Удивительные истории об Антарктике самой разной. Кто открыл и освоил Южный континент

Гребней роговых – 250

«деревянных – 50

Игол разных – 5 000

Запонок – 100

Свинцу в двух с половиной кусках – 10 пудов

Перстней – 250

Сережек – 125 пар

Бус – 20 кистей

Гранатов – 5»

Бисеру мелкого и крупного – 20»

Пронизок – 40

Светильни бумажной – 80 фунтов

Свеч восковых – 1 000

Ниток неводных – 12 пудов

Чугунной разной посуды – 27 1/2»

Зеркал разных – 1000

Семян огородных и цветочных – 100 фунтов

Калейдоскопов – 24

Зажигательных стекол – 18

Уд рыболовных, железных больших – 6

«из проволоки толстой и тонкой – 1800

Красной байки – 218 аршин

Синей и зеленой фланели – 62 аршина

Одеял байковых – 70

Табаку витого – 26 пудов 32 фунта».

Обратите внимание, что пресловутых стеклянных бус, на которые европейские колонизаторы якобы выменивали африканских рабов и огромные территории в тропиках, путешественники взяли совсем немного. Больше всего они предполагали дарить или на что-то выменивать у аборигенов чрезвычайно полезные вещи – столярные и слесарные инструменты, ткани, посуду, зажигательные принадлежности и т. д. А еще на островах «повелено было оставлять и раздавать медали, важнейшим людям серебряные, а другим бронзовые… на одной стороне оных изображение императора Александра I, а на другой надпись: шлюпы „Восток“ и „Мирный“, 1819 года».

Экспедиция проходила по указанию и под пристальным наблюдением самого императора Александра I. И вот (из дневника Беллинсгаузена):

«24 июня. Июня 24-го в Кронштадт прибыл государь для обозрения тех судов, которые по собственному его назначению понесут Российский флаг в отдалённейшие пределы Юга и Севера. Государь посетил шлюпы „Восток“ и „Открытие“; осмотрев всё, и пожелав нам благополучного плавания, государь возвратился чрез Ораниенбаум в Петергоф».

Отплытие из Кронштадта произошло 4 июля, и при попутном ветре через 10 дней шлюпы дошли до столицы Дании – Копенгагена. 21 июля, пройдя проливы Зунд (Эресунн) и Каттегат, шлюпы вышли в Немецкое (Северное) море. Затем Беллинсгаузен:

«…почёл за нужное воспользоваться превосходством хода шлюпа „Востока“ противу шлюпа „Мирного“, чтобы прежде притти в Портсмут, назначил лейтенанту Лазареву рандеву в сём порте и, прибавя парусов, пошёл вперед».

Съездив из Портсмута в Лондон, путешественники запаслись астрономическими инструментами – секстантами, хронометрами, ахроматическими телескопами и т.д., а также картами Южных морей картографа Джона Эрроусмита, морскими альманахами, атласами и различными книгами по географии. Кроме того, в Лондоне офицеры осмотрели Вестминстерское аббатство, Тауэр, Собор Святого Павла и даже сходили в театр.

Служители тоже в портовых городах времени даром не теряли – после прохождения Английского канала (Ла-Манш) Беллинсгаузен «…приказал штаб-лекарю Берху осмотреть служителей, дабы узнать нет ли наружных болезней. Берх меня весьма обрадовал, удостоверя, что на шлюпе „Востоке“ нет ни одного человека чем-либо заражённого; сие можно почесть великою редкостью, ибо в Англии больше, нежели где-нибудь, развратных прелестниц, особенно в главных портах».

Однако на «Мирном» все обстояло несколько иначе: «Лейтенант Лазарев уведомил меня, что трое из числа лучших его матрозов заражены; медико-хирург Галкин обнадёжил в скором времени их вылечить; сие было тем нужнее, что самый способ лечения ускоряет зарождение цынги». Чем таким были заражены эти «матрозы», мы оставляем решать читателю.

