Дитя нуайяд

– Я? Я из Нанта, господин.

– А где твоя родня, детка? ? состроив умильную гримасу, сладко проворковала Клодин.

– Ах, мадам… ? Теодор вновь облизнул губы и, опустив голову, пробормотал: ? Мой отец лавочник Марэ… Он, как и матушка, скончались в одночасье от хвори, что напала на горожан в прошлом месяце. Я хотел разыскать дальнюю родню.

– И что, твоя родня живёт в Париже?

– Нет, в Марселе.

– Вот умора! ? хлопнул себя по ляжке Паук. ? Скажи, красавчик, ты, часом, не корсиканец? Они горазды плести небылицы и врут, даже когда их не спрашивают. ? Жоффрей захохотал, откинув тощую грязную шею. ? Эх, даже жаль, если не так. Ведь кроме умения лгать этот народ чудесно умеет поживиться. В этом ремесле им не найдётся равных. Хотя порой они слишком уж буйного нрава. Я знавал одного из них…

– Не поминай покойников к ночи, Паук, ? сердито пробормотала старуха, осенив себя крестом.

– Заткнись, Клодин, ? скривился собеседник. ? Если труп Корсиканца не нашли, стало быть, нечего записывать его в поминальник.

Но тут оба они поняли, что сболтнули лишнее, и когда в комнату вошёл Хворостина, неся обмотанный тряпкой горячий котелок, старуха поспешила достать миски из покосившегося шкафчика.

И вот, избавившись от хвори, юный герцог Борегар окунулся в такую жизнь, о которой вряд ли могли мечтать его родители. Беспалый и Хворостина наперебой старались растолковать ему все преимущества судьбы, что чудом свалились на незадачливую голову беглеца.

– Ты должен поставить мне здоровенную свечку, Дохляк! ? уверенно восклицал Беспалый. ? Не остановись я тогда в переулке, твои кости давно бы уже истлели в общей могиле на Пер-Лашез.

– Ха! Почему это свечку надо ставить именно тебе? ? возмущённо воскликнул Хворостина. ? Да я едва сам не отдал Богу душу, пока тащил его. Ну, Дохляк, ты весил словно откормленный боров, даром что еле дышал.

– Я искренне благодарен вам, друзья. Но, откровенно говоря, мне не по нраву, что вы постоянно величаете меня Дохляком, ? нахмурился Тео.

– Нет, вы слышали? ? вскрикнул собеседник, хлопнув себя по тощим ляжкам. ? У каждого есть прозвище, так уж заведено. Вот, гляди сам, я ещё совсем сопляком отморозил палец, он долго гнил, пока вовсе не отвалился. И теперь все называют меня Беспалым. А ведь моё имя Гастон. Дидье длинный и худой, разве неверно прозвать его Хворостиной? Неужели ты вообразил, что мы станем называть по имени парнишку, который едва ли не месяц собирался на небо?

– Он думает, раз его папаша лавочник, то мы станем величать его «месье», ? хмыкнул Дидье. ? Мне, может, и самому охота именоваться Ловкачом, Пронырой или, на худой конец, Красавчиком. Так что тебе придётся быть Дохляком, пока не покажешь, на что годишься.

– Но вы могли бы просто звать меня по имени.

– Ещё чего! Ты же видал дядьку Жоффрея, уж он заслужил уважения, да и то все величают его Пауком. Когда он покидает свою тележку и ползёт по полу на руках, до крайности походит на паука.

– А отчего он обезножил? ? с любопытством спросил Теодор.

– Э, братишка, Жоффрей тот ещё фрукт. Придвинься ближе, я не стану орать о нём на весь дом. Мне ещё охота пожить на белом свете.

По мере рассказа лицо Теодора раскраснелось. С его извечной тягой к приключениям услышанное вполне походило на захватывающий роман. Жоффрей Годар в молодости слыл грозой Парижа и был единодушно признан самым ловким грабителем в городе. Никто не мог тягаться с ним в умении проникнуть куда угодно, невзирая на замки и охрану. Пауку нипочём было забраться в узкое окно высокой башни. Залезть через печную трубу в богатый особняк. А по части срезанных кошельков и говорить нечего. Казалось, пройдохе достаточно попросту пройти мимо солидного господина, как перстни, часы и даже галстучная булавка оказывались у него. Трижды ему чудом удалось избежать казни и устроить побег с каторги! Но последний раз ему не повезло. Бросившись с корабля, на котором каторжников собрались отправить в Новый Свет, он угодил под гребное колесо. Страшно повредив обе ноги и обливаясь кровью, Жоффрей таки добрался до мамаши Бернадет. Она выхаживала его несколько месяцев. Экая досада, что ноги несчастного превратились в лохмотья, и только благодаря старому лекарю Жано удалось ловко залатать оставшиеся культи. С тех пор Паук передвигается на самодельной тележке. Но голова у него осталась прежней, и соображает он получше королевских министров. К нему за советом являлся даже сам Корсиканец!

