заснула,
браги, наверное, напилась.
С истинным колдуном
она бы так себя не вела?
После моих заклинаний
глаза у нее не срастутся,
уши до ослиных не увеличатся,
за неимением колдовских рычагов,
веником я ее отхлестаю.
Мало! Мало, но ничего.
90
Набирающий боевитость Кувалов ни словом не обмолвился о его вчерашнем занятии в платной секции бокса.
Лицо не разбито, новичков, наверно, не бьют.
Не для покорения женщин я, Воробьев, физически прибавляю.
О вопросе в общем он говорит. Конкретно о боксе помалкивает.
Понравившаяся мне дамочка меня бы, Воробьев, ограничивала, и ограничения я бы терпел…
К сорока годам у него ни дамочки, ни мышц. Нечто до боли знакомое? Я хотя бы не в отчаянии, интеллектуально развитую башку под удары перчатками не подставляю. И почему никаких мышц, бицепс у меня надувается… с кулачок? С кулачок ребенка? Еще замерять, измерять… комплексы меня не изводят. Вполне мускулистый мужик.
НЕТ-нет-нет, не повлиял.
Я ее не убивал!
Андрюшка Швашок проникновенно
сказал Леонтию,
что он благодарен ему по гроб жизни.
Теща у меня умерла!
Насчет улучшений ты, Леонтий,
поколдовал, и случилось оно,
улучшение!
Ее смерть или смерть кого-либо,
промолвил пораженный Леонтий,
не подразумевалась мной ну никак.
Помог тебе, хорошо. Рад стараться.
91
Научным авторитетом высочайшего уровня я, пожалуй, не обладаю. На меня ссылаются, на цитирование моих работ мне действительно иногда случается наскочить… в моей профессии свои особенности, славы в ней не ищи.
Свешивается декоративная лиана. На ней не повесишься – оборвется. В гостях на «Электрозаводской» лиану я подергал, не оторвал… вы явно не торгаш, румяная от выпивки двадцатилетняя девушка, пихнув меня в спину, сказала.
Я принадлежу науке. А лиана тут крепкая. Голландская? У них знаменитые живые цветы, крепкие искусственные лианы… с вашим любовником вы недавно из Амстердама вернулись? Ах, вы любовница профессора Дикарева, на вас он всех собрал посмотреть. А я вам зачем? Зачем вы меня в спину толкнули? Вы пошутили… шутка вам удалась. Легко на душе у меня незамедлительно стало.
ЕСЛИ я тобой займусь,
не проси, не прикоснусь.
Вес у нее не птичий.
Голос – не голосок.
Дьявол во мне, Леонтий, засел,
в женском срамном месте
он прячется!
И чего мне, заклинанием его извлекать?
Можешь заклинанием. А можешь и рукой!
Рукой я не буду.
Глины, как проблемы,
до скончания века мне хватит.
92
Из объятий позвонившего мне в квартиру художника Щитохина высвобождался я аккуратно. Не обидеть, не усугубить… одиночество на него навалилось. На меня практически ночью он пришел изливать.
Когда-то у него складывалось. Заказов не было, а подружки были, банки с маринованными огурцами и кабачковой икрой ему из магазина носили.
Стол под водку у меня, Воробьев, чисто русский…