Разум и Бездна

“Соединение близко” – передал Кашалот.

Юлий, не понимая, машинально поднял взгляд и посмотрел на бесплотное существо, однако на этот раз увидел не только Кашалота.

Теперь Войд не был абсолютно пуст. В небе, перечеркивая черную бездну длинными размытыми линиями, мерцала странная крестообразная форма. Она была похожа на растекшуюся фиолетовую акварель на черном листе – только не бесформенные кляксы, а упорядоченные и даже симметричные волнистые линии, медленно бегущие от вершин креста к его основанию по четырем лучам. И весь этот гигантский фантом медленно вращался по часовой стрелке.

–Боже…что это?… – выговорил Юлий, уставившись на это явление и забыв даже о крушении и взрывах.

”Соединение близко” – повторил Кашалот. И, немного помолчав, добавил:

“Теперь маленьким существам нужно, не медля, сделать свой выбор”.

Он нашел их обоих в помещении с центральным блоком Отца. Как сказал бы Юлий, живущий в Доме на острове: “в комнате, где стояла урна с прахом Отца”. Эта довольно нелепая придуманная Михаилом легенда об умершем прародителе, от которого остался только призрак, теперь стала очень похожей на правду.

Жилой комплекс “Атлантиды” был сильно поврежден. Ледяные глыбы, оторвавшиеся от астероида при взрыве, пробили стены во многих местах. Разгерметизация станции была полной. В коридорах, каютах и всех прочих помещениях теперь не было воздуха. Команда Юлия надеть скафандры оказалась спасительной для Яна и Веры – не послушайся они его, и от всей экспедиции остался бы один командир.

Повреждения не ограничивались утерей воздуха. Вышел из строя основной проводящий ствол, соединяющий станцию с глубинными областями астероида, где располагались реактор и преобразователи материи. Станция была почти обесточена и питалась за счет локального аварийного аккумулятора. Большая часть роботов-пауков тоже была деактивирована.

Ян и Вера были уже в скафандрах на момент взрыва, они наблюдали за катастрофой из командного зала. К счастью, обзорный экран не пробили ледяные осколки, и когда “Атлантида” начала терять воздух и энергию, оба они поспешили в процессорный зал, пытаясь наладить связь с замолчавшим Отцом. Там и встретились все трое – причем, оказалось, что радиосвязь между скафандрами нестабильна и работает только на удалении не больше нескольких шагов. В чем была причина такого ограничения – в слабости сигнала или действии каких-то мистических новых состояний Войда – было непонятно.

В комнате, где стоял центральный блок, не работало основное освещение – горела только тусклая аварийная лампа. Два паукообразных робота выполняли какие-то манипуляции с центральным блоком Отца, сняв с него переднюю стенку и обнажив слабо мерцающее скопление фиолетовых кристаллов, похожее на друзы драгоценных камней.

–Я думала, все кончено… – сказала Вера, сжимая руку Юлия. – Ты не отвечал… Потом, Кашалот поговорил с нами и сказал, что ты жив. Но я не поверила до тех пор, пока ты не пришел.

–Когда случился взрыв, я больше всего боялся, что уже не увижу тебя, – ответил он.

Ян стоял чуть поодаль, понурив голову.

–Может быть, все, что нам осталось, это минуты прощания, коллеги, – тихо сказал он. – Если Отец уничтожен, то мы точно не выживем. Полное фиаско экспедиции…

–Не полное, – сказал Юлий. – Пусть корабль и поврежден, но мы достигли цели. Я видел Соединение. Видел это место…или явление, о котором говорил Кашалот. То, что мы искали все это время.

–Ты видел? – удивленно переспросил Ян. – И как оно выглядит?

Юлий пожал плечами.

–Очень странно. Как призрачный струящийся крест посреди темноты. Я сперва подумал, что это галлюцинация.

–Но почему мы оказались рядом с ним? Ведь до взрыва его не было видно…

–Не знаю. Кашалот сказал, что теперь мы должны сделать выбор.

