Опыт «социального экстремиста»

– Это называется – расставлены приоритеты. У государства расставлены приоритеты: главное для них – банки, госкорпорации, чиновники, у которых, как вы слышали, зарплата повышается – они так хорошо работали, что им повысили зарплату на 3–5 процентов.

– Им вроде как 4 года не повышали?

– Слушайте, ну давайте не будем – это как раз тот анекдот, в котором говорится: «Тут еще и деньги платят?»

– Сколько, по-вашему, топ-менеджеры получают? Это ни для кого уже не секрет – одна контора получила на 5 млрд крупный инфраструктурный проект. Потом Счетная палата проверила, и оказалось, что 3 года эта контора ничего не делала, проекта нет, вообще ничего нет, но полмиллиарда снимали ежегодно, просто так за процент. И банк получил 5 млрд на депозит, банк был благодарен…

– При этом Медведев говорил когда-то, что вот введем мы антикризисную программу, только деньги нужны, а потом пришел вводить эту программу, а денег-то на нее нет…

– Но зато у банкиров 870 млрд за 11 месяцев.

– Вы радуетесь за банкиров?

– Я? Да у меня слезы на глазах, потому что наши соотечественники нищают, а производство загибается… А теперь вопросы, реплики и комментарии наших зрителей прямо сейчас обобщила моя коллега Мария Иваткина, она к нам присоединяется. Маша, вам слово.

– (Мария Иваткина.) Спасибо большое, Юрий Алексеевич. Как оказалось, среди наших зрителей огромное количество малых и средних бизнесменов, но обнадеживающих комментариев, я вам сразу скажу, немного. Вот, например, Сергей Кузьмин пишет: «Кредит не дают, 15 с половиной процентов на 3 года, вынужден отказаться, все дилеры сидят без работы, окна и потолки не заказывают люди, потому что у людей денег нет». Сергей Кайсин: «Четыре раза открывал ИП, и если в нулевых еще было вполне сносно, то сейчас полный капут». Еще поступил комментарий от Светланы Лей: «У меня маленькая хлебопекарня в Тверской области, банки кредитов не выдают, помощи реальному сектору никакой, как и субсидий от государства. Но ведь получается благодатное дело – хлеб человек производит, почему помощи никакой?»

– Вот сейчас этот вопрос мы Павлу Николаевичу и адресуем. Действительно, в нашей стране хлеб – это главный продукт. Да, маленькая пекарня, но ведь из этих маленьких частичек и состоит страна, она же не состоит из одних гигантов.

– (Грудинин.) А я уверен, что маленькая пекарня делает более качественный хлеб, чем большие заводы… Что касается экономической ситуации, это отсутствие понимания со стороны государства, что нужно давать льготные кредиты и даже освобождать от всех налогов ИП, потому что они занимаются главным – они сами себя кормят, они не сидят на шее у государства, как чиновники и бюрократы, они работают на себя. Именно им надо дать возможность, для них вообще нужно отменить налоги до определенного момента.

– Вы представляете, какую истерику вы вызовете подобным предложением у главного бухгалтера страны?

– Я вообще в последнее время истерики вызываю, но они же довели страну! Да вся страна уже в истерике! Потому что нельзя так жить! Государство расставило приоритеты – банки, госкорпорации, повышение тарифов, чиновники, которые ничего не производят. А ведь их огромное количество…

– Павел Николаевич, спасибо вам огромное!

Территория «социального экстремизма»

Моя малая Родина

(из интервью для передачи «Мое дело», ведущая Анастасия Джмухадзе)

Когда я услышала о подмосковном совхозе, первой моей реакцией было удивление – какой совхоз, когда Советский Союз уже 25 лет как развалился! На самом деле это предприятие с историей, редкой для нашей страны: совхоз имени Ленина был создан еще в 1918 году, он пережил распад СССР и существует до сих пор.

Конечно, перспективы у него при смене строя не было никакой, и, если бы в 1995 году группа сотрудников не взяла инициативу в свои руки, совхоз бы развалился. Среди тех, кто взялся поднимать предприятие, был Павел Николаевич Грудинин – он поднимал его из руин и поставил хозяйство на новые рельсы. Ощущение, что здесь удалось построить социалистический рай, меня не покидало все время пребывания в этом подмосковном совхозе.

– Павел Николаевич, с совхозом имени Ленина связана вся ваша жизнь: вы в 12 лет пришли сюда грузчиком работать, если я ничего не путаю.

– Да, и мои родители здесь работали.

– Потом в 1995 году стали директором и это обанкротившееся предприятие подняли на достаточно высокий уровень. В тот момент, когда вы из наемного сотрудника стали директором, сложно было? Страшно?

– Ну, во-первых, я был не один, нас было несколько молодых специалистов, которые поняли, что если сейчас мы что-то не сделаем, то мы работу, на которой нам было неплохо работать – а мы проработали там лет 10–12 каждый, – просто потеряем. А искать новую работу в 1995-м было очень сложно, тем более в сельском хозяйстве. Мы решили попробовать сделать так, чтобы совхоз не закончил свою жизнь.

– На тот момент долгов было 4 000 000?

– 4 млрд!

– Миллиарда!