Вот досада, Дохляк знать не знает Корсиканца. И далее рассказ стал ещё более захватывающим. Некий головорез по имени Чезаре Лоренцо, по слухам, не из тех, кому следует переходить дорогу. Нрав у него просто бешеный, и прикончить человека ему что плюнуть. При этом он обладает звериным чутьём, ловкостью циркача и волчьей хваткой. Пару лет назад он сколотил банду и, вздумав стать единственным правителем Парижского дна, сцепился с самим Франсуа Камнетёсом. Ну и бойня была! Кровь заливала кварталы бедноты почище проливного дождя. Но Камнетёс всё же избежал расправы. Говорят, именно тогда красавчика Корсиканца пристукнули. Его выдал Жак Кривой. С тех пор Камнетёс благоволит к Кривому и почти отошёл от дел. Но всех, кого он подозревал в связи с Корсиканцем, прирезали. Жоффрея и мамашу Бернадет чудом оставили в живых. Они оба те ещё пройдохи и наверняка смогли доказать свою невиновность. Но дела у них идут хуже некуда. Старуха лишилась весёлых девиц и целой толпы мелких воришек. Все маленькие голодранцы Парижа работают на Кривого. Им достались богатые улицы и кварталы. Но уж лучше хлебать пустую похлёбку у мамаши Бернадет, чем угодить на службу к Жаку.

Юный герцог с блестящими от восхищения глазами и затаив дыхание слушал нового приятеля. Неужели он стал героем романа про благородных разбойников, предательство и таких не похожих на прежнее общество людей?

Но однажды вечером, когда старуха подала скромный ужин, она подмигнула найдёнышу и произнесла:

– Завтра ярмарка, отличное время отправиться на промысел, Дохляк. Пора отплатить за приют.

Глядя на его удивлённый вид, Паук хмыкнул:

– Торопишься, красотка. Он же ни черта не умеет и мигом попадётся.

– Ещё чего! Хворостина и Беспалый растолкуют ему, что к чему. Не такое это мудрёное дело ? срезать кошелёк Да и кто подумает на такого смазливого парнишку? Умоет рожу почище и сойдёт за господского сынка.

–Хм, у тебя есть наготове добрый костюм? ? пожал плечами Жоффрей. ? Ты же давно сплавила даже его поношенную куртку и башмаки. У тебя не слишком много подопечных, Бернадет, чтобы заведомо отправить мальчонку в тюрьму. Дай мне недели две, а может, и меньше. Если сеньор лавочник окажется смышлёным парнем, получишь ловкого воришку.

Старуха поджала узкие губы, но согласилась. Однако сам Теодор вовсе не испытал восторга изучить столь низкое ремесло и, оставшись наедине с Жоффреем, брезгливо скривился. Но Паук не зря слыл самым ловким вором Парижа. Не прошло и двух дней, как юный герцог с горящими глазами стал познавать науку уличного грабителя. Право же, безногий творил настоящие чудеса своими гибкими длинными пальцами. Теодор восхищённо вскрикивал, когда узелок с монеткой, запрятанный под напуск его блузы, каким-то чудом оказывался у Жоффрея. Паук хмыкал и замечал, что мальчонке с изящными ручками сеньора сам Господь велел обчищать чужие карманы. Когда наконец Тео удалось срезать кошель у своего учителя и не попасться, он радостно прихлопнул в ладоши. Получилось! Да у него вышло почти так же ловко, как у Жоффрея. Должно быть, несчастные родители мальчугана испытали немало душевных мук, глядя с небес, как наследник Борегаров радуется, что обучился воровать. Но Теодор не стал задумываться над этим. В конце концов, матушка обещала принять все грехи на себя, лишь бы её сын выжил. И разве ловкость рук не есть способ выживания в том мире, куда по воле судьбы угодил юный герцог? Теперь неразлучная троица отправлялась на промысел с куда большим воодушевлением. Хворостине и Беспалому нравилось, что новый приятель отличается смелостью и вовсе не старается отлынивать от дела. К полудню все трое прятались на заднем дворе заброшенной лавки каретника и делили добычу поровну. Таким способом можно было избежать подзатыльника от мамаши Бернадет для менее удачливого воришки. И без малого за год юный герцог отлично освоился на новом поприще и находил его не таким уж дурным. А учитывая его страсть к приключениям, порой и весьма привлекательным.

Часть третья

Весна мигом растопила снег, что за зиму намело в переулках и узких улочках, и мальчишки хлюпали по грязной жиже прохудившимися башмаками.

– Ну и день сегодня, ? мрачно буркнул Беспалый.

