Сердце рода

Подтверждённая Аура лидерства, неплохая деловая хватка, побратим Дубровского, кровник северян, пилот УГа, владелец Золотого меча и везунчик, выживший после применения семян Гнева…

Неужели он действительно Претендент?

– Ничего, – прошептал мужчина, поглаживая крупный рубин. – На Хайнера надежды нет, значит, придётся подключать Воровскую гильдию.

Он усмехнулся, вспоминая прочитанный доклад о тюремных порядках и тесной связи авторитетов с Ночным братством.

Неделя… особого подхода, и пацан сам оттуда сбежит!

– Ну а потом, – мужчина с предвкушением усмехнулся и погладил свой рубин, – мы с тобой пообщаемся, проведём один ритуальчик, и ты… передашь мне свою Ауру.

То, что после тёмного ритуала Ковена пёсьеголовых не выживает ни один Одарённый, его не волновало.

Интерлюдия. Кабинет директора гимназии

– Итак, судари и сударыни, начнём!

Яков Иванович внимательно посмотрел на пришедших на совещание коллег и увиденное ему понравилось. Все, пусть и хмурые, но сосредоточенные и, что самое главное – спокойные. Если, конечно, не считать Ольгу.

– Для начала обсудим общее положение вещей, после чего перейдём к… балу и его неожиданному окончанию.

На этом моменте все присутствующие синхронно поморщились и покосились на Ольгу.

– Начнём с появившихся в гимназии детей. Мы уведомили всех родителей, возражений не имеется. Ну а на балу, как вы заметили, присутствовал Паладин Братства, являющийся по интересному стечению обстоятельств, отцом двух спасённых ребятишек.

– Кстати, – вклинился в появившуюся паузу физик гимназии, Тарас Иванович, – детишки учатся очень тщательно, причём, несмотря на свой возраст, подошли к выбору будущей профессии очень адекватно. В Воины пошёл только Фёдор, остальные выбрали путь магов и поддержки.

– И здесь Миша успел, – пробормотал себе под нос Демид Иванович.

– Далее, – директор сделал вид, что не заметил комментариев коллег, – вся информация о совершённых преступлениях была передана в княжескую канцелярию.

– Крысы, – недовольно бросил Светозар. – Предлагаю ограничить наши доклады!

– Что вы имеете в виду? – уточнил яков Иванович, хотя прекрасно понял, о чём говорит историк.

– Кто-то слил информацию про Дубровского, которому подбросили змеюку! Молчу уже про сам бал и выкупленные приглашения! У кого-то неизвестные стребовали карточный долг чести, на кого-то надавили неизвестным нам компроматом. В итоге, в самом сердце гимназии ошивалась всякая шваль! Предлагаю в целях безопасности, ограничить отправляемую в канцелярию информацию!

– Кто согласен с предложением Светозара Ивановича? – тут же отреагировал директор. – Так, так… так, единогласно! Идём дальше. Демид Иванович?

– Тренировка полной блокировки гимназии прошла практически успешно, – скривился классный литеры «Аз». – Мы выявили средства связи, способы проникновения и подставных лиц среди гимназистов. Более того, после бала гимназия и прилегающая к ней территория, включая два родовых святилища, на 99 % отрезаны от внешнего мира.

– Отличная новость, – кивнул директор. – Правильно ли я понял, что уже?

– Именно, – кивнул Демид Иванович, – в ту же самую ночь. Когда перехватили сообщение с картой подземных ходов.

– Ожидаемо, – недовольно поморщился директор. – Молодцы, что отреагировали. Были ли в процессе какие-нибудь замечания?

– Как вам сказать, – учитель внимательно посмотрел на покрасневшую Ольгу. – За тот вечер мы смогли предотвратить восемнадцать попыток устроить саботаж, не считая провала с Гранитной сферой, и даже подумать не могли, что…

– Я вас понял, – прервал его директор, – об этом поговорим позже.