При прохождении Атлантического океана Беллинсгаузен приказал убирать из солонины излишнюю соль, «чтобы она была лучше для употребления в пищу… количество на день класть в нарочно сделанную из верёвок сетку и вешать на бушприте так, чтобы солонина при колебании и ходе шлюпа беспрестанно обмывалась новою водою. Сим способом солёное мясо вымачивается весьма скоро и многим лучше, нежели обыкновенным мочением в кадке, при котором в середине мяса всё ещё остаётся не мало соли, способствующей к умножению цынготной болезни».

Этот способ был изобретен его прежним начальником Крузенштерном во время кругосветного плавания.

15 сентября шлюпы, как и было указано в программе экспедиции, прибыли в порт Санта-Крус (Беллинсгаузен пишет – Санта-Круц) на острове Тенерифе в архипелаге Канарские острова. Офицеры были прекрасно приняты испанским губернатором острова, осмотрели город, показавшийся им очень красивым. А затем прикупили кое-какие припасы, а именно «…вино лучшего качества по 135 талеров испанских за пину[17 - Одна пина равна 540 литров. Вина было куплено изрядно! (прим. авт.)], а молодое по 90 талеров… и воду на своих барказах на оба шлюпа, что стоило нам одиннадцать фунтов стерлингов и два шиллинга».

Отдохнув пять дней в благоприятном климате, 19 сентября путешественники снялись с якоря и отправились прямым курсом через Атлантический океан в следующий запланированный порт – Рио-де-Жанейро. По пути однажды «…поймали на уду прожору, а вместе с оною подняли на шлюп рыбу прилипалу (Echeneis remora); последние всегда держатся около первых, пользуются остатками их добычи» – как все-таки точно и образно в позапрошлом веке называли акулу!

Почтовые марки, посвященные открытию Антарктиды

Ф. Беллинсгаузеном и М. Лазаревым

Этот способ был изобретен его прежним начальником Крузенштерном во время кругосветного плавания.

15 сентября шлюпы, как и было указано в программе экспедиции, прибыли в порт Санта-Крус (Беллинсгаузен пишет – Санта-Круц) на острове Тенерифе в архипелаге Канарские острова. Офицеры были прекрасно приняты испанским губернатором острова, осмотрели город, показавшийся им очень красивым. А затем прикупили кое-какие припасы, а именно «…вино лучшего качества по 135 талеров испанских за пину[18 - Одна пина равна 540 литров. Вина было куплено изрядно! (прим. авт.)], а молодое по 90 талеров… и воду на своих барказах на оба шлюпа, что стоило нам одиннадцать фунтов стерлингов и два шиллинга».

Отдохнув пять дней в благоприятном климате, 19 сентября путешественники снялись с якоря и отправились прямым курсом через Атлантический океан в следующий запланированный порт – Рио-де-Жанейро. По пути однажды «…поймали на уду прожору, а вместе с оною подняли на шлюп рыбу прилипалу (Echeneis remora); последние всегда держатся около первых, пользуются остатками их добычи» – как все-таки точно и образно в позапрошлом веке называли акулу!

Почти ровно через месяц после отплытия от острова Тенерифе мореплаватели пересекли экватор на долготе 22

з. д. Из всех путешественников только Беллинсгаузен ранее уже пересекал экватор, поэтому он «…следуя общему всех мореплавателей обыкновению, почерпнутою с южного полушария морскою водою окропил офицеров и учёных, дабы, так сказать, познакомить их с водами южного полушария».

К 1 ноября 1829 года подошли к южноамериканскому берегу в районе мыса Фрио (сейчас – Кабо-Фриу), неподалеку от Рио-де-Жанейро, и в тот же день вошли в залив, на котором расположен этот город. Кстати, Беллинсгаузен отмечает, почему – «Рио», то есть «река». Все дело в том, что залив узкий, и при обнаружении его был принят за реку. А «Жанейро» – потому что был открыт в день Святого Януария.

