Inévitables Fantastiques

– Лир, не забывайте о том, что современная универсальная картография все же работает на зрение сферического свойства. Ваше зрение охватывает полусферу, тогда как большая часть человеческих цивилизаций космоса владеет сферическим зрением. Мы всего лишь узкий тоннель к тому, что там, Лир! – говорил Муг.

***

Наши встречи продолжались в течение нескольких месяцев.

Темы для дискуссий выбирались с целью максимальной моей адаптации к новой роли.

– Вы ступите на планету, история которой известна только отчасти. Планетарный цикл и возраст 6529 в свое время  были изучены, не стану скрывать, довольно скверно. Не исключаю и факт полной непригодности условий для жизни и развития на этой планете. Хотя, вероятнее всего, там вполне щадящий климат. В пути почитайте это, – и Муг протянул Лиру небольшой предмет, похожий на зажигалку.

– Что тут? – спросил я.

– Это наука планетосодержания. Я наконец-то завершил этот труд, начатый еще моим отцом. Кстати, в молодости он бывал на Земле. До моего рождения. Сегодня наша планета стабильна, а тогда мы искали запасной вариант на случай возможной катастрофы.

– И вас могли принять за богов?

– Так оно и было. Детская игра!

– Невероятно!

– Земляне ищут спасения в сверхъестественном, и это ошибка. В мироздании всё – естественно. Любое необычное явление – всего лишь редко в вашем привычном цикле. Если время нашей жизни в несколько раз больше, то это так же естественно, как и то, что время вашей жизни – в несколько раз короче.

Муг многозначительно посмотрел на меня.

– И все же трудно поверить в то, что я общаюсь с потомком одного из персонажей Библии! – чуть не прокричал я.

– Да полноте Вам, дорогой Лир! – застеснялся Муг. – Всё несколько прозаичнее.

– Сколько Вам лет, Муг?

– Девять.

– Значит, земных лет – девятьсот?!

– Девятьсот два.

– Вы в самом расцвете, насколько я понял?

– Ну-у, надеюсь протянуть лет до сорока.

Я покачнулся и неуверенно шагнул к креслу. Муг кинулся к Лиру, едва успев подхватить его.

– Живут же люди, – прошептал я, опускаясь в кресло. – Как хорошо, что я сообразил завернуть к вам. PARADOXES! Еще одно открытие! Представляю как офигеет Дин!

Глава седьмая. Полет Дин

Как позже рассказал Мек, бегство Дин вышло ему боком. Однако, он знал, на что шел, когда предоставил девушке свой корабль. Заседание Совета началось с нелицеприятных сентенций в адрес Мека. Он симулировал возмущение запутавшегося во лжи, и от него быстро отстали, передав его персональное дело Мону.

Мек остался доволен таким предсказуемым развитием событий. Мон был хитер, но Мек был умнее. Зная о страсти Мона к Дин, Мек умело использовал это обстоятельство.

Дело дошло до того, что Мон допустил Мека к жестким дискам корабля Дин, поскольку только Мек безупречно владел файлом 6529 и мог взамен на свободу дать Мону все пароли Лира.

Повинуясь страсти, Мон делал ошибку за ошибкой, не имея ни малейшего представления о том, чем на самом деле занимается Мек в корабле Дин. Мон был уверен в том, что Мек сломан, напуган и думает лишь о своей собственной безопасности.

План Мека был прост: подсунуть Мону измененный файл Лира с полным набором «паролей».

Маршрут измененного файла был обыкновенным трехлетним полетом "3емля – 3емля". Наказанием алчности Мона должны были стать гнев Совета и потеря им инициативы и всех преимуществ.

Мек готовил корабль Дин к своему полету. Примитивная опека Мона, окончательно отвернувшийся Совет мало занимали Мека. Он готовился к прощанию с Землей.