– Точно, ? шмыгнул покрасневшим носом Хворостина. ? А я-то так рассчитывал на лишние пару сантимов, чтобы хлебнуть горячего в таверне у заставы.

– Всё оттого, что мы топчемся на паре-тройке улиц, где днём с огнём не сыщешь солидных господ, ? бросил Тео. ? Кажется, жители квартала не богаче нас. Не пойти ли ближе к центральным улицам?

– Ума лишился, Ашиль? Это место подручных Кривого. Стоит им нас заметить, пожалуй, костей не соберём.

– Хорошо, можете подождать меня здесь. Вряд ли меня успели запомнить. По крайности, попробую. Может, что и выйдет.

Друзья нерешительно переглянулись.

– Чёрт, крысу тебе в штаны, Дохляк. Если люди Кривого начнут молотить тебя, хотя бы ори погромче, чтобы мы знали, ждать ли тебя к ужину.

– Заткни пасть, Хворостина. Не каркай раньше времени, ? рявкнул Беспалый. ? Но мысль хороша. Ори что есть сил, уж я постараюсь отвлечь противника, и ты сможешь сбежать. Я стану караулить в проулке перед площадью.

– Благородно с твоей стороны, ? подмигнул Тео. ? От души надеюсь, что помощь мне не понадобится.

Он довольно быстро добрался до места, и глаза его радостно сверкнули. Народу было предостаточно. Перед лавками и магазинами то и дело останавливались экипажи. Мальчик бросил беглый взгляд в витрину и половчее нахлобучил поношенную шляпу. Экая жалость, что он одет в обноски. Пожалуй, сунься он в лавку, его тотчас погонят прочь. Но не возвращаться же к товарищам с пустыми руками. Выслушивать насмешки было бы слишком обидно. И Тео прислонился к стене, шаря взглядом по толпе. Наконец он заметил толстушку, что вышла из суконной лавки, неловко держа увесистый свёрток. Юный герцог направился за ней, стараясь не упустить добычу из виду. И стоило даме угодить в толпу на перекрёстке, Теодор последовал за ней и вскоре оказался прямо у неё за спиной. Затаив дыхание и достаточно ловко орудуя пальцами, он нащупал увесистый кошель в складках пышной юбки. Срезать добычу было делом минуты и, прижав добычу к себе, юный герцог плотнее запахнул поношенную куртку и неторопливо отправился прочь. Он шёл насвистывая, довольный, что так легко заполучил желаемое, но стоило ему свернуть в переулок, как на плечо его опустилась чья-то рука. Теодор вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял высокий незнакомец в низко надвинутой шляпе с широкими полями.

– Ай-яй-яй, дружок, ? низким хрипловатым голосом произнёс он. ? Я смотрю, Кривой стал обучать своих подопечных спустя рукава.

– О чём вы, сеньор? ? старательно делая растерянный вид, бросил Тео.

– О кошельке, маленький наивный дурачок, ? хмыкнул мужчина. ? Разве недоумок Кривой не говорил, что воровство ? это своего рода искусство и требует таланта, как и всякое другое творчество?

– Вы с кем-то спутали меня, сеньор, ? дерзко вскинув голову, произнёс подросток. И поняв, что перед ним явно не служитель закона, ибо половину лица незнакомца скрывал тёмный шарф, доходящий до глаз, Тео, лихо подбоченясь, добавил: ? Да будет вам известно, господин Любопытный Нос, я не служу у Кривого и мне откровенно плевать, как и чему он обучает своих ослов.

Незнакомец рассмеялся.

– Ты начинаешь мне нравиться, оборванец, ? подмигнул он. ? Хотя ты довольно нахальный малый. Но я сам не отличался добродетелью в юности, и посему не стану читать тебе мораль. Так кому ты служишь, маленький бродяга?

– А вам что за дело? Может, я и вовсе не имею хозяев.

– Как же, так я и поверил. В этом городе ни один щенок не остаётся без хозяина. Скажу тебе откровенно, мне плевать, кто ты и откуда. Я ищу кое-кого. И уверен, что напал на след. Мелкий воришка Парижа может работать либо на Кривого, либо на мамашу Бернадет. Стало быть, ты можешь проводить меня к ней. Надеюсь, старуха ещё не покинула нашу грешную землю.

– Знать не знаю никакой мамаши. Я сирота, месье Прилипала, ? пожал плечами Тео. ? Поищите другого провожатого. ? Тут он резко присел, извернулся и, сбросив руку незнакомца, пустился наутёк. Петляя по узким мрачным улочкам, он наконец остановился под аркой и, осторожно высунувшись, оглядел улицу. Кажется, ему удалось сбежать. Пожалуй, странный незнакомец не гонится за ним. И, не переставая оглядываться, он поспешил к дружкам.