жёстко критикуя заведение, в котором в данный момент находился. Но плачевный опыт Волка невольным свидетелем которого он был удерживал его от резких и необдуманных действий.

Доктор, видя крайнюю подавленность юного соседа после поездки на время решил воздержаться от своих трюков. Но парень был битый и довольно быстро приходил в себя «ровняясь дурниной»[371 - «Ровняться дурниной» – (жарг.) сарказничать, хихикать, дурачиться с целью улучшения настроения.] и физкультурой с Карлычем и Боксёром. Помня о том, что руки у пацана росли из того места, Док не скидывал его со счетов в плане помощника по стройке, тем более что терзало его смутное сомнение о том, что Угрюмый здесь ненадолго.

Угрюмый постепенно оттаивал и начинал общаться с людьми. Правда для этих перемен сперва старшему брату пришлось провести с ним пусть и неприятную, зато откровенную беседу о пользе общения и вреде избранной им тактики. Смысл речи сводился к простой истине, что реабилитяне не сделали ему ничего плохого, а он на них «поклал с прибором»[372 - «Покласть с прибором» – (жарг.) проигнорировать, пренебречь, не придать значения.]. Соответственно и рекомендация была тоже предельно простой – не дожидаться пока в ответ покладут на него, так как всегда в таких случаях изгою, бывало, очень больно и очень неприятно. Кроме того, и лечебная команда изрядно помогала Угрюмому прорвать «пузырь с чувствами»[373 - «Пузырь с чувствами» – крылатое выражение как и «рюкзачок с чувствами», аллегория позволяющая провести некую аналогию между накоплением непрожитых чувств и взрывом надуваемого пузыря.] исправно не жалеюче отгружая тому последствия. Когда Доктор впервые увидел его утром с улыбкой на лице после вечерних кувырканий в сугробах то сказал ему поставить крестик в календаре в честь избавления от маски.

Угрюмый самостоятельно разметил и распилил листы ЦСП для обшивки столешницы барной стойки, а также наделал полочек под кухонную утварь в пространстве образуемой барной стойкой. Бжик «бивший себя пяткой в грудь» рассказывая о том, что он плиточник от Бога взялся за облицовку столешницы керамогранитом. А Доктор с Узлом и Угрюмым принялись за ремонт и перенос кухонного гарнитура, самое место которому было на помойке. Валерон с Мироном сварили просторную и устойчивую вешалку под верхнюю одежду, которую Вождь в периодически накатывающем на него приступе синдрома невменяемости повелел выкинуть. Поэтому куртки валялись, навалом не высыхая и в поисках своей куртки безголовые абстиненты роняли на пол все остальные. Пренебрежительное отношение Предводителя к элементарным нуждам простых людей, как и у всех зажравшихся и оторвавшихся от земли особей неизменно вызывало у главного героя праведное негодование, но демонстрировать его на людях было бы опрометчиво с его стороны. Поэтому он ограничился лишь аккуратной конструктивной критикой сильных мира сего исключительно перед Гембой и Большим.

Следующей безумной затеей, пришедшей в головы Центровскому начальству, стала установка решёток на окнах нового помещения. Решётки эти были полной фикцией, так как тот, кто бы сильно захотел мог бы, не заморачиваясь выйти, как минимум пятью другими различными способами из этого помещения. Док договорился с Валероном как нанести и без того рыхлым стенам минимальный ущерб и дистанцировался от раздражающего его мероприятия.

Угрюмый искренно верил в то, что допущенное им однократное употребление химического вещества не представляло для него никакой опасности. Больших усилий потребовалось от многих людей чтобы довести до него ошибочность и ложность этого убеждения. Ведь даже однократное употребление напрочь перечёркивает продолжительную по времени кропотливую и трудоёмкую работу по выстраиванию и закреплению новых алгоритмов работы мозга без участия ХВ. Употребив всего один раз, химически зависимый человек напоминает своему «подзабывшему» мозгу лёгкий путь к хорошим чувствам и происходит запуск мощных подсознательных процессов, активизирующих и усиливающих тягу в том числе. В конечном итоге эти неконтролируемые и неуправляемые сознанием процессы неизменно возвращали больного Зависимостью обратно в активное употребление. Но пока Угрюмый сделал вид что всё это понял. У него уже в ближайшем будущем появится уникальная возможность на собственном примере реально убедиться, что это не пустые слова и не козни лекарей. Но об этом будет рассказано чуть позже…