– Считаю нужным сказать, – упрямо нахмурился учитель, – что если бы… не Ольга Ивановна, – вечер бы закончился без шума, и мы смогли бы сохранить внутренние дела школы от вынесения на публику.

– Об этом, – директор бросил на классного литеры «Аз» тяжёлый взгляд, – поговорим позже.

– И о том, что родители требуют вашей отставки тоже позже? – не удержался Светозар Иванович.

– Именно, – хладнокровно кивнул директор. – Далее, мы с вами сумели подготовить индивидуальную траекторию развития для девяноста процентов учащихся. Мы смогли оттянуть решение суда на две недели и максимально продуктивно использовали полученное время. Практически все учащиеся взяли очередной ранг, а кто-то даже умудрился получить второй!

Выбитые две недели он считал своей личной победой. Аура Михаила, который, как и договаривались, честно отработал всё положенное время в три смены, дала просто ошеломляющий результат.

Форточник действительно был катализатором. Причём, как начал подозревать Яков Иванович, он ускорял не только развитие окружающих, но и… прочие процессы.

Ведь как объяснить, что с его появлением конфликт с торгашами перешёл в острую фазу, а северяне и вовсе очнулись от многовековой спячки и показали неожиданно острые зубы?

– Ну и последнее, Светозар Иванович, что у нас по сценарию «Дом родной»?

– Более чем успешно, – отозвался историк. – Потайные ходы освоены гимназистами в полном для их уровня объёме. Старшеклассники уже почти получили доступ к сторожевым башням, а перваши наткнулись на галерею с доспехами.

– Отлично, – улыбнулся директор. – Наша помощь нужна?

– Нет, – уверенно заявил историк. – Система гимназии отлично справляется со своей работой, создавая квесты и задания.

– Не забудьте заблокировать все задания с меткой «спасти товарища», – наполнил Яков Иванович. – А то ведь пойдут штурмовать острог или Сыскной приказ…

Слово было сказано, и все сидящие в кабинете учителя насторожились. Всем была интересна участь «Золотого гимназиста».

– Как вы знаете, Попечительский совет настоял на вынесении Михаилу Иванову обвинительного приговора в связи с убийством своих одноклассников Ингвара Кроу и Адена Пылаева, – Яков Иванович обвёл взглядом притихших коллег. – Есть подозрения, что к смерти Адена приложил руку Ингвар и его братья, но… Попечительский Совет…

– Твари, – не сдержался Светозар.

– Так вот, – невозмутимо продолжил директор. – Мы сумели выиграть целых две недели, но сегодня утром Михаил отправился в тюрьму.

– А как же домашний арест? Ведь ему ещё тринадцать или двенадцать лет!

– У него нет необходимых документов, – директор покачал головой, – а на вид ему все шестнадцать. А насчёт домашнего ареста – работа уже идёт. И при условии хорошего поведения, есть крохотный шанс, что суд удовлетворит нашу просьбу.

– А что там с северянами и Толстым? – подал голос Тарас Иванович. – Я слышал, что Иван пытался разбить их статуи?

– Иван разбил статую Ингвара, – подтвердил Яков Иванович, но как ни старался, не смог даже поцарапать статуи Фроста и Бранда. Совет попечителей рекомендовал поставить их в главном зале, чтобы они служили вечным напоминанием, – он откашлялся и процитировал, – «глубокой, всеобъемлющей вины, лежащей на каждом ученике и педагоге княжеской гимназии»!

– Но Михаил предоставил убедительные доказательства! – возразил физик. – К тому же статуи напитаны такой мощью, что у меня волосы на спине шевелятся. За одно только владение таким артефактом можно угодить на рудники!

– Михаил официально признан виновным в убийстве северянина, – мрачно отозвался директор, – поэтому суд не стал рассматривать собранные им улики.

– И на него повесили ещё и Пылаева! – закончил Демид Иванович. – Но это же бред!

Директор пожал плечами и ничего не стал говорить.