Свидание Со Страхом

Свидание Со Страхом
ППП

Каждый из нас чего-то боится: кто-то – темноты, кто-то – высоты или чего ещё. Но наверняка любой испугался бы оказаться беспомощным перед лицом маньяка. Просто зачастую мы боимся того, что нам понятно, а ведь именно неизвестность порой пугает нас гораздо больше – ведь что страшнее: паук или темнота, которую могут наполнять десятки или даже сотни пауков? От чего мы на самом деле испытываем страх и к чему он может нас привести: потери рассудка, убийству или чему-то ужаснее? Готовы к свиданию со страхом?

ППП

Свидание Со Страхом

На разбитом циферблате наручных часов время застыло. Минутная стрелка навсегда остановилась на отметке в тринадцать минут, а стрелка часов замерла всего в миллиметре от римской цифры десять. Из-за трещин на стекле время и так было почти не разобрать, но попавшие на часы брызги крови сделали это совсем невозможным.

Капли стекали с руки Марины и попадали прямиком в разрастающееся багровое пятно на полу вокруг неподвижного тела. Светло-зелёный халат постепенно пропитывался кровью и приобретал тёмно-фиолетовый оттенок, несколько капель попали даже на маску и шапочку, узнать женщину под которыми можно было бы лишь по широко раскрытым глазам, а точнее по теням под ними и накрашенным ресницам.

Марина сидела на коленях возле тела, слегка покачиваясь назад-вперёд. Она не издавала почти ни звука, при этом по её лицу струились слёзы, а рот был раскрыт в безмолвном крике. Марину не беспокоил тот факт, что кровавое пятно постепенно обступало её со всех сторон. Она по-прежнему сжимала в своей правой руки скальпель, которым за несколько минут до этого нанесла бесчисленные удары в то тело, над которым теперь склонялась.

Между тем снизу на неё уставились два безжизненных глаза – то ли в удивлении, а то ли в испуге. Сама Марина не решалась взглянуть на распластавшееся перед ней тело. Даже удары скальпелем она наносила с закрытыми глазами, остановившись лишь тогда, когда её рука стала протыкать воздух и раздался звук падения тела на кафельный пол.

Всего за пятнадцать минут до этого Марина пребывала в расслабленной дрёме: ей снилось, что она сидит на скамейке в парке, солнце ещё не успело опуститься за горизонт, а небо приобрело багряный оттенок приближающегося заката. На улице тепло, поют птицы, на траве перед ней играют дети. Правая рука Марины лежит на лавочке, в ней она держит книгу с яркой бирюзовой обложкой – очередной отечественный бестселлер, который ей посоветовала коллега с работы. Она пытается поднять книгу, но рука как будто не слушается её. Марина чувствует слабость, её глаза начинают закрываться, всё становится расплывчатым, лишь одинокий луч света проникает через почти сомкнутые ресницы.

В этот момент она просыпается и понимает, что ей приснилось всё кроме света. Пытаясь прийти в себя, Марина пытается приподняться, но это ей не удаётся. Глаза постепенно привыкают к яркому освещению, она смотрит по сторонам и от увиденного кровь в её жилах словно стынет, а по телу бегут мурашки.

Марина лежит на операционном столе, её руки и ноги зафиксированы широкими кожаными ремнями бледно-коричневого цвета. Прямо над ней включено хирургическое освещение, которое и ослепило её, когда она открывала глаза. Она вспомнила, что до этого, и правда, сидела на скамейке в парке, но всё, что произошло потом, было словно в тумане. Марина предприняла ещё одну попытку освободиться из ремней, которые прижимали её к столу. Ей даже показалось, будто ремень с правой стороны незатянут и из него можно вытащить руку, но в этот момент двери в помещение открылись.

В комнату, слегка прихрамывая, вошла тёмная фигура, по силуэту напоминающая врача или хирурга, а тёмной она казалось из-за света, бьющего Марине прямо в лицо. Когда человек приблизился, его глаза недобро заблестели. Хирург поправил резиновые перчатки на руках и слегка склонился над ней.

«Вижу, мы уже проснулись. Замечательно, как раз пора приступать.» Голос был безэмоционально холодным, как, пожалуй, у большинства врачей, но при этом звучал зловеще и отдавался в голове у Марины эхом. То ли это были последствия наркоза, то ли голос принадлежал не человеку, а какому-то иному существу. И к чему это он собирался приступать… Её сердце забилось сильнее, а стук от пульсации вен отдавался по всему телу. Ей казалось, будто её трясёт, однако на самом деле она неподвижно лежала в страхе за свою жизнь.