Глава 14. Тоска

А давайте их нахлобучим! (змей на груди)

В общем и целом, к концу календарного года жизнь главного героя в реабилитационном центре «Северное сияние» напоминала прохождение оздоровительного курса в некоем дешёвом трудовом санатории «Для тех, кому за…». Великий Магистр то ли в результате потери руководящей должности, то ли возраст брал своё не внушал уже реабилитянам того былого благоговейного трепета, ну а Доктор так и вовсе смотрел на него совсем по-иному. Нет, конечно, Глеб Валерьевич продолжал подсказывать волонтёрам и им с Боцманом в том числе, кому из резидентов и в каком направлении необходимо было помогать, но это уже всё происходило как-то без души, по инерции что ли. Начиная с лета Док проходил подобные инструктажи и как правило разделял мнение Главного Терапевта в выбранной к конкретным пациентам терапевтической тактике. Его это не напрягало, тем более что ему в основном по сценариям лечения болезни доводилось оставаться самим собою.

С наступлением морозов старый нарк совсем завязал с обливанием от греха подальше памятуя про ухо и начиная подозрительно подкашливать. Он смотрел на порой задыхающегося от кашля Боцмана, которому привезли даже ингалятор в деревню и начинал задумываться о прощании с курением. На зарядке, которая в отличии от начального времени его прибытия в деревне проходила теперь всегда только в ограде, пока все бегали по кругу он ходил, пешком приводя своё утреннее эмоциональное состояние в порядок конфетами. Сладкое, как и курево у него с определённого момента было в наличии всегда и получал он его из совершенно разных источников. Иногда компанию ему составлял Боцман и тогда они вместе жевали конфеты и Док по просьбе Морского Волка озвучивал ему точное количество дней как тот пришвартовался в этом гостеприимном порту.

По поручению Глеба главный герой принимал у группы наизусть заученные формулировки названий Шагов, что периодически практиковалось и ранее, терпеливо объясняя каждому резиденту что означает каждый из Шагов в простоте и доходчиво. Ведь Доктор никогда не ставил под сомнение саму концепцию Двенадцати-Шагового учения и даже наоборот находил её разумной, рациональной и обоснованной. Интуитивно понятную последовательность действий, предлагаемую Программой, можно было изложить всего в паре абзацев.

С Первого по Третий Шаг зависимый человек должен был признать свою слабость, бессилие и поражение, затем допустив что ему ещё можно помочь пустить для этого в свою жизнь прежде всего людей и отказавшись от губительного своеволия довериться тому, кто сильнее его и кто обязательно позаботится о нём. Здесь с помощью людей каждый сам для себя определял, что является Силой более могущественной чем он сам и кто для него Бог поскольку Программа предусматривала широкий диапазон трактовки этих понятий, а самое главное заключалось в доверии и препоручении как таковых. С Четвёртого по Седьмой Шаги предстояло покопаться как следует в себе и поняв откуда «ноги растут» у собственных проблем сделать всё необходимое чтобы избавиться от первоисточника зла как самостоятельно, так и активно прибегая к помощи из вне.

Восьмой и Девятый Шаг предлагали искупить причинённое людям зло как близким, так и не особо, возместив ущерб, причём речь здесь шла не обязательно о материальной стороне вопроса. Десятый и Одиннадцатый Шаги говорили о том, что стремление к совершенствованию себя в виде самоанализа, работы над ошибками и духовных практик не должно прекращаться или останавливаться ни на миг. А Двенадцатый Шаг гласил о том, что после плодотворной работы над собой приходила пора помочь и другим заблудшим и о распространении опробованного подхода на все сферы своей жизни.

А ещё Доктор с Боцманом по велению Высших Духовных Лидеров по вечерам стали гастролировать по домам слушая анализы чувств тамошних резидентов, давая по услышанному и переваренному квалифицированные обратные связи всем страждущим и нуждающимся практикуя Двенадцатый Шаг в своей жизни и «неся весть другим зависимым». От роли Программного Гуру или «праздничного самовара» главного героя корёжило и выворачивало, но это была цена достигнутого им относительного комфорта в этом месте и он, практикуя духовные принципы смирения и послушания достойно нёс свою ношу. Опять же некоторые сильно заколдованные синтетикой пациенты из новичков своими анализами про ворон и котят вносили юмористическое разнообразие в его серую, унылую и однообразную жизнь.

