Очки цвета роз

– Срочно понадобилась…

– Представляешь, да.

– Вот так?

– Вот так.

– Останься со мной. Не уезжай сейчас и… так. Не бросай меня. Слышишь?

– Ты говоришь глупости. Я планировал съездить.

– Перепланируй.

Я боролся несколько минут. Потом молча собрался и вышел из дома. Вслед ничего не

прозвучало.

«Отшил бы Никиту с его пионами, будь я девушкой», – прошептал я, садясь за руль.

Мне стало смешно от собственной глупости и импульсивности, но поездку отменять не стал.

Глава вторая

Фрирайд

Когда вы возвращаетесь домой, а вашей девушки там нет, значит, она нашла дела поважнее. Это нормально. Есть друзья, с которыми можно поболтать в кафе. Есть прогулка, а это девушки часто делают в одиночестве. Прогулка и одиночество вообще очень часто – синонимы.  И есть… многое другое, более интересное, чем ожидание обиженной второй половины.

Я заснул перед телевизором, который в кои веки включил, ожидая Аню, и позже намеревался позвонить…

За утренним же кофе понял, что в моей жизни произошла большая лажа. Заснуть в такой ответственный вечер – непростительно для влюбленного мужчины.

Сразу разболелась голова (ну, еще бы). Я хлопнул сто граммов коньяка, под непроходящую мигрень восстановил последний разговор и понимая, что он был ужасен, начал во всем обвинять себя.  Понимая, что за руль в таком состоянии не сяду, я отменил встречу в офисе и начал планировать примирение. Ошибок за прошедшие сутки было совершено по меньшей мере две: отъезд вчера в офис против желания Ани, и выруб вечером без звонка своей девушке с вопросом где она и увидимся ли мы.

Не успел я придумать первый текст, как от Ани прилетело сообщение: «Я не нахожу в себе сил ни объяснить твое вчерашнее поведение, ни увидеться сегодня. Мне тяжело сказать тебе это, но я беру паузу».

Любой из мужчин, который хотя бы один раз в жизни получал такое сообщение, согласится, что это причина выпить. Что я и сделал.

Утром, выходя из клуба, я увидел круглосуточную кофейню и с порога громко сказал девчушке у кофемашины: «Капучино, ноль три, с лесным орехом, если не затруднит!»

Через неделю после размолвки с Аней я напрочь забыл о негативе. С величайшим  удовольствием я впрыгнул в свои фрискейты и предался любимому занятию. Когда весенний ветер овевает тебя на скорости тридцать километров в час, когда с одной стороны набережная Москвы-реки, а с другой всемирно известный любимый парк, который открыт круглые сутки триста шестьдесят пять дней в году, на душе всегда хорошо. На второй план отходят самые, казалось бы, чудовищные невзгоды. Ты начинаешь мыслить позитивно, и то, что вчера казалось неразрешимой проблемой, сегодня становится пустяком, который не имеет права тебя вводить в депрессию.

Так происходит потому, что ваша кровь обогащена кислородом, и мозг начинает работать правильно, отсекая любую инфо, которая разрушает.

Как подтверждение моей теории, на втором часу фрирайда, уже в Лужниках за мной увязалась компания из пяти человек (три девушки и два парня), которые пытались меня догнать. Я уже порядком устал и не особенно тратился на отрыв. Они же довольно громко высказывались по поводу моего лидерства.

– Он все равно скоро устанет! – кричал высокий брюнет.

– Серж, я его уже второй год вот так догоняю! Он не устает никогда! – кричал в ответ его напарник.

– Зачем нам его догонять? – кричала упругая девушка с рыжими волосами

– Действительно, зачем? – вторила ей подруга.

Третья девушка молча старалась поддерживать общую скорость группы. Ей было нелегко держаться с ними, потому что у нее совершенно очевидно был плохой подшипник.

Я прыжком развернулся на сто восемьдесят градусов и, немного снизив скорость, махнул им рукой, мол, догоняйте. Группа скейтеров рассмеялась. Я же вновь развернулся и помчал к Бережковскому мосту. Судя по прекратившимся разговорам, группа напряженно сокращала разрыв.

Есть споты на треке, где расположены люк, кочка или впадина, а то и вообще, через весь трек может быть протянут дренажный шланг городских служб, по причине чего, второпях, можно сильно разбиться. Скейтеры вообще часто сильно разбиваются, пытаясь достичь ощущения полета.  Зная это, я снизил скорость и сделал это, чтобы в желании догнать меня они не разбились.

Пятерка с гордостью обошла меня. Они что-то весело друг говорили другу, оглядываясь на меня. Я решил передохнуть и уже почти уселся на лавочку, когда впереди раздался громкий женский возглас. Я немедленно приблизился к месту происшествия. Серж лежал на правом боку. Его запястья и колени были в крови. Я достал из аптечки бинт и немедленно перебинтовал оба колена. К счастью запястья пострадали значительно меньше. Серж попал в глубокую ямку люка. Такое часто случается, когда смотришь по сторонам.

– Вызывайте скорую к охране Лужников у Бережковского моста, – сказал я рыжеволосой. – Бери его за ноги под мышку и поехали с ним туда, – обратился я ко второму парню. Тот молча взял Сержа за ноги. Взгляд его был серьезен.

– Потерпи. Такое бывает, – весело сказал Сержу.

– Не надо было нам тебя обгонять! Вот и поплатился я, жестоко, – прошептал он.

– Глупостей не говори. Сейчас подштопают тебя в травме, и завтра снова побежишь, как новенький – ответил я. – Бывает и хуже.

Мы отправили Сержа в больницу. Рыжеволосая вызвалась ехать с ним, обещая друзьям отзвониться по результату. Не знаю почему, но она продиктовала мне свой телефон и тут же попросила перезвонить. Я сделал, как она просила.

– Спасибо тебе. Огромное. Тебя как зовут? – негромко спросила она, сохраняя номер.

– Гриша, – почему-то солгал я.

– Гриша, спасибо! Спасибо тебе! Огромное! – повторилась рыжеволосая.

Я не стал узнавать как зовут ее, поскольку сам брякнул не свое имя. Скорая уехала.

– Гриша, а ты сейчас куда? – спросила одна из двух оставшихся подружек.

– Обратно в Парк Горького, – ответил я.

– Мы – тоже, – сказал друг Сержа. – Глеб!

Мы пожали руки.

– Я Алла, а это моя сестра Катя! – сказала Алла, держа под руку Глеба. – Ну, что? Едем осторожно? Хоть бы у Сержа не было никаких осложнений!

– Не беспокойся. У него просто сильно ободрало кожу. Поэтому выглядело страшно. Походит в стрептоциде пару недель, ничего страшного, – успокоил я.

Мы в среднем режиме достигли первого Андреевского моста и дружно ввалились в лифт. Было уже довольно поздно, однако, мои новые друзья и не собирались домой. Они увлекли меня на горки, а потом мы ели снеки и пили колу прямо у того места, где я подрался с незадачливой гопотой из Хамовников.

– У тебя подшипник шумит, – сказал я Кате, когда мы сели на лавочку отдохнуть.

– А это страшно? – наивно взглянула она на меня.

– Совсем нет, просто это мешает набирать нужную скорость. Можешь ногу сюда положить? – я ладошкой показал на свободное место на лавочке.