«Крот»

«Крот»
Павел Ларин

Павел Барчук

Игры Разума (Барчук, Ларин) #4
Я был успешным адвокатом. Ни одного проигранного дела. Связи, деньги, успех.

Но Судьба закинула меня в 1972 год, в тело сотрудника особого отдела. Теперь нет ничего. Кроме секретных разработок, пропавшего инженера, парочки убийств, исчезнувших чертежей и странной девицы с мутным прошлым. А еще… Мне кажется, я не совсем тот, за кого меня принимают.

В книге присутствует нецензурная брань!

Павел Барчук, Павел Ларин

«Крот»

Глава 1. В которой мы продолжаем действовать сообща, несмотря ни на что. Но явно некоторых вещей я пока не знаю

– Слушайте, это вообще уже… Не знаю…Слов нет. Ни в какие ворота не лезет! Вот что, скажу! Вы кто, в конце концов? А? Ну, ответьте! Кто Вы, Александра Сергеевна?

Максим Сергеевич молча тащить Вадима не мог. Или не хотел. Что тоже вполне вероятно. Мужчину просто разрывало на части от переполнявших его эмоций. Беляеву явно нужно было высказаться. Он ругал Комарову без остановки. Саша заподозрила, пользуясь случаем, Максим Сергеевич, наконец, решил выплеснуть все, что накопилось.

Девушка подняла голову, хотя в полусогнутом положении это было непросто, и посмотрела на Беляева в ожидании продолжения его речи. В принципе, вариантов – сколько угодно. Тем более, учитывая их непростые отношения. Слишком много всего произошло. Он может назвать ее стервой, бессердечной особой, аферисткой. Убийцей даже может назвать. Беляеву известно, что это – факт. Поэтому, в качестве ответа на прозвучавший вопрос, Саша могла рассчитывать на абсолютно нелестные эпитеты. Сама отвечать она не собиралась. Сказать особо нечего. Но Беляев ее удивил.

– Вы, блин, женщина! Понимаете? Нет? Жен-щи-на!

Последнее слово Максим Сергеевич произнёс по слогам. Будто сомневался, что Саша вообще в состоянии понять смысл данного определения. Он остановился, нецензурно выругался себе под нос, а потом вообще бросил блондина на землю. А точнее – верхнюю часть, которая досталась ему в качестве ноши. И тоже, в свою очередь, уставился на Комарову. Но только выпрямившись в полный рост.

– Может, конечно, Виктор Николаевич пытался создать из Вас маленький, смертоносный отряд в одном лице. И может, конечно, у него получилось. Даже наверняка получилось. Мы имели возможность в этом убедиться. Но…извиняюсь…твою мать! Я начинаю чувствовать себя ущербным. У меня развивается комплекс неполноценности. А я, знаете ли, не люблю всю эту психологическую хрень. Совершенно не желаю быть тряпкой. Ясно? И прятаться за женской спиной тоже не желаю. Теперь дожили до того, что Вы спасаете меня. Вы! Меня! Черт знает что…Вам никто не рассказывал простые вещи? Например, по всем законам жанра, это мне положено блистать героическими поступками. Подвигами. Нет? Не слышали ничего подобного? Сказки в детстве тоже не читали? Принц гонял за Золушкой по королевству с туфелькой. Хватал всех подряд и пытался напялить им чужую обувь. А никак не Золушка за ним. Понимаете? И сама она ноги в левые туфли тоже не совала. Она, блин, ждала!

В этот момент Максим Сергеевич сообразил, видимо, сколь двусмысленно звучит пример, в котором фигурирует история любви, и замолчал. Он только что сравнил Сашу со сказочной героиней, а себя с героем. Это выглядело, как намек на личный подтекст в их общении. И в любой другой ситуации девушка не преминула бы подшутить над его словами. Мол, неужели у них тоже любовь, как у сказочных героев. Но вот только реальность совсем не была похожа на сказку. Скорее, на какой-то бесконечный ужас. И шутить не хотелось ни капельки.

Саша опустила руки и разжала пальцы, позволяя нижним конечностям блондина тоже оказаться на земле. Для симметрии. А то выглядело как-то странно. Верхняя часть Вадима лежит в траве, а нижнюю Саша упорно продолжает держать навесу. Вышло это немного резко, с глухим характерным звуком.

