Дракон и Феникс

– Чем богаты, – прибавил отец, ставя передо мной миску горячей лапши с аппетитно плавающими в нем дольками вареных яиц.

– Благодарствую! – сказала я по-русски. Это слово отец хорошо знал, потому что так любит говорить мама.

На его тонких губах снова расцвела щемящая улыбка. Иногда мне казалось, что он скучает по маме и, может быть, все еще ее любит. Я знаю, что он пытался удержать ее, попробовал начать все сначала, но каждый раз несовместимость культур снова и снова порождала между ними раздор и непонимание, поэтому, чтобы не возненавидеть друг друга, они решили расстаться.

– Как у тебя дела? – спросил отец, садясь напротив меня.

Каждый раз, когда я приезжала, он усаживал меня за стол, угощал обедом и, глядя на то, как я ем, расспрашивал о жизни.

– Нормально, – ответила я, отпив горячего бульона и отправив в рот дольку яйца с размокшим желтком.

– Как мама?

– Потихоньку. Все свое время проводит в университете, даже про меня порой забывает, – пожаловалась я на родительницу.

Когда мама вернулась в Россию, то, отдав меня бабушке, отправилась доучиваться в магистратуре, а затем в аспирантуре, чтобы стать преподавателем в университете, в котором когда-то училась. Сейчас она доктор наук, автор нескольких книг о культуре и обычаях востока. Несмотря на ее занятость, я ею горжусь. И папа тоже.

– А про свои путешествия ты ей еще не рассказала? – задал новый вопрос отец.

Лапша так и застряла у меня в горле. Разговоры на эту тему я не любила. Секрет – он на то и секрет, что его ни с кем нельзя обсуждать.

– Тебе следует все ей рассказать, – заметил отец, расценив мое молчание как отрицательный ответ.

Кашлянув, я отставила миску с лапшой в сторону и недовольно посмотрела на отца.

– Не заставляй меня пожалеть о том, что я доверила тебе эту тайну.

– Мей, это опасно! Ты можешь погибнуть!

– Я Майя, пап, – поправила его я. – От тебя у меня только фамилия, не приписывай еще и имя.

Я понимала, что это его обидит, но ничего поделать не могла – слова сами слетели с языка. Мысленно обругав себя, я принялась усердно набивать рот лапшой. Лучше пусть буду выглядеть как свинюшка, чем позволю сказать себе еще что-то обидное.

Мы просидели в молчании до тех пор, пока я не поела. Горячая пища сделала свое дело: меня потянуло в сон. Еще не было и десяти вечера, но сил на прогулку, которую я хотела совершить после еды, уже не было.

– Принести чаю? – спросил отец, когда я отправила в рот последнюю лепешку.

Я помотала головой.

– Немного почитаю и спать. Устала.

Завтра меня ждал ранний подъем, потому что в планах была еще одна дорога – в Нанкин.

– Снова твое путешествие? – недовольно поинтересовался отец.

Я кивнула. В темных глазах отца отразилась грусть. Он понимал, что последние пару лет я стала приезжать к нему чаще не из-за того, что скучаю, а из-за своего увлечения, однако никогда меня за это не упрекал. Лишь волновался и предупреждал, чтобы я была осторожной.

– В этот раз куда?

– Нанкин.

– Как далеко?

– Еще не решила.

– Ну что ж, – вздохнул он, поднимаясь с колен. – Будь осторожна. Все же Нанкин город немаленький.

Я подола к отцу, поцеловала его в щеку и сказала:

– Ты же знаешь, что я всегда осторожна. К тому же, я могу за себя постоять, ведь у меня был самый лучший учитель боевых искусств – ты.

Щеки отца налились румянцем.

– Ты мне льстишь.

– Ни капли! – сказала я и, обняв отца, отправилась в свою комнату.

Прежде чем лечь спать, я принялась разбирать вещи. С собой я всегда привозила самый минимум – почти все, что нужно мне для жизни было в этой комнате, которую отец специально отвел для меня. Из дома я привозила только немного одежды, косметику, книги и аптечку.

