Большая перемена

Большая перемена
Павел Андреевич Зеленков

Впереди для только что проснувшегося Лёши – рутинный школьный день. Однако решение уйти с другом с уроков на большой перемене приводит Лёшу к травмирующим событиям.

Павел Зеленков

Большая перемена

Большая перемена

***

Весна пахнет по-особому. Все очень часто говорят про запах новой жизни, почки, прорастающую траву, но на самом деле весна пахнет гарью и выжженной землей. Какая-то бабулька решила поджечь поле травы, а местные алкаши устроили шашлыки прямо во дворе. Гарь пробирается в лёгкие и заставляет кашлять каждые пять минут. Гарь удушает.

Лёша проснулся от удушающего запаха гари и никак не мог заснуть обратно. Часы показывали пять тридцать семь, будильник прозвенит ещё через полтора часа, да и пофиг на будильник, мама придёт и разбудит сама. Дурацкая школа, дурацкий день, может, лучше просто свернуть не туда и случайно заблудиться, да так, чтобы не найти путь к школе до двух дня, но зато найти путь домой.

Мысли очень странно растекались по сонной голове Лёши. Чтобы отогнать их, он проверил уведомления на телефоне, но уведомлений не было, и онлайн тоже никого не было. Лёша тихонько пролез на кухню за стаканом воды. На обратном пути он заглянул в комнату родителей – они спали и храпели. Храп родителей стал настолько привычным для Лёши, что он не раздражал его, скорее был чем-то вроде звукового сопровождения бессонных ночей в хрущёвке. А ещё он означал, что можно тихонько пробраться на балкон и покурить, оставшись не замеченным.

На балконе можно было полноценно окунуться в сиреневые утренние сумерки. Рассвета ещё нет, но зато есть сумерки. Лёше они были приятнее рассвета, в них было что-то притягательное, небо не настолько яркое, оно всё ещё темное, но в нём можно уловить цвета будущего дня. Гарь тоже уже не душила, была даже притягательной. Внизу можно было разглядеть всё ещё замерзшую землю. «Ещё слишком рано для кед, земля не успела прогреться». Лёша положил сигарету в рот. Прежде, чем поднести к ней зажигалку, он вслушался в тишину квартиры. Никаких шагов. Едва пробивающийся храп. Щелчок зажигалки и сигарета горит. Может, пропустить сегодня школу? Тогда придется говорить с мамой, не стоит. Изо рта один за другим выходят клубы дыма. Какой урок первый? Алгебра? Ненужное, но её даже не прогулять особо. Вдохи и выдохи учащаются, чувствуется вкус фильтра. Вот и всё удовольствие, длинной в две с половиной минуты. Могло быть дольше, но медлить нельзя, а то можно спалиться. Окурок упал на холодную землю, а Лёша оказался обратно в кровати.

Удивительно, но после сигареты Лёше удалось заснуть практически сразу. Это означало, что снова проснуться окажется непосильной задачей. В мире снов всё было по-другому, была Она, они были в Испании, они спокойно пили на пляже, наблюдая за закатом. «Лёша, Лёша». Пляж Испании постепенно растёкся и превратился в серебристые обои и телевизор, окруженный полками с книгами, а Она стала другой ею – недовольной матерью, расталкивающей Лёшу.

– 

Да сейчас, – Лёша перевернулся на другой бок, совсем забыв, что выкуренные раньше сигареты находились под подушкой и при любом неудачном движении могли спалить его вредную привычку перед матерью.

– 

Давай быстрее, ты хотел встать раньше, – недовольный тон постепенно становился дальше, потому что мать торопилась проверить яичницу на кухне.

Придётся вставать, хотя и не хочется. Вторник. Впереди ещё три таких утра, что не очень сильно радовало Лёшу, но пришлось встать и пройти в ванную.

За столом ничего интересного не происходило, мать была полусонная и неразговорчивая, приятная редкость в её поведении. Скорее всего в отличие от Лёши она сможет обратно оказаться в кровати, а ему придётся сидеть на задней парте, где ему не дадут спать ни истеричная училка, ни болтливый Женя. У него ещё и безумно воняет изо рта, при этом он постоянно норовит наклониться поближе, чтобы его точно было слышно.

Гоняя мысли туда-сюда Лёша внезапно оказался на улице. Он посмотрел на часы, поздно. Есть вариант доехать на маршрутке, но ему слишком нравился весенний запах гари, поэтому всё равно на опоздание, утренняя прогулка до школы взбодрит. Лёша оглянулся вокруг: помойка рядом с домом все ещё не была убрана, рядом с ней в полудреме валялся какой-то алкаш, тётя Зоя из третьего подъезда выгуливала своего старого, еле дышащего мопса, люди ходили туда-сюда, спеша либо в школу, либо на работу. Самым приятным было небо. Оно было удивительно красным. Даже не оранжевым, как при обычных рассветах, а именно красным. Какое-то дурное предзнаменование. Лёшу как будто подкололо изнутри. Внезапно он ощутил дуновение апокалипсиса. Ощущение даже было приятным: если и умирать, то пусть весь мир сгорит заодно. С этими мыслями Лёша направился в школу.

***

Самое лучшее в школе, в которой учился Лёша, было её расположение. Чтобы пройти к ней с одной стороны – обязательно окажешься рядом с супермаркетом. Сбоку часто тусят друзья, которые учатся в других школах. Утром, конечно, они там бывают не часто, но после уроков можно не искать их по городу, а просто встретить там. Если нет репетиторов и прочей ерунды – можно пошататься по району, дойти до рампы или зайти в магазин, где не спрашивают паспорт, чтобы взять пива и сигарет. А если друзей там нет, то можно всегда зайти за чем-нибудь в сам магазин, но тут тоже утром засада – он работает с десяти. Если проходить к школе с другой стороны – мимо будет кладбище. Тут даже никакие комментарии не нужны, кладбище всегда навевает очень меланхоличные чувства, смешанные с легким страхом – этот микс очень нравилось Лёше, особенно по утрам, когда супермаркет не работал, а друзей сбоку нет.

Лёша какое-то время стоял и тупил, не понимая, каким образом ему пройти в этот раз. Он еще раз взглянул на кровавое небо и решил пойти мимо кладбища, так было вернее. За кладбищем был лес, в котором виднелся грязный апрельский снег, успевший растаять в городе. Недавно там нашли повесившуюся девочку из лёшиной школы, её мать плакала и плакала, а потом все начали обвинять сначала её, потом учителей, потом одноклассников, потом снова мать. Лёша и несколько его друзей надеялись на то, что у них завёлся маньяк, убивающий детей, потому что так жить было веселее. Для таких предположений было несколько зацепок – маленькая девочка не могла бы так хорошо завязать узел, который был на той пятикласснице, а сама верёвка была слишком высоко закинута на дерево. Захотелось курить.