– Не то чтобы…
– Да ты зажрался, братец!
– Надо свою нишу занять – вот и все.
– Мы же ничем от них не отличаемся, а питаемся объедками.
– Ни разу не слыхал, чтобы баб так называли.
– Не обращай внимания. Это травма так на Тоху действует, – твердил Коротков. – Когда боль не утихает, в голове всплывает весь негатив: дерьмо всякое вспоминаешь, жизнь ненавидишь – недовольным, в общем, ходишь. Бречкин урод, конечно.
– Давайте не будем об этом, – настоял Филиппов, но потом, подумав, произнес. – Вот Бречкин, да? Еблан, какого свет не видывал. А вы заметили, какие крутые бабы с ним ходят? Что в нем такого их привлекает, чего нет в нас?
– Немереное родительское бабло?
– Скорее, отсутствие морали и головы на плечах. Девчонкам же плохие парни нравятся…
– Погодь. У нас у всех есть девушки – по крайней мере, бывают периодически. И ничего в них нет плохого. Как у всех. Подумайте, а каково прыщавым девственникам, которые и двух слов связать не могут? Если с этого угла смотреть, то жаловаться не на что.
– Моя от меня без ума, – признался Глыба.
– А она смотрела на фамилию в паспорте и на твое лицо без решетки на шлеме? – злобно спросил Филиппов.
– Скажи спасибо, что я калек не бью, а то я б тебя…
– Антон, я понять не могу, чем ты недоволен? Тут нечему завидовать. Ревность и зависть – удел неуверенных в себе.
Зеленцов весело общался с девушками – туда то и дело поглядывал Филиппов.
– Самое интересное, что у Зеленцова есть девушка.
– Они разве не разбежались?
– А вот он, видимо, ищет повод. Не удивлюсь, если он все еще на телефон записывает и своей потом отправит в качестве прощания.
– Дико. Но похоже на него.
– Каким же уродом надо быть?
– Все в порядке вещей, – рассуждал Антон. – Собственную значимость показывает.
– Ты хотел бы вести себя так же? – спросил Коротков.
– А вы бы не хотели?! Оглянитесь вокруг. Кто-нибудь хотя бы чего-то достиг в этой жизни честным путем? Все обманывают, используют, глумятся… и им за это ничего не будет: Зеленцов перебесится – ему ничего, по вине Бречкина я в гипсе – ему ничего, Митяев подговаривает всех сбежать – разве ему что-то грозит?! Ничего не будет – они лидеры, любимчики. А мы так… проходняк…
– Так кто ж тебе не дает: иди и доказывай.
– Меня вот все устраивает, – взялся за компот Никита.
– Тогда ты и останешься на том же уровне. Чтобы подняться выше, одного таланта и благих намерений мало. Нужно быть отпетым козлом, проституткой среди проституток! Вот, что нужно.
– Ты не прав, – не согласился Коротков.
– Я больше терпеть не намерен. Вот вернемся в город, и я устрою нашим лидерам веселую жизнь. Вот увидите, – пообещал Антон.
– Залечи сначала руку.
Филиппов поднялся из-за стола.
– Ты чего к еде-то не притронулся?
– Не хочу, – раздраженно произнес Филиппов и удалился.
– Что это с ним?
– Говорю же, травма.
– Руки, – обратил внимание Глыба, – а не головы.
– Да там все связано. Как рот с носом.
– Надо бы приглядеть за ним, а то наворотит дел, – предложил Никита.
– Думаешь, он способен заложить всех сегодня?
– Все может быть.
– Пойдем тогда, – они поднялись с места, задвинув стулья и снова посмотрев в сторону Зеленцова, который остался один на один с симпатичной миниатюрной девчонкой.
– Гулливер и Дюймовочка, – прошептал Глыба.
Они прошли мимо другой девушки, которая ранее сидела с Никитой и объектом его воздыхания, а сейчас общалась с какими-то пацанами с улицы. У лифта Коротков кое-что вспомнил:
– Тоха такой нервный не только из-за травмы. У бедняги в последнее время черная полоса в жизни.
– Разве?
– А ты не замечал? Неспроста он про девушек высокого полета заговорил, – вещал Коротков. – Все знают, что с такими нужно держать себя по-особенному. Как тот же Бречкин. Эти фифы еще те – при неверном подходе с ними проблем не оберешься.
– При чем здесь наш Филя?
– А вот при чем. Он же не так давно подцепил себе такую… всю из себя.
– Да-да, припоминаю что-то.
– Тоша хотел крутую девчонку. За что боролся, на то и напоролся. Как я понял, они недавно не очень хорошо разбежались. Антон по дурости ей наговорил лишнего. А она еще той стервой оказалась. Неужели ты не слыхал об этом? Девчонка затаила обиду на Филиппова и, чтобы отомстить, начала рассказывать и писать про него всякие небылицы. Сначала она требовала публичных извинений, а потом и денег за то, что его секреты не станут достоянием общественности.
– И чего там за секреты?