Раненая песня

    1928

Пушкин

Предупреждение? Судьба? Ошибка?
– Вздор!
Но недовольство тонко смыла мгла…
…Приспущенные флаги штор
И взмах копыт во тьму из-за угла.

И острый полоз взрезал спелый снег,
Закат упал сквозь роспись ярких дуг.
Поспешливо придумать сквозь разбег,
Что где-то ждет далекий нежный друг…

Вот здесь встречал, в толпе других, не раз…
И вдруг его в упор остановил
Простой вопрос, должно быть, темных глаз
И кисть руки у выгнутых перил.

Конечно, так! Он нежность не увез!
И санки вдруг на крыльях глубины,
И в голубом церемониале звезд —
Насмешливый полупоклон луны.

И санки вкось. А запад ярко хмур.
Сквозь тихий смех: – Какой невольный час…
Даль зеркала и пестрый праздник дур
И дураков. Не правда ли, Данзас?
Усталый снег разрезан мерзлой веткой,
Пар от коней.
– Нельзя ли поскорей… —
И ветер развевает метко
Трефовый локон сумрачных кудрей.

Туман плывет седеющий и серый,
Поляна поднята в кустарнике, как щит.
И на отмеренные барьеры
Отброшены небрежные плащи.
-–

Рука живет в тугих тисках перчатки,
Но мертвой костью простучало:
Нет!
И жжет ладонь горячей рукояткой
С наивным клювом длинный пистолет.

Последний знак…
Судьба? Ошибка? – Вздор!
Раздумья нет. Пусть набегает мгла.
Вдруг подойти и выстрелить в упор
В граненый звон зеленого стекла.

И темный миг знакомых юных глаз,
Который вдруг его остановил…
– Вы приготовились?
…И дорогая…
– Раз!

У тонких и изогнутых перил.
Ведь перепутались вдруг, вспомнившись,
слова,
Которые он вспомнил и забыл.
– Вы приготовились?..
…То нежность, что ли?
– Два!

У стынущих, причудливых перил —
Вот в эту тьму багровую смотри!
Ты в этом мире чувствовал и жил.
…Бег санок легких, прозвеневших…
– Три!
У ускользающих, остынувших перил…
-–

Пустынна ночь. И лунно вьется снег.
Нем горизонт. (В глуби своей укрой!)
Усталых санок ровно сдержан бег,
А сквозь бинты накрапывает кровь.

    1928

Мясники

Сквозь сосну половиц прорастает трава,
Подымая зеленое шумное пламя,
И теленка отрубленная голова,
На ладонях качаясь, поводит глазами.
Черствый камень осыпан в базарных рядах,
Терпкий запах плывет из раскрытых отдушин,
На изогнутых в клювы тяжелых крюках
Мясники пеленают багровые туши.
И, собравшись из выжженных известью ям,
Мертвоглазые псы, у порога залаяв,
Подползают, урча, к беспощадным ногам
Перепачканных в сале и желчи хозяев.
Так, голодные морды свои положив,
До заката в пыли обессилят собаки,
Мясники засмеются и вытрут ножи
О бараньи сановные пышные баки.