Освободив дорожную сумку, я начала заново наполнять ее. Сменное белье, зарядка, книга, чипсы и батончики для перекуса, несколько бутылочек воды, аптечка, – вот и все, что мне пригодится в завтрашней поездке.

Перед сном я несколько раз проверила, все ли положила в сумку, как учила меня мама. Забывать что-то мне было нельзя, иначе придется несладко.

Заведя будильник на пять утра, я переоделась в пижаму и юркнула под одеяло, с наслаждением вдохнув свежий запах чистого белья.

Спала я плохо. Всю ночь лил дождь, капли монотонно стучали по периллам балкона, и я то и дело просыпалась от этого звука и подолгу не могла снова уснуть. Поэтому, когда запищал будильник, я с трудом смогла открыть глаза.

– Если дождь не кончился, никуда не поеду, – пробурчала я, без энтузиазма вылезая из-под одеяла.

Подойдя к окну, я раздвинула шторы и ойкнула. Летнее солнце светило так ярко, что мои неотдохнувшие после плохого сна глаза тут же заслезились.

– Окей, – согласилась я, снова зашторивая окна. – Уговор есть уговор.

Тихо собравшись, я на цыпочках спустилась в кухню и наскоро перекусила остатками вчерашнего ужина. Будить отца так рано не хотелось, поэтому я написала для него записку и, повесив ее на холодильник, вышла из дома и зашагала по залитой солнечным светом дорожке.

До Нанкина путь был неблизким, но я мужественно перенесла утомительную дорогу. Все же мы с мамой четыре года подряд ездили из Москвы в Питер на автобусе, не имея средств для более комфортного путешествия.

К вечеру я вполне благополучно добралась до Нанкина и, потирая затекшие мышцы на спине, пошла в гостиницу, где еще до своего приезда в Китай забронировала номер на ночь.

Потихоньку смеркалось. Страшно хотелось есть – живот урчал так громко, что на меня даже оглядывались прохожие, поэтому я принялась искать какое-нибудь приличное кафе или хотя бы продуктовый магазин. Рядом с гостиницей увидела небольшой ресторанчик, но заходить туда сразу же передумала: все столики были заняты, а снаружи на пластиковых стульях сидело еще больше людей, скрашивая часы ожидания лязганьем семечек.

Выпросив у добродушной на вид женщины горсть семечек, я оставила ресторан позади и направилась прямо в гостиницу. Закажу еду там, если получится. Кроме того, в сумке у меня оставалась еще пачка печений и бутылка воды. Голодной не останусь.

В маленьком, но уютном номере, пахнущим хвойным освежителем воздуха, я первым делом поставила телефон на зарядку и, приняв душ, принялась изучать в Интернете историю Нанкина. Мне хотелось найти период, когда Нанкин был особенно цветущим и оживленным, чтобы увидеть все это своим глазами и сделать фотографии.

Да-да, именно своими глазами. Как? Очень просто. С помощью сферы времени, которая лежала в моей косметичке. Вот уже несколько лет я берегла ее как зеницу ока, пряча ото всех, кроме папы. Он единственный знает правду о том, чем я занимаюсь.

Для всех я путешествую по странам, и это не совсем ложь, потому что путешествую я не только по странам, но еще и во времени. За моими плечами Россия при князе Владимире, Петре I и Екатерине II, Италия эпохи Ренессанса, Франция времен Людовика XIV, Корё и Чосон, Япония эпохи Мэйдзи, а также Китай времен правления династий Тан и Цин. Изо всех этих эпох я, разумеется, приношу сувениры, которые приобретаю на честно заработанные деньги, выручаемые от продажи лекарств из моего времени. Сувениры я продаю и получаю за них реальные бумажные деньги. Маме же говорю, что это доход от фриланса, и, опять же, не вру. Кто скажет, что то, чем я занимаюсь, своего рода не фриланс?