Естественно, девушка не могла тащить тело одна. Блондин ни капельки не легкий. Да, уже был случай, когда Саше пришлось самостоятельно решать проблему подобного толка, но тогда она действовала на нервах. Была в состоянии аффекта. Настолько испугалась, что сама не заметила, как избавилась от взрослого мужика. Сейчас страх отсутствовал. И внутри не возникло той пугающей дрожи, которая появилась сразу после мысли: «Я убила человека». Может, потому что, Вадим жив. Без сознания, но жив. А может потому, что гораздо сильнее страха было чувство бешенства. И еще имелось дикое желание стукнуть Беляева.

Максим Сергеевич, вместо того, чтоб скорее унести Вадима подальше от чужих глаз, выбрал крайне неудачное время и место, решив поговорить об отношениях между мужчинами и женщинами. О воспитании, кстати, в том числе.

Совсем недалеко была та самая тропинка, на которой все произошло. И в любую минуту мог появиться случайный прохожий. Или прохожие. В конце концов, элементарно по закону подлости, дружинники, например, захотели, бы проверить парк. Мало ли. А тут – картина маслом. Конечно, за кустами и деревьями плохо видно, как двое людей волокут третьего. Да и на улице уже начало смеркаться. Но рисковать все же не хотелось бы.

– Вы на кой черт его по башке отоварили? – Максим Сергеевич посмотрел на Сашу так, будто она сделала нечто крайне возмутительное.

– С ума сойти… – Комарова развела руками. – То есть я еще и виновата… Вообще, если Вы запамятовали, намекну. Этот человек стоял напротив Вас и целился из пистолета. Что я должна была делать? Развернуться и уйти? Ну, простите! В следующий раз непременно поступлю именно так! И пусть в Ваше драгоценное сердце летят пули, ножи, хоть стрелы из лука Робин Гуда. Мне – все равно!

– Что делать? Ну, уж точно не лупить его бревном по голове. – Максим Сергеевич раздраженно плюнул на землю, а потом наклонился, ухватил блондина под мышки и снова потащил его вперед, пятясь спиной в сторону забора.

Саша тяжело вздохнула и пошла следом. Помогать Беляеву она больше не намерена. Пусть надрывается сам. Раз мужчина. Раз его так сильно задевает ее забота о нем.

Называется, вот так и делай добро людям. Она, между прочим, даже несла бездыханное тело блондина за ноги, чтоб помочь Максиму Сергеевичу, а он только постоянно недоволен. Грубиян, хам и… Шпион! Конечно, последнее определение совсем не отражает всей пакостности характера этого человека, но остальные слова, которые приходили Саше на ум, были слишком неприличными и грубыми.

Девушка обернулась, дабы убедиться, что тропинка пуста. К счастью, там действительно никого не наблюдалось. Они с Беляевым по-прежнему находились в парке. Точнее, в самой дальней его части.

Конечно, Саша не планировала никого бить по голове. Это вышло совершенно случайно.

Она вообще, как нормальный человек, ждала Беляева в назначенном месте. Зачем ее понесло прогуляться, девушка сама не могла объяснить Интуиция, наверное. Просто почему-то стало тяжело на душе и появилось желание пройти вперед. Немного. Буквально пару десятков метров. Но этого «немного» оказалось достаточно, чтоб увидеть картину, как тот самый Вадим, который давно следит за Сашей, тычет в Беляева пистолетом. Времени на раздумье оставалось не очень много. Его совсем не было. Времени. По крайней мере, девушке показалось, что блондин готов выстрелить. Только по этой причине она поступила, как сочла правильным. Схватила толстую палку, подкралась сзади, а затем со всей силы ударила Вадима по голове. Блондин упал и затих. Саша испуганно замерла с палкой наперевес. Дежавю. Она снова убила человека.

Выражение лица, конечно, у Беляева в тот момент стало очень удивленным…Он словно не мог поверить своим глазам.

– Александра Сергеевна, ну, вы вообще… – Это была его первая фраза. Затем последовала вторая. – Вы зачем Вадимку вырубили? Как мы теперь с ним поговорим о насущном. Как мы его расспросим? Вы забыли? В том и заключался наш план. Вытрясти информацию из Вадима.

Беляев подошел к распластавшемуся на земле мужчине, присел на корточки, а затем положил два пальца ему на шею. Несколько секунд молчал, потом облегченно выдохнул.

– Жив, сученыш…

– И что нам делать? – растерянно спросила Комарова.

– Вы меня спрашиваете? – Максим Сергеевич рассмеялся. – Данным вопросом надо было задаваться до того, как Вы начали махать дубиной. А никак не после.

– Это не дубина… – Девушка перевела взгляд на палку, которую по-прежнему держала в руке. До нее только в этот момент окончательно дошло, что именно она сделала. Снова причинила вред человеку. Могла его убить.

