Одна зима на двоих

Так пахла только ее кровь.

От него не укрылось, как Ким испуганно вздрогнула и спрятала руку за спину.

– Что у тебя там? – в два шага оказался рядом.

– Ничего, – она отчаянно затрясла головой и отступила.

– Покажи, – прорычал он. Аромат ее крови, лишал способности трезво мыслить. Хотелось вдыхать до умопомрачения, слизнуть густые капли, но самое большое желание, затмевавшее собой все остальное – найти и наказать того, кто посмел это сделать, – Живо!

От его тона она вся съежилась и, отведя взгляд в сторону, выставила вперед покалеченную руку.

Кхассер бесцеремонно схватил ее за запястье, сдернул пропитанную кровью повязку и, увидев рану, сказал что-то такое, что Ким не смогла понять.

– Я тебя предупреждал, – его взгляд стал чернее ночи, – Вирта – это не ручной котенок.

– Это не она! – выпалила Ким и тут же осеклась, потому что Хасс ей не поверил, и эта убогая ложь только сильнее его разозлила. Он стиснул челюсти так, что на скулах заиграли желваки, сжал кулаки и, сдвинув Ким в сторону, направился туда, где на привязи сидела Лисса.

– Зря я тебе разрешил к ней приближаться.

– Она не специально. Хасс! – Ким повисла на крепкой руке, пытаясь остановить мужчину, – пожалуйста. Не тронь ее. Прошу!!!

Уперлась ногами, но он потащил ее дальше, как пушинку, словно она и не весила ничего, и не сопротивлялась.

– Хасс! Умоляю!

А ее голосе звучало такое отчаяние, что каменное сердце все-таки дрогнуло, а имя, произнесенное с такой интонацией, колоколом звучало в голове.

Кхассер остановился и посмотрел сверху вниз на расстроенную девушку.

По нежным щекам бежали крупные слезы, а глаза… ее прекрасные изумрудные глаза были наполнены такой мольбой, что было трудно оторваться. Хотелось смотреть, запоминая рисунок на радужке и трепет длинных ресниц. Хотелось прикоснуться губами, почувствовать соленый привкус ее слез. Хотелось…

Да много чего хотелось, но Хасс сдержал свои порывы, не позволив им в очередной раз взять над собой верх

– Она не хотела мне причинить вред, – Ким начала торопливо бормотать, поглатывая от волнения слова, невпопад хватая воздух ртом, и все так же цепляясь за его руку.

Хасс едва слушал. Все его ощущения свелись к этой маленькой теплой подрагивающей ладошке, пытающейся его удержать.

– Не хотела причинить вред? – хмыкнул он, выныривая из омута кошачьих глаз. Взял ее за руку, вынуждая поднять выше и показать рану, – это так теперь называется? А если бы она откусила ее тебе, ты бы тоже ее защищала?

– Но ведь не откусила! – захныкала Ким, – просто прихватила. Ни с того ни с сего. Но тут же извинилась.

– Извинилась? – он посмотрел на неё, как на ненормальную, – сказала, прости меня я больше так не буду?

От издевки, прозвучавшей в его голосе, она смутилась, но не отступила.

– Да. Она зализала потом рану. И это…это выглядела как извинение. В ней не было злости. Она не хотела меня сожрать. Она просто…просто…

Что просто она так сказать и не смогла.

– Ну-ка пойдем, – Хасс схватил ее за здоровую руку и потащил за собой.

– Пожалуйста, – сдавленно просипела Ким, – не надо.

– Я сказал идем! – он направился дальше и остановить его не было никакой возможности. Давясь слезами Ким, едва поспевала за ним.

***

– Хасс!

В последний момент ей удалось проскочить у него под рукой и встать на пути, закрывая собой Лиссу.

– Не тронь ее! – уперлась в каменную грудь, пытаясь остановить кхассера.

Хасс и не тронул… Вирту.

Зато схватил ее саму за горло и, не успела она опомниться, как в воздухе мелькнула сталь, вжимаясь в ее ребра. Ким вскрикнула, испуганно забилась в его руках, а вирта, до этого безмятежно наблюдавшая за гостями, взвилась на дыбы и ринулась вперед, на ходу обращаясь в черного как ночь волка с шипастым гребнем по хребту.

Зверь рычал и, припадая на передние лапы, начал по дуге приближаться к Хассу. Под темной шкурой бугрились напряженные мышцы, с обнаженных клыков капала слюна, а в глазах кипела ярость и желание добраться до противника. Два хищника изучали друг друга, оценивали.

Наконец, Хасс тихо усмехнулся и убрал оружие, отпуская Ким. Она отскочила в сторону, жадно хватая воздух ртом, растирая шею, на которой еще мгновение назад сжимались сильные пальцы. Кинт же поднял ладони в примирительном жесте. В его глазах клубилась тьма, успокаивая, объясняя, утверждая свое главенство

Вирта притихла и потянулась к кхассеру, недоверчиво принюхиваясь. Не сразу, но шипы вдоль хребта опустились, а в груди перестало клокотать рычание.

– Все. Уймись. – Он небрежно потрепал ее по морде, а потом развернулся к Ким и тут же нахмурился, увидев, как она отшатнулась от него, – я напугал тебя?

Ким попятилась.

Напугал?! Да она в жизни так не боялась! Сумасшедший.

– Так надо было, – напряженно улыбнулся, плавно подступая ближе, – она бы не поверила, сделай я это вполсилы.

– Зачем? – сил хватило только на шепот.

Хасс взял ее за руку, сдвинул выше рукав, оголяя место укуса.

– Вирта преданные и служат всем, но бывает так, что сами выбирают хозяина. Того, кому хочет служить. Если такое происходит, то она сама добровольно запечатывается на того человека. А для этого…нужна кровь, – провел пальцем по руке. Описывая контуры раны, вызывая дрожь под коленками и волну горячих мурашек по спине, – Эта вирта выбрала тебя. Та форма, которую ты сейчас видела, появляется только когда выбор закрепляется… Мне жаль, что я тебя напугал, но я должен был проверить.

Ким осторожно вытянула свою руку из его ладони, опустила рукав и поежилась, словно от холода, хотя на улице снова было нестерпимо жарко.

Должен был проверить. Мерзавец!

Ей вот тоже, может, хочется проверить… Привяжут ли ее к позорному столбу и высекут ли, если она пнет одного не в меру любопытного кхассера.

Окончательно успокоившись вирта приняла привычный лошадиный облик и теперь хлестала себя по бокам хвостом, гоняя вездесущих мух.

– Она снова умеет обращаться.

– Благодаря вашей связи она восстановилась.