Стихотворения

Дадим похитить свой венец?
Нет! нет! Пока в нас сердце дышит, —
Пока струится жар в крови, —
Ничто, ничто да не подвижет
Святой и доблестной любви!
Сомненья робкие подавим,
Явим величье древних дней,
И козням зла противпоставим
Всю силу твердости своей.
Великим трудностям – терпенье;
Ошибкам – первые плоды;
Толпе насмешливой – презренье,
Врагам – молчанье и труды.
Желанье славы есть уж слава;
Успех достойно превознесть;
Но кто ж дерзнет исхитить право
Героя падшего на честь?
Но кто ж дерзнет клеймом бесчестья
Его паденье запятнать,
И в то же время низкой лестью
Успех злодейства увенчать?
Влеченью высшему послушны,
Мой друг, оставим малодушных
С их целью жизни мелочной,
С самолюбивым их расчетом —
Изнемогать под вольным гнетом
И смыться темною волной.
Не охладим святого рвенья;
Пойдем с надеждою вперед.
И если… пусть! Но шум паденья
Мильоны робких потрясет.

1835

ЖЕЛАНИЕ[66 - Желание (с. 106). Впервые – Библиотека для чтения, 1835, т. 13 (цензурное разрешение 31 октября 1835).]

Чу! Вихорь пронесся по чистому полю!
Чу! Крикнул орел в громовых облаках!
О, дайте мне крылья! О, дайте мне волю!
Мне тошно, мне душно в тяжелых стенах!
Расти ли нагорному кедру в теплице,
И красного солнца и бурь не видать;
Дышать ли пигаргу[67 - Пигарг – вид орла.] свободно в темнице,
И вихря не веять и тучи не рвать?
Ни чувству простора! Ни сердцу свободы!
Ни вольного лёту могучим крылам!
Все мрачно! Все пусто! И юные годы
Как цепи влачу я по чуждым полям.
И утро заблещет, и вечер затлеет,
Но горесть могилой на сердце лежит.
А жатва на ниве душевной не зреет,
И пламень небесный бессветно горит.
О, долго ль стенать мне под тягостным гнетом?
Когда полечу я на светлый восток?
О, дайте мне волю! Орлиным полетом
Я солнца б коснулся и пламя возжег.
Я б реял в зефире, я б мчался с грозою
И крылья разливом зари позлатил;
Я жадно б упился небесной росою
И ниву Богатою жатвой покрыл.
Но если бесплодно страдальца моленье,
Но если им чуждо желанье души, —
Мой гений-хранитель, подай мне терпенье,
Иль пламень небесный во мне потуши!

1835, октябрь

ПЕСНЯ ОТРОКА

Из либретто оперы «Страшный меч»[68 - Песня отрока (из либретто оперы «Страшный меч») (с. 108). Впервые – Иллюстрированный вестник, 1876, Ќ 7.Либретто «большой волшебно-героической оперы в пяти действиях» было написано для друга поэта – композитора И. К. фон Гунке (1801–1883); одобрено цензурой к представлению в июне 1836 года. По неизвестным причинам опера так и не была поставлена.]

В небе морок, в сердце горе!
Что мне делать? Как мне быть?
Я пойду ль на сине море
С ним кручину разделить.
Там на береге зеленом,
Над широкою волной,
Поклонюсь ему поклоном
И спрошу его с тоской:
«Море! Море! Ты волнами
Весь мир божий обтекло;
За какими берегами
Вечно на небе светло?»

1835

ПЕСНЯ СТАРИКА ЛУКИ

Из драматической повести «Фома-кузнец»[69 - Песня старика Луки (Из драматической повести «Фома-кузнец») (с. 109). Впервые – Осенний вечер, изданный В. Лебедевым. Спб., 1835.Драматическая повесть не окончена. Песня старого кузнеца Луки была положена на музыку А. А. Алябьевым для мужского хора и включена композитором в сборник своих песен. Бытовала как народная, пользовалась популярностью и в советское время.]

Вдоль по улице широкой
Молодой кузнец идет;
Ох, идет кузнец, идет,
Песню с посвистом поет.
Тук! Тук! Тук! С десяти рук
Приударим, братцы, вдруг.
Соловьем слова раскатит,
Дробью речь он поведет;
Ох, речь дробью поведет,
Словно меду поднесет.