Все трое замолчали. Вера придвинулась еще ближе к Юлию, они почти касались стеклами шлемов. Неровный красный свет придавал интерьеру помещения зловещий оттенок, а суетящиеся перед блоком пауки казались хищными обитателями подземелья, свивающими гигантский кокон. Юлию внезапно захотелось бросить все усилия, закрыть глаза и лишиться ощущений, погрузиться в сон… – но он, стиснув зубы, заставил себя отбросить разрушительные мысли.

Пауки соединили и сплавили короткой вспышкой какие-то трубчатые световоды, заменили несколько кристаллов в центральной грозди – и вдруг, совершенно неожиданно для людей, сложили свои манипуляторы и синхронно отступили от блока. Наступила тишина.

–Отец! Ты слышишь нас? – с надеждой спросил Юлий.

–Да, слышу, – глухо отозвался у них в шлемах знакомый голос.

Все трое облегченно вздохнули.

–Ты в порядке, Отец? Что со станцией? Ты сможешь восстановить?…

Несколько секунд – необычно долго для разговора с Отцом – длилась пауза, в течение которой в наушниках раздавался только невнятный треск. Затем голос компьютера произнес:

–Мне доступны не все данные. Большая часть сенсоров и камер уничтожена.

–Говори, что знаешь. Мы сможем выжить? Вода, воздух, еда?

–В энергосекторе был пожар, – сказал Отец, и в его голосе все трое услышали неподдельную грусть. – Главный реактор остановлен и критически поврежден. Два из трех преобразователей материи уничтожены. Наши возможности производить конструкционные материалы, воздух и продукты питания очень ограничены. Полное восстановление станции невозможно.

–А что с исследовательским оборудованием? Двигателями? – подал голос Ян.

–Пока нет энергии – все отключено, и я не могу оценивать повреждения. Несомненно, многое уничтожено. Но если удастся запустить резервный малый реактор, то роботы смогут загерметизировать станцию и наладить цикл жизнеобеспечения. Тогда получится реактивировать и уцелевшее оборудование.

–Сколько займет ремонт? – спросил Юлий.

–От пяти до десяти суток. Аварийный аккумулятор, который сейчас дает мне энергию, способен проработать максимум семь.

–Мы успеем! – с надеждой воскликнула Вера.

–Есть еще одна критическая проблема, – снова заговорил Отец. – Запасы воздуха резко ограничены. Цикл производства кислорода остановлен. Вам троим не хватит воздуха, чтобы дождаться герметизации и старта производства… Хватит только на одного. Кроме того, система инфракрасного обогрева станции уничтожена. Через несколько часов в жилом комплексе станет очень холодно.

Вера, Ян и Юлий переглянулись. Красный фонарь сигнальной лампы на потолке медленно мерцал, словно индикатор общего страха.

–И что же нам делать? – дрожащим голосом спросила Вера. – Бросать жребий, кому жить, кому умирать?…

–Я могу предложить подвергнуть вас экстренной заморозке, – сказал Отец. Учитывая, что скоро температура сильно опустится, не придется тратить энергию на поддержание криостазиса.

–Заморозить нас? Как мертвые тела Михаила и Анны? – переспросил Юлий.

–Да, именно, – ответил Отец.

–А ты сможешь вернуть нас к жизни когда восстановишь “Атлантиду”?

–К сожалению, нет, – ответил Отец. – Это возможно только в Институте, не Земле. И даже тогда полное восстановление сознания не гарантировано…

–Я не хочу… – начала Вера, но сразу же осеклась. Ее руки задрожали крупной дрожью.

–Заморозить можно двоих из вас, – продолжил Отец. – Оставшемуся должно хватить кислорода до запуска преобразователя.

Снова наступила тишина. Все трое обдумывали эти безрадостные альтернативы. “Заморозка – это почти верная смерть, – неслось в голове у Юлия. – Ведь вернуться на Землю практически нереально. Может быть, нас со временем найдет другой корабль… Нет, это чушь. Или другой вариант – остаться одному посреди Войда в покалеченной станции? Не знаю даже, что больше пугает”…

–Нет, – вдруг твердо сказала Вера. – Есть и третий вариант.

И когда мужчины вопросительно посмотрели на нее, она кивнула вверх, имея в виду лежащее за стенками и перегородками черное пространство Войда.

–Мы можем выбрать то, что предлагает Кашалот. Пойти туда, в Соединение и выйти из Вселенной.