Гремели ружья, пушки. Степь дымилась.
И на царя молилась вся страна.
Но ждали Русь не благодать и милость
а Смутные глухие времена.
3.13 Галантный век
Галантный век – дразнящий и опасный
держащий мир монархов дланью властной,
и бьющий в стену предрассудков лбом…
И были кардиналы в чем-то красном
а мушкетеры – в чем-то голубом.
Там шпаги звон, фата-моргана чести,
опасный, как алмазов крошки в тесте
феодализма пряничный конец.
Там жили вместе "Преданный без лести"
и предавший без всякой чести льстец.
Блистали двор, вельможи, королева
над безымянной массою людской.
Полз дух гнилой из каменного чрева.
А в черни созревали гроздья гнева
чтоб хлынуть в мир кровавою рекой
Последние костры еще горели
Иезуиты сеть свою плели
Но старые ветшали цитадели,
буржуазия вышла из купели
и банки щедро множили ноли.
Читать об этом грустно отчего-то.
Галантный век последним был оплотом
иллюзий, украшавших жизнь пестрО.
Вальс гнобил менуэты и гавоты
и подгоняли доски эшафота
Вольтер, Руссо, де Сад, Буше, Перро.
3.14 Правда Шекспира
О Шекспир! Гениально-упрямо
для студентов, купцов и вельмож
он творил величайшие драмы
без сомнений: "Где правда, где ложь?"
Он давил на обычные чувства,
всё смешалось в фантазий дыму…
Правда значила меньше искусства.
Зритель плакал, внимая ему.
Почему нам злодей ненавистен?
Что висит на нём, словно клеймо?
Яго верит важнейшей из истин:
сам он в белом, а мавр – дерьмо,
недостойное чина и дамы.
И, вонзаясь в сердца словно нож,
строят ковы зачинщики драмы,
перепутав и правду и ложь.
Не в платочке, конечно же, дело!
Глядя честно в глаза, визави,