Основной объём строительных работ в учебном классе был завершён и теперь у Доктора появилось больше времени на хозах для общения с друзьями. Общение это было специфическим и доселе невиданным в этом Храме Трезвости. С увеличением на Первом концентрации неисправимых торчков в геометрической прогрессии выросло и проявление Зависимости как болезни без непосредственного употребления ХВ. Вернее, появилось и широко культивировалось массовое употребление крепкого чая или чифиря, что раньше практиковалось лишь исключительно в единичных случаях.

Так обход поляны главный герой начинал с посещения Гудка в бараннике, который они вместе с ним, Бжиком и Мурзиком по осени оборудовали из бывшего курятника выделив и утеплив ватой зимний отсек. Опытный реабилитянин неизменно угощал старшего товарища чайком, сваренным в стеклянной банке с помощью кипятильника, заблаговременно одолженного у Боцмана. Покурив, поговорив и наслушавшись бараньего блеянья Док перемещался с кипятильником в баню, где к чайной церемонии приступал уже Боцман. Но здесь всегда всё было по-взрослому с конфетками, пряниками или джемом. На огонёк, что в баранник, что в баню могли заглянуть приглашённые гости, но у каждого «чаевара» был свой избранный круг общения.

В особых случаях чай с помощью того же кипятильника варился ещё и в его ледяной инструменталке, но это как правило практиковалось во время заготовки дров либо других хозяйственных хлопотах на свежем воздухе чтобы не привлекать внимание Духовных Лидеров ненужными похождениями по поляне. Ну и завершался круг почёта неизменно на новой кухне, где у повара Мурзика и старшего повара Боксёра было хоть отбавляй возможностей посвоеволить. Заварка покупалась волонтёрами в местном «сельпо» или привозилась из города по более сложным схемам. Кухонные по сложившейся традиции выкруживали заварку с общего или из консультантской.

По хозяйству старый нарк продолжал заниматься широким кругом обязанностей просто задачи теперь были менее масштабные, но зато их было хоть отбавляй. Дедой его теперь называли Узел, Юлик, Гром и даже Консул Большой. Деда то помогал робкому и застенчивому Чесноку разбираться с электропроводкой, то пособлял Мурзику с насосом и ямами, то с Бжиком и Юликом переоборудовал бывшую кухню в спальное помещение и устанавливал там ширмовую дверь, то с Угрюмым и Громом менял затёртые стеновые панели в коридоре, занимался изготовлением новой мебели в учебный класс и собирал новые вещевые ящики для образовывающихся дополнительных спальных мест. Боцман, кстати, в лютый мороз любил присоединиться к работам с деревом в тёплом и светлом помещении пристройки, не выходя на улицу. Морскому Волку нравились запах обрабатываемых натуральной сосновой доски и берёзовой фанеры, а также забота, которую проявлял Боксёрчик угощая его крепким горячим чаем.

За время, проведённое в реабилитации, Доктор понял, что трезвящиеся зависимые вообще возводили чайную церемонию чуть ли не в ранг культа, непременно сопровождавшего любые встречи и общение с себе подобными. Многочисленные гости, приезжавшие в Центр, привозили с собой самые разнообразные диковинные сорта чая и замысловатые приблуды для его заварки, о существовании которых старый нарк даже и не подозревал. Это было его вторым чайным открытием за продолжительную и насыщенную жизнь. Первое откровение пришлось на бурную молодость, когда молодым пацаном в камере или «хате» он впервые увидал как, матёрые расписные рецидивисты «зэки» варят чифирь «на дровах» в роли которых выступало «вафельное» полотенце засыпая пачку чая «№36» на железный кругляк.

Однажды перед самым релаксом, когда все уже лежали на своих шконорях, в зал заглянул Городок и поприветствовав общественность позвал Доктора, Бека и Гудка составить ему компанию в чайной церемонии. Боцмана Татуированный Духовный Лидер не жаловал с тех самых пор как тот бросив его родного отца на озере слинял в побег. Бек демонстративно отказался присоединиться к чаехлёбам так как его не выпускали на выезд в город, и он таким образом выражал свои обиду и протест, а если точнее, то пытался манипулировать, потому как обиженный волонтёр представлял опасность для режима.