Планета, подарившая ему жизнь, должна была остаться в прошлом. Астрофизик и философ, писатель и психолог, Мек остро переживал предстоящее расставание с Землей. Если для Лира статус первопроходца означал подвиг, изыскания, продолжение экспериментов, начатых на Земле, то для Мека это было постыдное бегство. Лишь одно обстоятельство могло бы стать оправданием для Мека: окончательная коррупция и развал Совета Центра. Но Мек не искал убежища для своей высокоорганизованной психики и считал происходящее трагедией.

Мек допускал, что может ошибаться, но именно в таком грустном ключе протекали его рассуждения.

***

Дин тяготила ограниченная возможность пользования связью. Прекрасная беглянка хотела бы не вылезать из сети. Но задержись она в паутине минутой дольше, и ищейки Совета тут же нашли бы её. Первый месяц Дин занималась просмотром видеофайлов Мека, в которых большей частью речь шла об экологии Земли и планет с подобным климатом. Основной идеей фильмов была мысль о предстоящей для всего живого катастрофе. Мек настаивал на переселении землян в другие миры, пусть хоть и с потерей привычных параметров климата и необходимостью скрещивания с другими цивилизациями.

«Мы уперлись в свой вид, но Вселенная предлагает всевозможность. Зачем настаивать на чем-то одном и быть консерваторами? Ведь если Земля все равно убьет нас оледенением, не лучше ли остаться, пусть даже несколько изменив себя? К тому же наша космическая техника позволяет землянам, не покидая корабли, десятки лет посвящать поисковым полетам, что вполне может привести к многим находкам, в том числе и пустым планетам с похожим климатом. Не изучены очень многие из уже открытых планет, по всем данным вполне пригодных для заселения.

Безусловно сложности возникнут с переселением животных, но никто и не говорит что переселение на другие планеты  – простенький проект. Это вам не апартаменты поменять.»

Мек приводил много примеров удачных экспериментальных заселений, брал интервью у первопроходцев, представлял красочный визуальный анализ процессов, которые протекают в природе.

На стенах гостиной в корабле Мека висели картины Лира. Лир много летал и из каждого вновь узнанного уголка галактики привозил Меку в подарок собственной рукой написанную картину.

На корабле Мека была лаборатория по сохранению редких видов, и Дин часами гуляла в этом отсеке, разглядывая диковинных животных.

Корабль Мека был расчитан на несколько сотен лет автономного функционирования, и в нем можно было не торопясь искать пристанище в огромном мире, освещенном звездами.

Чем дальше Дин врезалась в пространство, тем более громада пространства терзала ее великолепно организованный ум. Стараясь сохранить стабильность работы мозга, Дин принялась шить себе одежду из парусины, которой было полно в яхтном отсеке.

Она делала по две-три  модели в земные сутки и в тренировочном зале устраивала показы, изображая проходы по подиуму, рукоплескания публики и даже делал снимки с установленных в разных углах зала камер, пользуясь пультом.  Как ни странно, это занятие, которое она подсмотрела в одном древних художественных фильмов, оказалось не таким уж и пустым.

Рассматривая фото, на которых она кривлялась, Дин вдруг увидела как она красива.

«Поразительно! Вот зачем наши прабабушки эспериментировали с одеждой. Это совершенно очевидно возбуждает мужчин», – улыбаясь думала Дин.

Глава восьмая. LONTOX

Я провел прощальные дни в Белом Зале для гостей на  корабле Муга.

Обширная зала имела мраморный пол, высокий витражный потолок в форме купола и абсолютно прозрачную внешнюю стену из сверхпрочного экспериментального материала, напоминающего стекло.

Позже, удаляясь, я видел как великолепна эта архитектурно-технологическая идея в визуальном смысле. Происходящее в ослепительно белой зале смотрелось из космоса восхитительно, пафосно, чудесно.

А сейчас я находился здесь в обществе Муга и его администрации.

Беседа была посвящена освоению планет ближнего пространства. Кресла стояли вразброс по кругу. В центре стояла огромная ваза с чистой водой – символом жизни.