Приручение огня

– Дипломатия сложная штука, Герн, твой отец входит в совет старейшин диких, или как они себя называют свободных орков. Может быть, ты смог бы повлиять на него, что бы он смягчил тон переговоров?

– Уважаемый, Надане! Если б не отец, я не знаю, к чему бы могли привести эти споры! – вздохнул Герн.

– Я не думал, что ситуация настолько ухудшилась, наверное мне самому придется приехать на праздник урожая и самому вести переговоры. Правитель свободных орков мой старый боевой друг, и он, как и все пошедшие войну, не хотят ее повторения.

– Возможно, вы и правы, Советник Надане, но голос молодых всегда был силен у свободных.

Я ехала неподалеку и краем уха слышала весь разговор. Моя жизнь в лесу была тиха и размерена, я тогда даже не представляла, как живут другие разумные, и только сейчас начала понимать, почему отец ушел жить в лес отшельником.  Он хотел свободы, и он ее получил, так же подарил и мне свободное детство и юность. Сам обучил и письму и счету. Один год я даже ходила каждый день в ближайшую деревню, посещала школу. Но ничего интересного я там не узнала, зато постоянно дралась с местными мальчишками. Как-то раз побила сына старосты, наглого здоровенного увальня, и с тех пор дорога для меня и отца в эту деревню была закрыта, как и посещение школы, чему я была безмерно рада.

Орки сменили тему и теперь обсуждали предстоящий праздник урожая, который традиционно все любили и готовились к нему, как могли. А правители каждый год устраивали шикарные осенние балы, где юные орки из богатых семей зачастую находили себе пару, и после праздника следовала пора «зеленых» свадеб. В этом году праздник устраивали Свободные орки, и, следовательно, наш Правитель поедет к ним на осенний бал.

У меня неожиданно опять зачесалась рука, эта часть проступившей татуировки заставляла раз за разом мысленно возвращаться к орку из моих сновидений. Мне пришлось купить пару шелковых рубах с удлиненными рукавами, их длина позволяла скрыть от посторонних глаз проявившиеся линии тату. Орки мирно разговаривали между собой, а я думала о своем. Так незаметно мы подъехали к постоялому двору, где решили переночевать по дороге к дому. Смеркалось, и, несмотря на то, что до столицы оставалось около трех часов скачки, мы решили остановиться здесь на ночлег.

Таверна.

Сама придорожная таверна была большим добротным, но уже старым двухэтажным домом. С классическим расположением: первый этаж занимала столовая, а на втором располагались комнаты для путников. Как у всякой уважающей себя придорожной гостиницы у нее имелась отличная конюшня. Конюхи сразу забрали наших уставших лошадей и увели их на отдых и кормление.

Было видно, что и Надане и Герна тут знают и уважают. Им отвели самые богатые комнаты, а я поселилась как обычно с тремя другими охранниками. Это всегда был самый неприятный момент в путешествиях. Друзьями мы с ними так не стали, но честно прикрывали спины друг друга, и выполняли свои обязанности, например, несение дежурства. Серьезных стычек у нас со встречными или местными не бывало, и я надеялась, не будет. Но по мелочи, с зарвавшимися пьяницами или сомнительными людьми, которые имели неосторожность на нас нарваться, мы разбирались быстро, хотя и не лишали их жизни. Но за то, что я не принимала ванну у них на виду, и ложилась спать всегда в мужской сорочке, они меня дразнили неженкой, и я стала постоянным объектом их насмешек. Однажды их разговор услышал Надане и неожиданно встал на мою защиту, сказав, что не позволит поселиться расколу в нашей команде, и прочитал целую речь, о том, насколько такие отношения среди воинов на руку врагу. В том, что постоянно идет война, я теперь не сомневалась. Война просто ушла из открытой стадии в подпольную, я бы даже сказала под коверную, но ни на минуту не прекращалась. Особенно сложно приходилось оркам, их давили, пользуясь слабостью, потухшим артефактом и было, похоже, что вот-вот спишут со счетов целую расу и только воспоминания о прошлой войне, не давали снова случиться кровопролитию. Артефакт, артефактом, а орки были могучими войнами, и вырождение расы могло занять не одно столетие. Но отношение с соседями стремительно ухудшались, теперь и свободные орки стали претендовать на часть плодородных земель и пастбищ нашей страны.

Я часто и подолгу беседовала с Надане, и он мне объяснял положение вещей, обретя во мне благодарного слушателя. Вот и в сегодняшний вечер он призвал меня разделить с ним ужин в его комнате. Надане предпочитал вечер заканчивать зеленым чаем, но в этот раз он поставил на стол бутылку красного вина.

– Новости все хуже и хуже, Сарит, признаюсь я в смятении, впервые не знаю что предпринять. Меня съедают тревожные предчувствия.

– Что так встревожило вас, господин?