– Черт… – Беляев поднялся на ноги, оглянулся. – Теоретически, по этой тропинке не ходят особо люди. Только случайные граждане, решившие срезать путь и знающие о дыре в заборе. Но нам лучше не рисковать. Поэтому… Я беру за руки, вы – за ноги. И тащим спящего красавца в кусты. Подальше от людей. Туда, где никто не появится.

– Мы бросим его в парке? В кустах? – Саша подошла ближе к блондину, пристально рассматривая бледное лицо. Точно жив? Интересно…

– Вот знаете, Александра Сергеевна, с первого взгляда я понял, вы – скрытая маньячка. Хотя… почему же скрытая? Наоборот. Очень даже открытая. Одного травите, второму башку чуть не проломили. Третьего, а вернее, первого, не будем вспоминать. О мертвых либо хорошо, либо никак. Теперь еще собрались бедолагу, который несмотря на все Ваши старания, жив, бросить в кустах. Чтоб он наверняка загнулся? Или как? Такими темпами Вам скоро придётся рисовать на своей щеке звезды. Знаете, как на самолётах и танках в Великую отечественную. Сбил фашиста – звезда. Так и у Вас. Грохнула мужика – отметила.

Саша решила издевательства этого невыносимого человека игнорировать. Иначе, точно сорвется. А такое поведение с ее стороны сейчас очень не к месту. Кто-то один из них должен быть выше обстоятельств и не поддаваться на провокации. Хотя, на самом деле… Палка, которую она отбросила в сторону, еще слишком близко. Просто Комарова испытывала огромный соблазн взять «бревно», как выразился сам Беляев, и повторить все то же самое, но уже с головой Максима Сергеевича.

– Ну, вот правда говорят… Бойтесь своих желаний… – Беляев уставился куда-то вдаль. – Я все думал, как скучно живу… Как скучно живу… А теперь, что? Теперь – бесконечный бразильский карнавал. Берите, Александра Сергеевна! Не стесняйтесь.

Кромарова наклонилась, ухватила Вадима за ноги и замерла, глядя на Максима Сергеевича. Тот покачал головой, будто не веря во все происходящее, а потом тоже наклонился, взял блондина под мышки, и они понесли тело в сторону самого дальнего угла парка.

Вот пока несли, Беляев как раз и решил высказать все, что у него накипело. Оказывается, ущемлено его мужское самолюбие. Ну, надо же… У них проблем – воз и маленькая тележка, а человеку необходимо чувствовать себя хозяином положения. Самовлюбленный хам!

Теперь, после их словесной перепалки, Комарова демонстративно отказывалась помогать Беляеву. Мужчина! Все сам!

Он тащил Вадима, а девушка шла следом с безмятежным выражением на лице. Мол, гуляет она тут, по парку. Дышит воздухом. Однако, один вопрос по-прежнему оставался неясным.

– Как поступим с Вадимом? – Саша решила снова вернуться к насущной проблеме. Она пока не понимала, что задумал Максим Сергеевич. Ну, дотащат они его, а потом? Рано или поздно блондин очнется. Побежит к своим хозяевам. Это – очень плохой вариант развития событий.

– С Вадимом… – Беляев оглянулся через плечо, примеряясь, как далеко еще идти. – Что с Вадимом – узнаете очень скоро.

На удивление, судьба была благосклонна к ним. В радиусе нескольких сотен метров не появилось ни одного человека. От тропинки они ушли уже достаточно далеко. Теперь приходилось пробираться через кусты. Саше было проще, она просто двигалась налегке. А вот Беляев злился. Блондин цеплялся одеждой за ветки и будто специально тормозил движение.

– Ну, Вадик… Ну, скотина… – Бормотал Максим Сергеевич, – Одни проблемы от тебя, гнида ты белобрысая.

– Максим Сергеевич, я волнуюсь. Скажите все-таки, пожалуйста, что вы планируете делать с телом? – Саша запнулась на полуслове. Как-то нехорошо называть «телом» вполне еще живого человека.

– Слушайте, вообще, если что, у нас «тело» появилось по Вашей вине. Вы о чем думали? Был какой-то план? Ну-к, расскажите. Вдруг он гениален, а я к Вам категорически несправедлив. Просто по моим прикидкам, развитие событий должно было быть следующим. Я обезоруживаю Вадима, тем самым перекинув роль жертвы на него. Потом беру этого гада за шиворот и вытряхиваю из него нужную информацию. Но… Вы решили сделать все по-другому.