Гудок с Дядей, как упорно продолжал называть Городок старого нарка, были ребятами непривередливыми и радовались любой халяве и разнообразию в этом не балующим изобилиями месте. Поэтому они без напряга весь релакс протрещали в консультантской с Татуированным Духовным Наставником под пуэр хоть как-то скрасив свои серые будни. Находившийся на смене Консул Большой провёл всё время релакса в учебном классе занимаясь дрессировкой поварского состава. А вот в плешивой голове Бека после непродолжительных пререканий с Городком запустились какие-то нездоровые механизмы и начали день ото дня набирать обороты уводя его очень сильно в сторону.

Выражалось это в том, что «впереди гребущий» вместо того, чтобы сглаживать протестные настроения в коллективе наоборот активно разжигал их. И если на смене Гладковыбритого Духовного Лидера Бек ещё старался прятать своё истинное лицо, поскольку они где-то даже приятельствовали с Лысым Духовным Наставником, то с приездом Гембы он выступил чуть не в открытой оппозиции. Гемба вероятно по доносам своей разведки и шестым чувством понимая, что происходит что-то неладное предложил вечером сходить во внеурочную баню Доктору, Боцману, Гудку и Беку.

А в бане Бек, не стесняясь предложил всем троим в Гембину смену напасть на персонал Центра на Первом доме и перебив их, или как он выразился, «нахлобучив» запечатать пленных в погребе и пойти домой. Для гарантированного успеха предприятия у него уже были кадровые предложения по сообщникам. Озвученное предложение было настолько неординарным, что поморщился даже славящийся своей ненавистью ко всему Анонимному миру Гудок. Боцман не принимал решения самостоятельно ориентируясь на Доктора, а сам старый нарк, даже не глядя в глаза Беку, чтоб не выдать своё отношение к нему ответил, что ему нужно подумать.

Но подумать ему нужно было не над предложением Бека, так как оно изначально было для Деды категорически неприемлемым, а над тем, как же ему поступить дальше. Опытный матёрый Док всегда шкурой чувствовал, что в лице Бека имеет дело с редкостной гнидой в чём он в бане ещё раз и удостоверился. Вступать с таким оборотнем в союзы и альянсы стал бы только клинический идиот. По-хорошему стоило сдать его Гембе чтобы его добрый товарищ не пострадал от происков этого подлючего змея, но банально «стучать» без собственного «интереса» было не в правилах старого нарка. Поэтому предварительно перетерев на хозах в бараннике с Гудком и удостоверившись, что опытный реабилитянин болеющий ВИЧугой ни при каких раскладах не видит себя путешествующим в тридцатиградусный мороз по бескрайним Сибирским просторам главный герой принял взвешенное решение оставить всё как есть.

Без поддержки Доктора и Гудка Беку не в жизнь было не провернуть в тот момент ничего подобного на Первом доме, а тем более в тайне от них или от Боцмана это всё спланировать и организовать. Поэтому старый нарк ответил Беку дипломатичным отказом сославшись на неприемлемость для него предлагаемого насилия, поскольку к нему терапевты мер физического воздействия не применяли. И прекратил после этого всякое общение с этим персонажем, настолько он был ему омерзителен. Но пара надёжных ребят из окружения Бека исправно докладывали Доку обстановку в стане обосранного, но не побеждённого деятеля.

Бек, осознав провал своего плана прикинувшись ягнёнком снова примирился со своими хозяевами. То ли сами руководители «Сияния» хотели уже избавиться от паршивой бомбы в своём огороде, то ли мама шибко соскучилась по своей чадушке, но вскоре Бек поехал на свой первый и единственный выезд в город, с которого обратно в деревню он уже, разумеется, не вернулся. Ребята как это водилось в подобных случаях с азартом «взорвали»[374 - «Взорвать» – (жарг.) здесь: расхватали его вещи так что и следов не осталось.] его богатый вещмешок.