– Если артефакт не проснется, то соседи от нашей страны не оставят и камня на камне, орки слабеют. Понимаешь, Сарит, слабеют все, но не так быстро. Их все еще поддерживают их артефакты, в отличие от нашего…

– Но почему от одного артефакта зависит целая раса?

– От этого артефакта зависит больше чем раса, зависит мир, но остальные не хотят ничего слышать. У свободных орков есть артефакт, отвечающий за силу, у гномов артефакт, отвечающий за ум, у людей он отвечает за здоровье, и только у нас был артефакт, отвечающий за магию, но поодиночке каждый этот артефакт не может работать во всю силу, сейчас, без нашего артефакта и их реликвии ослабли. И вместо того, что бы конфликтовать и пытаться подмять нас в минуту слабости, нужно было бы, объединится, что бы снова зажечь огненный цветок.

– Огненный цветок? – спросила я, не в силах поверить в то, что мне начало открываться.

– Да, огненный цветок, так называется наш артефакт, – у Надане выдался не простой день, и его потянуло на откровения. – Среди Правителей орков всегда через поколение, или два рождались сильнейшие маги огня, которые подпитывали артефакт, а артефакт потом делился своей силой со всем миром. В результате рождались маги. А последнее время рождаются лишь обычные дети, магия покидает этот мир…

– Но что же случилось с цветком?

– Он погас… – после тяжелой паузы Надане продолжил, – Мой друг, ныне пропавший Правитель орков был вторым после своего отца, у кого не было родовой магии, началась война. Она, то становилась сильнее, то затухала, и вот у Правителя родился долгожданный сын, но у него так же не оказалось магии. И орки в какой-то момент решили, что удача их оставила. Они решились на последнюю атаку, бросив все силы и всю оставшуюся магию артефакта в это сражение, что бы закончить эту изматывающую войну. Погибло очень много и орков и гномов. Разрушены были несколько старинных городов, и до сих пор еще на тех местах гуляет эхо войны. Понимаешь, Сарит, в любую войну первыми стараются убить магов противника, и их после этой войны остались единицы. А когда мы вернулись с победой домой, то узнали, что наш артефакт потух. Мы израсходовали всю его внутреннюю силу, что бы положить конец войне, но в итоге сами оказались проигравшими.

– Почему же свободные орки вам не помогут, вы же одна раса?

– По той же причине, что и другие не помогают друг другу. Никто не хочет ничего отдавать, все хотят только брать… – вздохнул Надане, – одна надежда на Правителя орков и его невесту.

– Расскажите! – с нетерпением попросила я.

– У отца нынешнего Правителя главный полководец был очень смелым и решительным орком, он и предложил раз и навсегда покончить с этой никому не нужной войной. Но, к сожалению, он погиб в той битве, так и не оставив наследника. И вдруг у его родного брата спустя три года родилась дочь, да еще с сильной магией ветра, и это в то время когда магии в младенцах не было совсем, Правитель счел это добрым знаком и приказал привести девочку ко двору. Затем он обручил ее со своим сыном, еще юношей, в память о знаменитом полководце. В надежде, что ветер, живущий в девочке, сможет раздуть угли магии огня, которые всегда тлели в роду у Правителей.

– Но ветер может не только раздуть, но и погасить огонь, если тот окажется, слишком слаб, – заметила я.

– Все верно, но магия огня Правителей никогда не была слабой, ее либо не было совсем, либо она была как огненный ураган, – улыбнулся мне Советник.

– Но если все это так, то нам просто нужно подождать, – развела я руками.

– Нет, Сарит, – грустно усмехнулся Советник, – я чувствую, как песок времени утекает сквозь пальцы… и я не хотел бы, что бы ты сопровождал меня на празднике осени.

– Но почему? – спросила я, мне очень хотелось побывать на настоящем балу, пусть и в качестве мужчины, но все же, я могла хотя бы просто посмотреть на других.

– Мы все можем погибнуть, – грустно ответил орк и посмотрел мне в глаза, – ты человек и у тебя впереди целая жизнь. А все кто относятся к правящей верхушке расы орков, едва ли переживут этот год. Если ты будешь рядом со мной, то тоже можешь погибнуть.

Мы устали после нескольких дней пути, обильный ужин и пара бокалов вина дали о себе знать, и я уже засыпала прямо за столом.

– Ложись спать на кровать для слуги, а его я отошлю в твою комнату, – решил Надане, поняв, что мы засиделись за разговором до поздней ночи. Я чувствовала, что Советник относится ко мне как сыну, я же не могла быть честной с Надане, и от этого мне было неловко, что ж тайны обладают такими свойствами, они тянут тех, кто их носит.

