Inévitables Fantastiques

Дин сплела кисти рук, потом расцепила их и как-то нескладно подбоченилась. Потом едко засмеялась. Позже опустила руки. Взглянула на Мека. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но  промолчала и отвернула лицо, чтобы скрыть растерянный взгляд. Мек смотрел мне вслед  серьезным мужественным взглядом, понимая, что я, хоть и поступаю импульсивно, все же более прав. Потом обеими руками взял руки Дин и посмотрел на Неду.

– Вы, конечно, славные ребята, но мне тоже пора, – сказала Неда, взяла Эола на руки и быстро пошла вслед за мной. Если я чуть не бежал к аппарату, то Неда шла спокойно, что-то по пути рассказывая Эолу. Казалось, её совсем не расстраивало происходящее. Одна лишь Неда знала, что это не так. Но женская выдержка и хитрость не позволяли ей размокать перед запутавшимся в юбках Меком.

***

– Тебе точно на орбиту? – поинтересовалась Неда, наблюдая мои неуверенные действия. Я поднял на неё взгляд обиженного щенка. – Слушай, а давай – ко мне! Посмотрим на мой город. Ты только представь, Лир! Новый город с дворцом! На берегу Эолова моря!

– Неужели тебе весело сейчас?

– А мы что, умирать сюда прилетели? – сардонически отозвалась Неда.

Корабль шумно встретили недяне. Нас немедленно проводили в уже отстроенный дворец.

– Будьте добры, оставьте нас, – серьёзно произнесла Неда, поручая Эола воспитателям.

Я осматривал балконную залу, когда рука богини легла на мое плечо. Я по обыкновению попытался убрать, но вторая рука уже обхватила шею.

– Вот так-то, дорогой и любимый мой пилот! – тихо молвила Неда. Она провела руками по моему телу  вниз и опустилась передо мной на колени.

Неда целовала тело сквозь одежду, и слёзы текли по её прекрасным щекам. Я уже взял её под руки, пытаясь если не отстранить, то хотя бы поднять, когда Неда провела пальчиками по груди и без сил обмякла у меня на руках.

В замешательстве я легонько тряхнул тело, будто проверяя в сознании ли она, но Неда не реагировала.

– Ну, пожалуйста, перестань, – вырвалось у меня. И умная изобретательная Неда улыбнулась.

– Там, кажется, вино в кувшине, – только и сказала она, разводя руками в воздухе.

Впервые за всё время я вдруг четко осознал какая красавица долгое время находилась рядом. А  сейчас она – у меня на руках. Сильное мужское желание стремительно овладело мной. Я почувствовал к Неде невероятную нежность и одновременно животную испепеляющую страсть. Она ощутила мою мужскую мощь и слегка шевельнула торсом, призывая  к продолжению.

– Как ты прекрасна! – прошептал я, и уложил Неду в альков, а потом налил в кубок вино. Досада от недавних событий и радость предстоящего плотского удовольствия изменили меня. Я посмотрел в зеркала, увидел в них  злое лицо, и в испуге провел по нему ладонью, будто снимая маску.

Я сделал глоток и передал Неде чашу. Та молча пила напиток далекой PARADOXES. Одну за другой мы потушили свечи. Из глаз Неды струился свет. Она сняла сафари.

Моему взгляду представились безупречные формы уверенной красавицы. Любое мельчайшее движение, даже дыхание, производили отливы и светотень, которые подчеркивали совершенство. Запах  Неды дурманил меня. Я посмотрел в смеющиеся глаза и легонько шлепнул игрунью  по щеке.

Неда погрузила меня в искристую, игривую, по-хорошему суровую среду своего секса, с его немонотонностью и эпикурейскими деталями, дриблингами и статичным удержанием, глухими стонами и техничными доводками, простотой и утонченностью. Она была эластичной, но порой ловила момент и становилась твердой как камень, подталкивая меня к оргазму, и я, не сдержавшись, в который уж раз изливал свой сок  на её бархатистое тело.

Утром я разыскал Эола, и вместе мы ушли к океану. Эол ползал по мокрому песку.

– Слабохарактерный сукин сын! – вслух произнес я.

– Совсем нет! – раздался сзади голос Неды. – Ты прекрасен! Ты – лучший!

– А-ах-а! – потянулся я. – Боже, как же ты все-таки хороша! Что нас ждет, Неда?

– Счастье! Что же еще! – засмеялась влюбчивая богиня.

***

Дин была насколько обескуражена, настолько и взбешена моей прямолинейностью. Только мой корабль взмыл в небеса, Дин вцепилась в локоть ошалевшего от таких перемен Мека и потянула его в апартаменты.

Он едва успевал отвечать на её бурные ласки.

В эту ночь Мек получал тренированное тело молодой девы, не задумываясь о качестве, перспективе и продолжительности возникшего мезальянса. Страсть поглотила его, не оставляя ему шансов хоть сколько-нибудь трезво взглянуть на происходящее.

Он производил удары, и Дин тихо стонала, уперев руку в его грудь. Её женственная слабость, упругая юность и неполная ясность в мотивах её решений вызывали у Мека особое и очень сильное возбуждение. И столь же велика была его тревога, когда час спустя прекрасная Дин беззаботно спала у него на груди.

Глава двадцать вторая. Новый гардероб

Я основал современные высокоэффективные межгалактические комплексы в Неде, Лире, Меке, Дин и  ещё трёх городах, которые были уже детищем парадоксеров. Всего планировалось построить около двадцати звездных портов, пять из них – океанических звездных гаваней.

Моим убеждением была полная адаптация современных галактических портов к мирным потребностям цивилизации. Только три комплекса закладывались, как объекты двойного назначения.

Космодромы Лир, Неда и Дин плюсом ко всем опциям имели ещё и оборонительные.

Один раз побывав в Меке, я увидел там корабль Дин. Он располагался на еще недостроенном внутреннем городском миникосмодроме. У самого океана был виден дворец Мека. Покидая Мек,  я "покачал крыльями" над дворцом, сделав это без всяких подтекстов. Есть вещи, которые пилоты-астронавты делают непроизвольно.

Прошло более года, а мы так и не встретились. Искусно обходя спонтанные и обязательные встречи, будь то технические, образовательные или экономические вопросы, я тянул время. Больше всего я боялся усредненных контактов остаточного свойства. И это, кстати, то, что обожают женщины: когда и морковь уже не на грядке, и конь еще в стойле. Я перестал доверять Дин, и не знал как с ней поступить. Моя позиция была слабой, и я понимал это. Но делать ее еще более уязвимой был не расположен.

Я не ревновал. Слава Богу, это удалось в короткий срок подавить. Но фактичность поступков с допущенной фривольностью и огорчительные для наши пары подробности, сам факт разобщения, а теперь еще и в долгом отрезке времени, делали свое дезинтегрирующее дело. Парадоксальность и алогичность таких ситуаций заключается в том, что чем больше времени в рамках какого-то неожиданного и неприятного цикла прошло, тем больше его должно еще пройти с момента  волеизъявления, чтобы знак поменялся на противоположный. И я, прошедший Вселенную, знал это. Именно повинуясь такому принципу разрушается одно, и наступает другое. И то, что наступает – всегда лучше. Вопрос лишь в том, дождется ли этих изменений твердое тело.