Зов соли в голове Бека толкал его двигаться вперёд, заставляя преодолевать любые возникающие препятствия и бездорожье, а он даже не отдавал себе отчёт что же с ним происходило на самом деле…

Снова Новый (там за горизонтом…)

Но совсем списывать Великого Магистра со счетов конечно же было слишком преждевременно. Время от времени в нём просыпалась так часто дремавшая в последнее время «бесовщинка» и как было написано у классиков Доктор «узнавал своего брата Колю»[375 - Цитата И. Ильф, Е. Петров. «Золотой телёнок».], а в Первый дом возвращались энергичность и оживление. Ближе к Новому году на Первый вернули всё-таки Карпа дабы помочь ему победить тягу, опутавшую его и начавшую пожирать бывшего лучшего солевого друга Гембы. Карп сразу заскочил на поварство и почти каждый Божий день нёс последствия. При этом он упорно пытался отстоять образ некоего правильного, порядочного и ни в чём не повинного человека.

Подснежник провозгласил: «Да будет так!» и среди жильцов Первого дома появился Святой Карп с размашистыми картонными крыльями за спиной и не то с нимбом, не то с короной на голове. Карп занял место Юлика над Доктором и поэтому атрибуты святости ночевали на стуле рядом с Доком. Крылья крепились на лямках наподобие рюкзака и были непомерно здоровыми чем создавали массу дискомфорта как самому архангелу, так и окружающим. Но Карп всё равно оставался достаточно вежливым и обходительным со всеми и в качестве компромисса немного примял изначально жёсткую конструкцию.

Бажен первым заселился в бывшую кухню и решив увековечить память о нём главный герой обозвал помещение баженарием. Название прижилось и вскоре туда набрали полный комплект пассажиров в том числе и Юлика которого как обычно положили у форточки. Жить с печкой в одной комнате было весьма сомнительным удовольствием поскольку как не крути и чад, и сажа, и духота в помещении имели место быть. Бородатый Духовный Лидер уматно глумился над бестолковым в программных делах и безобидным для Дока Баженом заставляя его по тридцать раз повторять слово «концепция», которое у него вообще не получалось выговорить. Но для окружающих это был «деревенский наркощукарь» хитрый и что самое главное – наглючий.

Само собой разумеется что к приближающемуся Новому году вновь на всех домах расцвела буйным цветом деревенская самодеятельность. Ответственным за подготовку Новогодних сценок на Первом доме был назначен маленький интеллигентный волонтёр Инженер. Белобрысому тридцатилетнему Инжику, кукующему в «Сиянии» на пару месяцев дольше Доктора, Высшие Духовные Командиры «рассказали сказку» о том, что его дальнейшая судьба напрямую зависит от успешности Новогодней постановки. Образованный неглупый Инженер, конечно, не шибко поверил в очередные посулы, но деваться ему было особо некуда, и он засучив рукава энергично взялся за заведомо безнадёжное дело.

Безнадёжность эта обуславливалась двумя непреодолимыми факторами. Во-первых, артист в тот заезд пошёл никудышний. Даже разрекламированный как рэп-идол Гошан на поверку оказался посредственным доморощенным рэперком, прячущим при выступлении глаза от публики и сбивающимся с ритма. А что же тогда было говорить об остальных «звёздах» шоу?! Белгородский самородок Хромой этакий сто двадцатикилограммовый высоченный детина с жалобной физиономией готовый разрыдаться в любой момент, от стеснения не мог запомнить слова, и Доктор, не участвующий в представлении, постоянно подпевал ему напоминая текст. Вообще у синтетической молодёжи массово проявлялись проблемы с памятью свидетельствуя о поражениях головного мозга от ХВ. Практически все пацаны не расставались с листочками с текстом ровно, как и Док в прошлом году.

А во-вторых, и это было гораздо значительнее сосватал сюда любителя Китайской синтетики и алкоголя Инжира его сосед по площадке бывший собакокур и бывший Консул «Сияния» Зефир. Несмотря на то, что Зефир завязал с консультированием и начал ездить зарабатывать деньги на вахту он сохранял прекрасные отношения с руководителями Центра и мама Инженера получала «достоверную информацию» о ходе выздоровления любимого сыночка от соседа, победившего буквально на её глазах собственный тяжкий недуг. Поэтому даже если бы Инжик со своими «Древенскими музыкантами»[376 - По аналогии с «Бременскими музыкантами» бр. Гримм.] победил на конкурсе «Евровидение», то всё равно ей бы помогли принять правильное решение о том, что её непутёвому сыну необходимо ещё немного доделать начатую ответственную и кропотливую работу над собой.