Еще было очень темно, когда меня разбудил зуд в руке, но не такой, как в предыдущих снах, а как будто в моей руке под кожей поселился уголек и начал меня жечь. Я посмотрела на свою руку и увидела на ней татуировку цветка, сквозь контуры которой из меня вырывался не только жар, но и небольшие языки пламени. Я не успела этому удивиться, как поняла, что происходит, что-то не правильное. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, а в окне я заметила силуэт мужчины, который оглядевшись, бесшумно спрыгнул к нам в комнату. Это был орк, только небольшого роста и очень гибкий. Ночной убийца! Я слышала раньше рассказы о таких вот ночных и бесшумных наемниках, их услуги стоили баснословных денег, но свои заказы они выполняли всегда, не оставляя после себя и тени следа.

Я снова попробовала пошевелиться. Не получилось. Мое тело не хотело меня слушать. Вдруг я заметила сеть, которая окутывала меня и господина Надане. Она была не материальной, а казалась сотканной из миллиарда потухших звезд, она колыхалась от любого движения ветерка, но нас она обняла стальными путами. «Это же магическая сеть!» – осенило меня, – «но почему же я ее вижу?! И почему я вижу все с закрытыми глазами?»

Я поняла, что мои глаза закрыты, но я вижу мельчайшую деталь в комнате, как при свете дня, да еще и магию, рука снова начала зудеть, и я увидела, как цветок-татуировка на ней выпустил побег, который сейчас тянулся к лежащей на моей руке магической сети.

Убийца крался, старясь не шуметь к господину Надане, вытащив свой короткий меч, и я всеми силами души захотела, что бы побег на моей руке рос скорее, он как будто услышал меня и вмиг дотянулся до полупрозрачной ниточки мрака. Вся сеть мгновенно вспыхнула и исчезла, а я почувствовала на мгновение терпкий запах лилий, а мое тренированное тело мгновенно оказалось рядом с шестом, который я никогда не оставляла, и носила всегда с собой. Не знаю, удалось бы мне одной, справится с ночным охотником. Он оказался на редкость сильным противником, но Надане тут же проснулся от звуков боя. И теперь вдвоем мы теснили щуплого, но юркого орка к закрытой двери, ноги у него уже должны были подогнуться от наших ударов, но он упрямо стоял, и отражал удары руками, которые так же уже должны были висеть плетьми. Весь бой происходил в полной тишине, слышны были только наносимые нами удары. Внезапно убийца повернул голову и укусил себя за ворот, затем мгновенно обмяк и упал бездыханным нам под ноги.

Мы смотрели на мертвого врага и тяжело дышали.

– Я знаю только один случай, когда удалось отбиться от этих убийц жертве, и ночной охотник, так же покончил с собой, он раскусил капсулу с ядом, – нарушил молчание орк.

– Повезло жертве, – заметила я.

– Не очень, ее убили в следующее нападение. Они не отступают от своей цели, – вздохнул Надане, и добавил, – мне повезло, что ты остался ночевать со мной, иначе я бы уже не проснулся. Я не питаю надежды, что смогу многое изменить, но все что я смогу, я постараюсь успеть сделать до нового нападения. То, что они наняли убийц, говорит о том, что я все делаю правильно. – А сейчас помоги мне избавиться от тела, утром мы должны, как ни в чем, ни бывало спуститься к завтраку, и я постараюсь по взглядам и общению узнать, кто из наших друзей, или местных замешаны в покушении.

– Хорошо господин! – ответила я, поражаясь его уму и хладнокровию, а еще самоотверженности в служении стране и Правителю.

Надане только с виду казался убеленным сединами, полноватым и неповоротливым орком, но я-то знала, как он может быть гибок и быстр. И сейчас, когда мы аккуратно выбирались с телом со второго этажа здания, используя крышу конюшни, по которой убийца забрался в комнату, Советник показал чудеса силы и грации. Мертвеца одетого во все черное, мы отнесли в лесок, который находился неподалеку, Надане не побрезговал осмотреть его карманы, но кроме короткого меча и черного кольца, обычной черненой  полоски серебра у него не было ничего. По словам Советника тут его быстро найдут дикие звери, а если и люди, то с нами они точно не смогут соотнести это тело.

– Отсутствие улик еще раз подтверждает, что перед нами ночной охотник, как это не прискорбно, – покачал головой Надане.

– Я буду с вами все время, – заявила я.

– Я ценю твою преданность, мальчик, но моя смерть уже почти свершившийся факт, и я не хочу подвергать тебя опасности.

– Вы же сказали, уже осенью может случиться непоправимое, для многих.

– Для многих, кто принадлежит к правящей верхушке орков, – возразил Надане, и, подняв палец, сказал, – закончим на этом наш спор, и вернемся в гостиницу, нам еще предстоит дать за завтраком чудесный спектакль.

Таверна, утро, завтрак.

Мы бесшумно вернулись в свою комнату, так же как и вошли, через окно.

Рассвет еще только начинал вступать в свои права, и мы решили оставшуюся часть ночи доспать.