Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
После мюзикла
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
и традиций вестники—
Ленин на субботнике,
Троцкий на воскреснике.
«Не знаю, мир наш безупречно…»
Не знаю, мир наш безупречно
устроен или не вполне,
но говорят, что Я не вечно,
а только временно во мне,
чем каждый, якобы, и дорог, —
такой вот в личном плане морок, —
не убоись, душа моя,
ты мне и я тебе не ворог,
и пусть кто хочет – сушит порох,
ничто не вечно, кроме Я.
«Подумаешь, желток-белок…»
…И приветствую звоном щита!
Александр Блок
Подумаешь, желток-белок,
но пуле-дуре не чета,
и прав был Александр Блок
в том, что не стоит без щита
в жизнь приходить, хотя б на срок,
ни для восторженных оваций,
ни страхов ради, ни дорог,
ни просто так потусоваться.
«А чего мне глядеть вперёд…»
А чего мне глядеть вперёд,
вычисляя, за что бороться, —
инородцы и есть народ,
а начальники – инородцы.
Было так и пребудет впредь,
и хоть вывернись наизнанку,
продолжается круговерть,
кто бы там ни крутил шарманку.
«Известный творец неизвестных поэм…»
Известный творец неизвестных поэм,
не хвастая, любит рассказывать всем,
что в гости приходит к нему во дворец
известных поэм неизвестный творец
во всей своей, падла, сермяжной красе,
чему сопричастны практически все.
«Бывают засухи и ливни…»
Бывают засухи и ливни,
и если Библия не врёт,
народа нет жестоковыйней,
чем Богом избранный народ.
Forever вот тебе and ever
в краю свиданий и разлук,
где с юга Нил течёт на север,
а Волга – с севера на юг.
Вечер с nostalgie
Я застрял бы лучше в лифте,
чем, допустим, жил в Египте,
но и там ведь есть народ,
если радио не врёт.
Просто лезет вон из кожи
тот народ и день и ночь,
так меня терпеть не может —
чем же мне ему помочь?
А в России, а в России
на руках меня носили,
вспомнишь – прямо Страшный суд:
и не хочешь, а несут.
Встречи
1.
Со встречи с кесарем раввины
навстречу Богу шли с повинной,
как будто это их вина,
что жизнь по-прежнему одна,
хоть и невесть какая цаца,
и с ней приходится считаться,
что если возжелает кесарь
явить такую благодать,
то, значит, будет, как профессор,
раввинам лекции читать,
и чашу ту испьют раввины
до дна, а не до половины.
Прости, Господь, мои мне речи,
которые внушает плоть,
Ленин на субботнике,
Троцкий на воскреснике.
«Не знаю, мир наш безупречно…»
Не знаю, мир наш безупречно
устроен или не вполне,
но говорят, что Я не вечно,
а только временно во мне,
чем каждый, якобы, и дорог, —
такой вот в личном плане морок, —
не убоись, душа моя,
ты мне и я тебе не ворог,
и пусть кто хочет – сушит порох,
ничто не вечно, кроме Я.
«Подумаешь, желток-белок…»
…И приветствую звоном щита!
Александр Блок
Подумаешь, желток-белок,
но пуле-дуре не чета,
и прав был Александр Блок
в том, что не стоит без щита
в жизнь приходить, хотя б на срок,
ни для восторженных оваций,
ни страхов ради, ни дорог,
ни просто так потусоваться.
«А чего мне глядеть вперёд…»
А чего мне глядеть вперёд,
вычисляя, за что бороться, —
инородцы и есть народ,
а начальники – инородцы.
Было так и пребудет впредь,
и хоть вывернись наизнанку,
продолжается круговерть,
кто бы там ни крутил шарманку.
«Известный творец неизвестных поэм…»
Известный творец неизвестных поэм,
не хвастая, любит рассказывать всем,
что в гости приходит к нему во дворец
известных поэм неизвестный творец
во всей своей, падла, сермяжной красе,
чему сопричастны практически все.
«Бывают засухи и ливни…»
Бывают засухи и ливни,
и если Библия не врёт,
народа нет жестоковыйней,
чем Богом избранный народ.
Forever вот тебе and ever
в краю свиданий и разлук,
где с юга Нил течёт на север,
а Волга – с севера на юг.
Вечер с nostalgie
Я застрял бы лучше в лифте,
чем, допустим, жил в Египте,
но и там ведь есть народ,
если радио не врёт.
Просто лезет вон из кожи
тот народ и день и ночь,
так меня терпеть не может —
чем же мне ему помочь?
А в России, а в России
на руках меня носили,
вспомнишь – прямо Страшный суд:
и не хочешь, а несут.
Встречи
1.
Со встречи с кесарем раввины
навстречу Богу шли с повинной,
как будто это их вина,
что жизнь по-прежнему одна,
хоть и невесть какая цаца,
и с ней приходится считаться,
что если возжелает кесарь
явить такую благодать,
то, значит, будет, как профессор,
раввинам лекции читать,
и чашу ту испьют раввины
до дна, а не до половины.
Прости, Господь, мои мне речи,
которые внушает плоть,
Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей