Однажды в Челябинске. Книга первая

– Думаешь, прокатит? – спросил Волчин.

– У меня нет другого выхода. Я слово дал. На кону честь и достоинство.

– Я бы на твоем месте вылил всю бутылку на голову этому выскочке, который с тобой забился, – оценил ситуацию Брадобреев. – Вот это честно и достойно. И со стороны зачетно смотрится.

– А я за Дэна. Кто не рискует, тому грош цена, – поддержал знакомого Кошкарский.

Волчин продолжал нудить:

– Я бы для чистоты спора сначала убедился, что в бутылке именно виски, а уже потом стал бы смотреть, как ты вливаешь в себя ее содержимое. Если этого не будет, твой соперник просто болван.

– Я договорился – бутылка будет якобы из бара.

– Еще один лишний элемент в цепочке тайны в виде бармена только все испортит. А если он перепутает бутылки?

– Часто я задумываюсь, как такой ботан и зануда вообще оказался в хоккее? – поднял тему Никита Зленко.

– Мы с тобой играем вместе с четырех лет – медленно ты, однако, думаешь.

– Хорош собачиться! – заткнул их Митяев. – Это же находка: и спортсмен, и отличник. Он, наверное, один такой во Вселенной.

– Не давайте Митяеву больше пить. Ему достаточно – он уже дифирамбы ботаникам поет. Своему-то школьному помощнику тоже, небось, льстишь как дышишь? – выступил Гайтанов.

– Да, Арсен, низко ты пал… Волчина да в задницу целовать, – добавил Бречкин.

– Только сомкните сегодня ночью глаза, я вам устрою…

От двусмысленности сказанного Абдуллина прорвало на безудержный смех.

– Если кто забыл, – вмешался Малкин, – мы говорили о Даниле.

– Да, – вспомнил Арсений Митяев, – я про него тоже хотел сказать. Эта сумасшедшая идея с переливанием… не лишена смысла, – его взгляд упал на задремавшего Ваню Пирогова. – А-а-а, Пирогов!!! Пожар!!! Подъем!!! – заорал Митяев, дабы пробудить второго вратаря, который очень испугался сигнала тревоги. – До отбоя еще далеко. Как думаете, когда Елизаров вернется?

– Чего это ты удумал?

– Давненько нас не проверяли. А если сейчас ворвется Степанчук и застанет нас в таком виде?

– Ближе к телу, – поторопил Волчин.

– А где Зеленцов? – нарочно злил капитана Митяев, отвлекаясь и прикидываясь слегка пьяным.

– Твою мать, приколист!

– Короче, ищем пустую тару: бутылки из-под чая, сока, газировки. Меняем все жидкости местами и сидим дальше. Лишние бутылки летят в окно.

– Так нельзя, – забастовал Озеров, – это кощунство.

– Ты первый переступил черту, – напомнил Пашка Брадобреев.

– Душок в номере будет, – резонно отметил Чибриков.

– Форточку откроем.

– Денис, постоишь на стреме.

– А почему я?

– Ты все равно не играешь. Хоть какая-то от тебя будет польза, – объяснил Митяев – обидевшийся Акмальдинов отправился дежурить в коридор. Арсений продолжил. – Дэнчик, сколько там у тебя бутылок осталось?

– Вы вообще без тормозов.

– Не прикидывайся, что ты только узнал об этом, – подмигнул ему Кошкарский.

– На что только не пойдешь ради острых ощущений, – объяснил Митяев.

– Только «Джека» не берите, – попросил Озеров.

– А если кому-то захочется настоящего чайку? – озадачился Малкин.

– Шутки за 300 и кот в мешке, Тоша, – вскочил ногами на кровать Митяев, чтобы руководить всем процессом свысока.

– Я про Елизарова, – уточнил Антон.

– Паша же купил. Положи на видное место, брат, чтобы попробовал, если на слово не поверит. Он все равно не шарит в алкоголе. Смурин, ты ответственный за чай у нас.

– Заметано.

– Запах перегара ни с чем не спутаешь, – вставил Волчин.

Процесс поиска подходящих емкостей и неуклюжего переливания жидкостей внезапно прервал забежавший в комнату Акмальдинов со словами:

– Там… это… наших бьют!

***

Зеленцов уже сбился со счета, сколько раз тянул за ручку закрытой двери. И наконец-то ему улыбнулась удача: дамы вернулись, а он уже во всеоружии, то есть с выкрученной до упора харизмой, гостинцами и, конечно же, укромно припрятанным контрацептивом. Правда, цель Никиты сразу же упорхнула в столовку, где в то время отсиживались и другие хоккеисты – хорошо, что многие не посвящены в легкую интрижку Зеленцова, однако косых взглядов все равно не избежать. Зеле нужна лишь маленькая победоносная война, которая уже успела мобилизовать его интеллект и обаяние. Однако после взятия непреступной крепости в лице Светланы он с высокой долей вероятности потеряет к ней всякий интерес. Зато выйдет из начатого пацанами соревнования безоговорочным победителем. А моральная сторона вопроса его заботит несильно. Зеленцов, конечно, поступает по-скотски, но пацаны в его возрасте, наделенные хоть одним атрибутом внешней привлекательности (лицом, глазами, руками, мышцами, гибким языком и всяким прочим), за редким исключением видят в каждой представительнице прекрасного пола лишь объект интимного интереса. А когда ты еще и пытаешься переплюнуть в этом деле других самцов, успешное соблазнение вообще становится делом принципа.

Светин ухажер влетел в столовку, не обратив внимания на стоящего на стреме гопника. Не заметил он и Короткова с Глыбой и Филипповым, которые посчитали, что он желает к ним присоединиться. Потеснившись за столом, парни удивились, когда Зеленцов предпочел подсесть к девчонкам, кажется, с их этажа.

– Посмотри-ка на него, – завистливо выдал Антон Филиппов. – Сейчас обработает девок, мама не горюй.

– Вот что бывает, когда долго не чпокаешься. Ты готов броситься на первое попавшееся – неважно, бревно она или богиня, – поведал Никита Глыба, с аппетитом уплетая второе блюдо.

– Ублюдок видит дырок больше, чем очко унитаза, – Дима Коротков довершил порицание одноклубника.

– Чего только они находят в этих Зеленцовых, Митяевых, Брадобреевых?

– Ты не удовлетворен женским вниманием к своей персоне?