Верит – не верит?

Похоже, между ними в одну секунду возникла невидимая, но становившаяся с каждым мгновением все прочнее связь, разорвать которую они уже не были вольны. Крисси отступила назад, пропуская антиквара в прихожую и пытаясь сообразить, что же именно могло стать причиной столь внезапно нахлынувшего на них обоих чувства.

Гай с трудом верил, что все это происходит с ним. Он, конечно же, знал, что в его семье поговаривают, будто, кроме чисто физического сходства с соблазнителем-цыганом, к некоторым из Куков иногда по наследству переходят и определенные свойства души: склонность к внезапным увлечениям, например. Впрочем, до этого момента ничто не подсказывало ему, что он обладает подобной склонностью. Может быть, именно потому он не верил в такие пересуды.

Гай считал себя современным человеком, готовым перешагнуть в двадцать первый век. Тем удивительнее было неожиданное откровение, снизошедшее на него, когда дверь распахнулась и он, увидев на пороге ее, в ту же секунду понял, что заглядывает в глаза собственной судьбе, своему будущему. Ему казалось, он уже знает, каким мягким будет водопад ее темно-рыжих волос, когда заструится между его пальцев, знает, каким податливым будет ее тело и какова на ощупь ее кожа, чувствует ее сладостный аромат, знает, как она посмотрит на него и какое восклицание сорвется с ее губ в то мгновение, когда они вместе достигнут вершины наслаждения. Он знал… он все это знал заранее…

Гай слышал стук собственного сердца. Пульсация крови в висках наполнила его голову непрерывным барабанным гулом, предупреждающим о таящейся впереди опасности. Он знал, глядя на открывшую ему дверь девушку, что перед ним стоит единственная, предназначенная только ему женщина, которой суждено сделать его счастливым. Он знал и то, что, если сейчас протянет руку, она молча вложит пальцы в его ладонь и без колебаний последует за ним, позволит увести, завладеть ею в полном смысле этого слова. И вместе с тем Гай сознавал, что перед ним стоит отнюдь не наивная и безвольно-покорная дурочка. Напротив, Гай отлично понимал, что смотрит в глаза исполненной чувства собственного достоинства женщины, уравновешенной, уверенной в себе.

Он шагнул в прихожую, она заперла дверь, и Гай инстинктивно поднял руку, чтобы коснуться ее лица. Крисси моментально повернула голову и прижалась губами к его загрубевшей ладони.

Гай услышал свой приглушенный стон и привлек девушку к себе. Ее тело идеально соответствовало его телу, что, впрочем, нисколько не удивило его.

Он не мог бы с уверенностью сказать, кого из них охватила более неистовая дрожь, когда наклонился и овладел губами девушки. Гай знал лишь, что тихий, полный мольбы о наслаждении стон, что сорвался с ее губ, тысячекратным эхом отозвался в его душе и теле.

Крисси чувствовала, что ее начинает колотить, словно в ознобе. Отвечая на поцелуи Гая, она будто шагнула в неведомое. Пару минут назад, отпирая дверь пунктуальному антиквару, Крисси и представить себе не могла, что стоит на пороге будущего, уготованного ей судьбой. Она никогда не относила себя к той категории женщин, что стремятся начать знакомство с физической близости. Скорее напротив. Тем не менее сейчас Крисси сознавала, что, к чему бы ни привело ее желание близости с незнакомцем, в те секунды, когда они обменивались напряженными взглядами, они уже сблизились так, как только могут стать близки мужчина и женщина.

Крисси никогда не думала, что будет способна подобным образом отреагировать на простое прикосновение мужчины, на его поцелуй, что сможет испытывать столь яростное, переполняющее все ее существо желание, она не представляла себе, что сумеет на расстоянии ощутить охватившее мужчину желание, почувствовать его с такой ясностью, словно не существовало между ними никакого барьера. Она понимала, как страстно он жаждет дотронуться до нее. Может быть, она знала все это потому, что сама отчаянно хотела его. Он жадно целовал ее, и она, отвечая на его поцелуи, слышала, как он тихо шепчет, что всю жизнь ждал встречи с ней, мечтал лишь о ней… И эти бессвязные слова, сливаясь, становились бурной рекой желания и страсти, уносившей их все дальше и дальше.

Крисси не знала, как долго они простояли в прихожей, целуясь и лаская друг друга, сгорая от переполнявшего их желания. Когда наконец он отпустил ее, она дрожала так сильно, что с трудом держалась на ногах. Губы ее припухли от его поцелуев, их будто жгло огнем…

С трудом сглотнув, Крисси нашла в себе силы взглянуть в лицо антиквара. Почувствовав ее смятение, он взял ее руку в свою, и пожатие его сильных, теплых пальцев успокоило девушку.

