Надменно выгибая грудь,
Гуляет голубь по карнизу.
В порту погрузчики трещат,
На стеклах пасмурная копоть.
Да разве кто-то обещал
Тебя всегда любить и помнить?
Теперь ты старше и умней,
И хватит на десяток жизней
Железной логики твоей
И правоты твоей булыжной.
1984
Летнее кино
Городской упругий подорожник
На вишневом битом кирпиче.
Лист сорвешь – и белые, тугие
Жилочки потянутся от стебля.
Пыль слизнешь, и к ссадине прилепишь,
И, хромая, дальше побежишь.
А в фанерном летнем кинотеатре
Днем так гулко хлопают сиденья,
И танцуют ловкие пылинки
В трубчатых лучах. А на экране
Кони, свист, Гражданская война.
Листик отлипает от колена.
Кони мчатся. Ссадина болит.
Побеждают красные. И белый
Летний свет на улице так ярок,
И слегка знобит, хотя жара.
1984
Картинки с выставки
Что хотел сказать художник?
Какова его идея?
В чем тенденция картины, сверхзадача и т.. д.?
Точки, черточки и пятна,
Непонятно, неопрятно,
Крошки хлеба в бороде.
То хотел сказать художник,
Такова его идея,
В том тенденция картины,
Сверхзадача и т. д.,
Что коротеньким пунктиром,
Исчезая под ногами,
Мимо глаз, помимо воли,
Вот она, проходит жизнь.
Циферблат и стрелок лепет,
Колонковой кисти трепет,
Акварельный тенорок.
Масла бас, сопрано туши,
Черные дела и души,
Белые тела и туши,
Разноцветные глаза.
Моет кисточку художник,
Лепит на нос подорожник
И глядит во все глаза.
На веранде чай, варенье,
Вот и все стихотворенье.
Какова его идея,
Сверхзадача и т. д.?
1995
«Что ж в голове такая толкотня…»
Что ж в голове такая толкотня,
Такая дрянь, автобусная склока?
Вон мокрая звезда стоит высоко
И, очевидно, смотрит на меня.
С душой своей дурацкую вражду
Не одолеть. Гуляет дождь по миру.
Как школьница эстрадному кумиру,
Осина аплодирует дождю.
Сам по себе, где хочет, дышит дух.
Плоть кутается в плед и чай глотает.
И надо выбирать одно из двух,
Ан третьего чего-то не хватает.
Я так давно и счастливо живу,
Что вот уже себя не замечаю,
И, если неожиданно встречаю,
Не узнаю и в гости не зову.
1983
«Оторваться от себя, как от земли…»
Оторваться от себя, как от земли.
Засыпая на полу пустой теплушки,
Нюхать мокрые серебряные стружки,
Исчезая вместе с поездом вдали.
Отдышаться от себя, как от беды.