Тебя не обидит никто здесь, не бойся, дружок.
Мурчаньем своим мне залечишь на совести ранки,
И будет мне легче нести мой тяжелый урок.
Мышь
Твои когти вонзились мне в сердце,
Морду сжали клыки твои мокрые,
Сапоги раздавили мне горло,
Наступив для удобства на хвост.
Мне с тобою силой не меряться.
Лишь секунду назад был я Огром,
Но поддался твоим уговорам,
Стал мышонком … и понеслось.
Ты поймала меня, играя,
В сапогах симпатичная кошка,
И понятно: в мышином теле
Я не слишком то ловок стал.
Свой кошачий обряд начиная,
Поддавалась ты, но немножко.
А потом коготком поддела -
И бороться я перестал.
Почему мы, Огры, такие
Все доверчивые к их песням?
Почему отзываемся сразу
На мурлыканье сладкий стих?
Все, что нажили в жарких битвах
По людским городам и весям,
Все достанется Карабасам
И принцессам холеным их.
Кошка, кот – да какая мне-то
Нынче разница в положеньи,
В каковом оказался только,
Превратившись в мыша на спор?
Ох и хитрый котяра этот!
Прямо рыжий шпиенский гений!
Так развел меня, как ребенка,
Подведя к тому разговор.
Все тщеславье моё хмельное,
Раззадоренное привычкой,
Что нет равных мне в лютой сече,
Среди местных живых существ!
Я повёлся на уговоры,
На похвальные возвелички,
На мяукающие речи
На мурчащую сладкую лесть.
Сытый кот
Ну что же, людоед (ням-ням) повержен,
И настроенье резко вышло в плюсах.
Уж очень я к мышам сырым привержен,
Коль говорить о кулинарных вкусах.
А этот мыш, я вам не говорил -