– Если не ошибаюсь, у французов это называется «coup de foudre».[2 - Coup de foudre (франц.) – внезапная страсть, любовь с первого взгляда (букв.: удар молнии).]

– Верно. – Голос Крисси чуть дрогнул. Она думала о том, как хорошо будет снова оказаться в его объятиях. Она откровенно хотела его, хотела, как женщина может хотеть мужчину, и от этого неутоленного желания у нее все внутри болело. Эта боль ничем не напоминала усталость, которая еще несколько минут назад ощутимо давала себя знать.

Гай мог сейчас думать лишь о том, как он жаждет ее. Честно говоря, он сам недоумевал, каким чудом ему удается не прикасаться к ней. До сих пор он не причислял себя к разряду легковозбудимых мужчин, но сейчас…

– Со мной никогда ничего подобного не случалось, – тихо призналась Крисси.

– Отлично, – быстро отозвался Гай и добавил: – Мне кажется, я готов убить любого, кто мог бы…

Крисси кивнула, и он замолчал, однако она прекрасно поняла, что он хотел сказать. В ее душе тоже поднялась неистовая и жгучая ревность к любой женщине, встреча с которой могла бы произвести такой же эффект.

Крисси глубоко вдохнула, пытаясь вернуться с небес на землю, однако это было нелегко.

– Я так хочу тебя, – прерывающимся голосом выговорила она, и этого было достаточно, чтобы Гай быстро шагнул к ней и порывисто обнял.

Несколько бесконечно долгих минут в прихожей было слышно лишь их лихорадочное дыхание, учащавшееся по мере того, как поцелуи становились все более страстными. Крисси так и не узнала, кто поднес руку Гая к ее груди – он или она сама. Но, почувствовав прикосновение ладони, все ее тело вздрогнуло, словно от электрического разряда, пронзенное острым желанием. Крисси показалось, что ее захлестывает пламя и она плавится от вожделения.

– Не надо, прошу тебя, пожалуйста, – хрипло прошептала она, но тут же выгнулась, еще крепче прижимая к себе его ладонь, пока его большой палец ласкал ее сосок поверх футболки. Удовольствие стало почти невыносимым, и Крисси принялась молить Гая прервать эту сладкую пытку.

Крисси никогда в жизни не просила мужчину любить ее, ей и в голову не приходило, что она может быть способна на такую откровенность. С ней никогда ничего подобного не происходило. Она чувствовала себя странницей в неведомом мире, в стране, где не существовало ни правил, ни запретов и где ее единственными проводниками были ощущения и желания.

В ответ на ее мольбы Гай осторожно поднял пыльную футболку, и, едва его губы коснулись затвердевшего и уже успевшего припухнуть соска, Крисси чуть не потеряла сознание – настолько мощным оказался взрыв блаженства, в эпицентре которого она оказалась.

Она слышала, как Гай чуть слышно шепчет что-то, лаская ее, и чувствовала, как велико и его желание. Ей страстно хотелось дотронуться до него, увидеть его, узнать его. Ласки его губ, не отрывавшихся от ее груди, оказалось недостаточно, чтобы погасить пожар желания, бушевавшего в ее теле. Ничто на свете не способно было сделать это, кроме…

Руки Крисси дрожали, когда она обхватила ладонями лицо Гая. Ей удалось чуть отстраниться от него. Он заглянул ей в глаза, а она, протянув ему руку, повела его в глубь дома.

Ее на удивление крепкая ручка казалась совсем маленькой в широкой ладони Гая. Они дошли до лестницы, и тут Гай замедлил шаг.

– Ты вовсе не должна этого делать, если… – услышала она его хрипловатый голос.

Несколько мгновений Крисси молча всматривалась в его лицо, прежде чем дать ему полный достоинства ответ:

– Нет, должна, но если ты не хочешь… Поняв, как она честна с ним, Гай захотел ее еще сильнее. Она так доверчива, так открыта своим чувствам, так… так совершенна…

– Тебе незачем спрашивать, – тихо ответил он, опуская вниз сокрушенно-насмешливый взгляд. – Боюсь, ответ и так слишком очевиден.

Крисси не смогла удержаться. Взгляд ее также метнулся вниз, и глаза округлились, когда она увидела, что он уже готов к бою. Крисси захлестнуло ни с чем не сравнимое наслаждение, и искушение протянуть руку и дотронуться до твердого, как сталь, ствола его желания оказалось столь велико, что она с трудом заставила себя не делать этого. Но, должно быть, выражение лица выдало ее, поскольку Гай ответил ей благодарным взглядом.