Прибыв в город, офицеры с удивлением обнаружили жуткую антисанитарию и неряшливость его обитателей – например, нечистоты выливались из окон прямо на улицу, распространяя жуткий запах. Заходили они и в лавки, «…в коих продаются негры: взрослые мужчины, женщины и дети. При входе в сии мерзостные лавки представляются взорам в несколько рядов сидящие, коростою покрытые негры, малые напереди, а большие позади. В каждой лавке неотлучно находится один из португальцев… чтоб стараться представить сих несчастных в лучшем и веселом виде, когда приходят покупщики. Он держит в руке плеть или трость [и если] кто же из них, по мнению продавца, не довольно весело смотрит, скачет или припевает, тому он тростью придает живости». Далее Беллинсгаузен пишет, что португальцы «с малолетства, видя ежедневно подобные зрелища, унижающие человечество, так привыкли к оным, что смотрят бесчувственно».

Благородный капитан почему-то забывает, что в России в том же 1829 году процветало рабство не намногим лучшего почина, причем рабами были не существа иного цета кожи и иной веры, а белокожие русские христиане. Правда, отменили крепостное право в родной ему Эстляндии еще в 1817 году, а о положении дел в центральной России он мог многого и не знать.

Повидали офицеры и короля Соединенного королевства Португалии, Бразилии и Алгарве Жуана VI, который в тот момент находился в Бразилии. На прием к нему их привел российский посол барон Тейль ван Сераскеркин. 20 ноября на шлюпы было доставлено «…два быка, сорок больших свиней и двадцать поросят, несколько уток и кур, ром и сахарный песок, лимонов, тыкв, лук, чеснок и другую зелень, собственно для служителей потребную». Быков и баранов доставили живых (!), да еще припасли для них сена. Шлюпы начинали напоминать Ноев ковчег. Через день Беллинсгаузен приказал сняться с якоря и направиться на юг в сторону острова Южная Георгия, и 15 декабря они увидели остров Уиллиса – островок к западу от острова Южная Георгия, который обозначился на горизонте. Путешествуя вдоль западного берега этого острова, Беллинсгаузен решил присваивать имена ранее не обозначенным на картах разным географическим объектам. Так на российских картах появились мыс Парядина, мыс Демидова, остров Куприянова, залив Новосильского, остров Анненкова – все названия были даны капитаном в честь офицеров, служивших на шлюпах «Восток» и «Мирный». Мыс Парядина, острова Анненкова и Куприянова и сейчас можно найти на всех картах мира, что российских, что иностранных.

Следуя на юго-восток, 22 декабря шлюпы достигли первого острова из Южных Сандвичевых островов, который Беллинсгаузен назвал островом Лескова в честь третьего лейтенанта шлюпа «Восток» – и это название тоже осталось на всех географических картах. А вскоре они увидели и остров Кэндлмас (Сретения), который открыл Джеймс Кук во время своего кругосветного плавания. Повернув на север, они обнаружили гористый остров, который так и был назван – остров Высокой (именно так, через «о»)[19 - С названием этого острова связана любопытная история. Изначально остров был назван Торсон, в честь участника экспедиции лейтенанта Константина Торсона. Однако через пять лет Торсон принял участие в восстании декабристов 1825 года и был репрессирован, а остров по приказу императора Николая I был переименован в остров Высокий. Еще более интересно, что в советском издании дневника Беллинсгаузена про остров Торсона – ни слова, а сразу указывается на Высокий. Несомненно, что свои дневники, изданные только в 1831 году, отцензурировал сам Фаддей Беллинсгаузен (прим. авт.)], а вслед за ним – остров, названный Беллинсгаузеном островом Завадовского в честь его первого заместителя на шлюпе «Восток». Капитан-лейтенант Завадовский – на иностранных картах он называется Zavodovsky, высадился на остров своего имени и там они «нашли множество пингвинов, которые сидели на яйцах и не уступали дороги иначе, как по ударении их хлыстом».

Все эти три острова – Лескова, Высокой и Завадовского капитан Беллинсгаузен назвал архипелагом (де) Траверсе, который был в те годы морским министром России и «…при отправлении шлюпов доказал свое доброжелательное к нам [экспедиции] расположение».