Ровно посредине, всегда чуть ближе к тебе

Люба и Вера

26 октября

Москва. Медицинский центр «Гармония».

Отделение стоматологии

– Любовник… Какое-то устаревшее слово. От

него веет подаренными не жене цветами, куплен-ным впопыхах набором конфет, выдохшимся шам-панским, рыжей листвой под ногами в заброшен-ном уголке парка. В наше время мужчина, на стороне вступающий в связь, которая хоть что-то для

него значит, должен по-другому называться.

– Легкомысленным идиотом.

– Считай, что я засмеялась. Вот ты меня спросила, почему при таком кажущемся выборе именно

он. Да потому, что у людей давно все через жопу, и я не исключение. Сначала сольются телами, потому что так принято, а то и для внешнего эффек-61

Полина Елизарова

та – чтобы окружающие не усомнились в их во-стребованности, – а уже после пытаются знако-миться. Здесь и вылезает изо всех щелей: и говорить

толком не о чем, каждый говорит словно сам с собой, и запах кожи – вот это самое проблемное – не

тот, и интересов общих нет. Людям свойственно

преувеличивать значение секса…

А Вовка родным мне стал за эти годы. Как собака

к хозяину бросается – в его настроение, энергию, —

так и мы, ни о чем таком не думая, стали бросаться

навстречу друг другу, и при этом не лгали и не игра-ли – зачем? Мы же просто друзья… Позерство, желание казаться лучше, полуправда про семью, деньги и возможности – вся эта мишура была нам не

нужна. Но он мужчина, а я женщина, и если на стене

висит ружье, оно когда-нибудь выстрелит. Нет, все-таки секс – это самое разрушительное оружие, особо опасное своей доступностью. Я имею в виду такой секс, когда задействовано абсолютно все, а не

только наши жалкие половые органы. Меня в какую-то секунду пронзила простая мысль: а с кем же, если не с ним? Аморально? С одной стороны – да, друг семьи. А с другой – это было абсолютно честно

перед собой и перед ним – с близким, понятным, всей душой любимым человеком заняться таким

приятным делом! И все эти наши обычные бабьи

комплексы: выбрать правильный свет, проблемны-ми местами не поворачиваться, – все это оказалось

совершенно не нужным, потому что он в доску свой.

Так где же здесь правда? Мы были правдивы друг

с другом, а окружению нашему, выходит, такая правда страшнее банального блядства…

62

РОВНО ПОСРЕДИНЕ, ВСЕГДА ЧУТЬ БЛИЖЕ К ТЕБЕ

– Так и есть.

– Я и дышала с ним по-другому в тот вечер…

Будто на шар воздушный шагнула, и шар не дер-нулся, как это обычно бывает, а взмыл, и в этом

полете я всю себя потеряла, а потом… разбилась.

Мы даже в глаза смотреть друг другу не смогли.

Оделись торопливо и какую-то ерунду из себя да-вили, лишь бы чем-то пространство заполнить.

А все потому, что другая правда успела очнуться и, сложив руки на груди, встала рядом, укоризненно

качая головой. Эта хмурая, формальная правда

оказалась сильнее первой, невесомой и свободной.

– Дура ты, Люба. И все же мне тебя немного

жаль. Да и сказать тут нечего…

– Вер, я как представлю себе, что меня ждет

у твоей Потаповой, меня будто жгутом скручивает

от отвращения к себе. Ведь только я могу защитить

свою настоящую правду, а я, как обычно, подло от-хожу в сторону.

– Есть реальный шанс, что Кирилл отец ребенка?

– По отношению к ребенку это ничего не меняет.

Меня много, меня бы на всех хватило. И еще я часто

думаю о том, что Кирилла, может, только возможное

отцовство и встряхнет… Он, дурак, до сих пор мне