Мы роду православного. Котельниковы

Вся дворня бита и порота,
(Пороли мужиков и баб)
Закроет наглухо ворота,
Лютует много дней подряд.

Охоч до девок, Ох, охоч,
Проводит с девкой вечер, ночь,
Потом она ревет белугой…
Такие, брат, у нас дела,
Не избежать плетей и блуда!

Все Беловы отличались завидным долголетием, ни один из них не умер в возрасте ранее 100 лет. У прапрадеда было четыре сына и одна дочь. Все они были дворовыми сапожниками, шили обувь многочисленной дворне. Вторым, по возрасту сыном был калека, он жил с отцом. Старшего сына Степана взяли в ратную службу. Воевал на Кавказе и был там убит. За сына прапрадеду было выплачено двести рублей, они были помещены в банк. О судьбе их скажу ниже. А сейчас:

У вольных тоже нету воли,
Обычай есть и ритуал,
Он, ненавидимый, до боли,
Убил кого-то, обокрал.

Знакомы впадина и выступ,
Знакома каждая тропа,
Увел в полон, отдал за выкуп
На деньги обменял раба.

Чечня – его родимый дом,
Иного горец и не просит,
Есть сакля, горный склон,
И случай есть – беду уносит.

Куда не глянешь -горы, горы,
Границей служит буйный
Терек,
Войною здесь решают споры,
И часты буйные набеги…

Разбой, набеги – не забава,
Без них тут просто не прожить,
Как прокормить детей ораву?
Аллаху ревностно служить?

Здесь нет клочка земли свободной,
Здесь хлеб не сеют и не жнут.
Ограбят здесь кого угодно,
Но, друга тут не предадут.

Коль в доме гость – большая честь,
Здесь в доме гостя не обидят,
Тут кровная гуляет месть,
Здесь слышат все и все здесь видят.

Пугают им детей армяне,
Детей пугает им грузин:
«Чечен придет, чечен – обманет!»
Он – темной ночи господин.

Подкрадется, его не слышно,
Одно мгновенье – легкий вскрик,
Лишь только лист чуть-чуть колышет,
И головою враг поник…

Иного он и не умеет,
Родные – сабля и кинжал.
Отлично ими он владеет,
И ловко прячется меж скал.

Не знаю правых на войне,
На ней и левых я не знаю,
Война все злое на земле,
В нем безответных убивают!

На ней убит был и Степан —
Крестьянин из села Белово,
Ответ такой родным был дан,
А что и как? – о том ни слова!

Его послали на Кавказ,
(Шли долго, ехали телеги)
О нем он слышал много раз,
Но, где находится, не ведал.

Он дрался, как дерутся все,
Когда гуртом – лишался страха,
Сегодня русского – успех,
А завтра – воинов Аллаха!

Стоял вчера большой аул —
Картечью нынче расстреляли,
Горит земля, да слышен гул,
Да крики гнева и печали…

Он убивал, колол и бил,
Таков был отдан им приказ,
А сколько осталось могил,
Будь проклят тот Кавказ!

И так, деньги были положены в банк, под проценты и у отца убиенного хранилась книжка. Старик берег деньги для сына-калеки с тем, чтобы после его смерти деньги получил тот, кто будет «доглядывать» его. Прошло совсем немного времени и пришло освобождение от крепостного права. Свобода пришла, а земли нет. У дворовых ее не было, а помещик ею своих дворовых не наделил. Мой прадед по матери, Белов Евгений Васильевич сразу отделился от братьев, купил себе усадьбу, усадьба – крохотная, но своя: 5х10 саженей, построил домик. На огороде сажали только картошку, на другие овощи земли не хватало, не было и пахотной земли. У Евгения Васильевича было три сына и две дочери. Не стану останавливаться пока на судьбе детей, а вернусь к прадеду, Евгению Васильевичу и его братьям и сестре. Сестру Авдотью выдали замуж в село Некрасово. Младшего брата Николая Васильевича Белова призвали на военную службу и направили на Русско-Японскую войну, и погиб он при сражении под Мукденом. Как это произошло неизвестно, как неизвестна гибель огромного числа солдат. Теперь за смерть воина семья ничего не получила. Где их взять, коль число погибших так велико, что и казны царской не хватит?

Слова то, какие: Мукден, Порт-Артур
(В России таких не слыхали,)
Теперь и в деревне не сыщется дур,