Впервые в жизни Крисси поняла, что значит гордиться своим телом. Она догадалась, что когда Гай увидит ее обнаженной, то очевидность ее страсти наполнит его благоговейным трепетом, увеличивая возбуждение и желание. Крисси была уверена в этом, потому что сама испытает страсть при виде его обнаженного тела.

Рука ее слегка дрожала, пока она вела Гая к небольшой спальне, где решила устроиться.

Крисси открыла дверь и пропустила Гая вперед, и на минуту пожалела, что в комнате нет ничего, кроме отмытых до блеска стен и пола да надувного матраса, застеленного белым бельем, привезенным ею из дома. Хотя, с другой стороны, неужели им нужно что-то еще? Атласные простыни, или кровать под балдахином, или тяжелые занавеси и пушистые ковры? Они и без того обладали всем богатством чувственного мира, всей роскошью страстного желания.

Гай молча разглядывал комнату. Тут пахло свежестью, чистотой и еще чем-то неуловимым – спустя мгновение он сообразил, что это присущий самой Крисси аромат.

– Неужели ты поселилась тут? – поинтересовался он, нахмурившись. Дом был расположен в одном из самых неприглядных районов городка, и, хотя по большому счету Хэслвич был довольно тихим местечком, в последнее время поговаривали о банде юнцов, что орудует в этих кварталах. Совсем рядом, на соседней улице, полиция задержала подростков, торговавших наркотиками возле местного диско-клуба.

– Мне казалось, так будет разумнее всего, – ответила Крисси.

Может быть, он ошарашен бедностью комнаты и отсутствием мебели? А вдруг он считает, что Крисси торопится, ускоряя и без того стремительное развитие событий? Ведь он не знает, что все происходящее, как и желание Крисси быть с ним, ее стремление уступить внезапно нахлынувшему чувству, совершенно ново для нее.

– Если тебе тут не… – начала было она, но Гай не дал ей закончить.

Обняв ее, он тихо произнес:

– Нет, тут просто замечательно. И ты замечательная. Так и должна начинаться настоящая любовь – не под внешним нажимом, в тщательно продуманных и подобранных декорациях, в покоях с роскошной меблировкой, а именно так, именно здесь, где все совершенно естественно. Нам не нужно играть в соблазнение, ведь этого и не происходит. И никакая роскошь не сравнится с твоей красотой и чудом того, что случилось с нами, того, что нам с тобой предстоит…

Крисси почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Этот человек словно сумел прочитать ее мысли, словно понял все, о чем она мечтала. Это было вдвойне удивительно, как будто они уже стали половинками одного целого.

Крисси медленно подняла руку, дотронулась кончиками пальцев до его губ и вздрогнула, ощутив контраст между чуть шероховатой кожей его щеки и шелковистой мягкостью губ.

– Крисси…

Он медленно, один за другим, захватил ее тонкие пальцы в рот и принялся посасывать, не отрывая глаз от ее лица.

Крисси ответила ему столь же красноречивым взглядом, даже не заметив, что из ее груди вырвался тихий стон. Какое-то новое ощущение заставило ее трепетать, повинуясь ритмичным движениям его губ и языка, ласкавших ее пальцы.

Тело Крисси таяло и плавилось, в нем бушевали древние, как само человечество, желания. Неожиданно ей показалось, что одежда заковала ее в неприступную, непомерно тяжелую броню, и ей отчаянно захотелось поскорее избавиться от нее/

В прошлом, переживая моменты близости с мужчиной, Крисси неизменно играла пассивную роль, уступая инициативу партнеру. Ей и в голову не приходила мысль о возможности такой ситуации, когда она сама начнет нетерпеливо теребить свою одежду, торопясь освободиться от нее, чтобы ощутить прикосновение мужских рук. Но ведь сейчас все совсем по-другому… Тихое и раздраженное фырканье от невозможности сразу сбросить мешающую одежду сменилось удовлетворенными вздохами, когда Гай пришел ей на помощь. Когда наконец Крисси предстала перед Гаем совершенно обнаженная, ее поджидало новое потрясение: оказалось, что незнакомый аромат, облаком окутывавший ее тело, был запахом ее возбуждения. Не готовая к такому откровению, Крисси страшно смутилась, но Гай, похоже, смотрел на происходящее с иной точки зрения и не замедлил сообщить ей об этом.

Прижавшись лицом к ложбинке между ее грудями, он восторженно прошептал:

– От тебя так чудесно пахнет! Ты – чудо!