– И это долги только перед налоговой инспекцией. А еще были долги за 5 месяцев за зарплату, долги перед коммунальщиками, перед электриками, перед газовиками, плюс еще кредиты, которые висели тяжелым грузом. Конечно, ситуация была очень сложная, но была вера в светлое будущее, и мы надеялись на то, что если мы станем акционерным обществом, начнем менять технологии, сокращать издержки, то у нас все будет хорошо. В итоге так и получилось.

– Какие первые шаги вы тогда предприняли?

– Во-первых, мы заставили всех наших контрагентов подтвердить, за что именно мы им должны. С Мосводоканалом мы добились того, что резко сократили платежи, потому что мы платили им просто ни за что. Потом мы начали сокращать издержки производства: практически всё, что нам было не нужно в производстве, мы сдали в аренду и стали получать деньги в кассу совхоза. Затем мы получили свидетельство на право собственности на землю, обмежевали ненужные нам земельные участки, которые в 200-метровой зоне от кольцевой дороги находятся и на которых мы ничего не производили, потому что там ничего произвести невозможно – экологическая ситуация там такая, что тяжелых металлов больше, чем травы. Мы эти участки продали, а деньги за продажу пустили на выплату первоочередных долгов, плюс начали покупать новую технику. Потом мы отошли от выращивания одной монокультуры в нашем хозяйстве: то есть у нас были земляника и другие ягоды, а мы стали заниматься еще овощеводством. Изменили содержание и кормление коров, работали со стадом довольно долго, года три, зато после этого молока мы стали производить в три раза больше.

В общем, было много факторов. Вы знаете такое понятие – оптимизация производства? У нас пропали бездельники. Раньше у нас водитель сидел в машине и не выходил, чтобы погрузить машину…

– То есть был отдельно грузчик, отдельно водитель.

– Да, был отдельно грузчик, отдельно водитель, а потом мы сказали, что если ты хочешь зарабатывать деньги, то вставай, иди и работай. Ни в одной стране мира вы не найдете, чтобы был водитель отдельно, а грузчик отдельно, – тот же самый человек, который водит машину, он и грузит…

Ну, есть много мелочей, которые в итоге складываются в рост производительности труда, – у нас рост производительности труда опережал рост заработной платы; в результате люди стали получать, допустим, в 10 раз больше, а продукции стали производить в 15 раз больше.

– Когда я разговариваю с людьми, которые работают в сфере сельского хозяйства, самая большая проблема – воруют, пьют, не работают, ленятся. А вы всегда своих сотрудников хвалите. Как вам это удается? Как вы собрали такой коллектив, который действительно так работает?

– Ну, во-первых, я не всегда всех работников хвалю: директор – это орган понуждения к труду, директор всегда должен быть недоволен, а если директор будет всем доволен, а все будут довольны директором, то такого директора надо увольнять. Но я действительно очень доволен своим коллективом, потому что не каждый коллектив может в 6:00 утра начать работать и в 10:00 вечера закончить, а когда идет уборочная страда, особенно уборка земляники, или уборка зерновых, или уборка овощей, вот тут и проявляется сплоченность коллектива. Никто не смотрит на часы, никто не убегает раньше времени, потому что, когда идет уборка урожая, все в цепочке: и специалисты, и рабочие работают как единое целое. И кстати, это было всегда, что в период уборки в любом совхозе и колхозе любого района любой области Советского Союза работали примерно так: когда шла уборочная страда или посевная, никто не смотрел на часы. Мы просто сохранили тот порядок и ту дисциплину, которые были в государстве лет 25 назад.

– Я так понимаю, что вы успели поставить все новое оборудование до кризиса 2008 года?

– Нас кризис не коснулся вообще, потому что в тот момент мы уже вложили достаточно много денег в производство, а цена на сельхозпродукцию не уменьшилась. Она востребована всегда, соответственно, доходы мы получали те же. У нас была подушка безопасности, поэтому и в кризис мы не прекратили строить. Например, в кризис мы построили поликлинику – это обошлось нам в 100 млн рублей… Сейчас в моде слова «меценатство», «социально ответственный бизнес» – на самом деле это было всегда: когда ты зарабатываешь деньги, ты должен тратить на той территории, на которой ты живешь, поэтому все это строительство поликлиник, детских садов.

Вы слышали, что все борются с демографической ситуацией, – увеличение рождаемости всех беспокоит. А мы провели эксперимент: когда мы первый дом сдали в 2000 году, то заселили туда 44 молодые семьи, и за первые полтора года у них родилось 22 ребенка. Работники уверены в завтрашнем дне, они получают стабильную заработную плату, и поэтому женщина начинает рожать. А иначе можно сколько угодно уговаривать людей: давайте, рожайте – но пока вы не сделаете ситуацию в данном регионе стабильной и пока люди не успокоятся и не поймут, что не надо будет бороться за кусок хлеба, до тех пор рождаемость не повысится.

– Для вас, как предпринимателя, в чем критерий успеха?

– Для всех предпринимателей главный критерий успеха – это его бизнес, но это не самоцель: говорят же, что у гроба карманов нет, ты свое богатство не унесешь с собой. Хочется оставить что-то на Земле, чтобы лет через 20–30 после твоей смерти кто-нибудь сказал: «Слушай, а это было построено тем-то!»…

Вот хочется сказать о таком понятии, как малая Родина: если ты здесь родился, то надо, чтобы, после того как ты закончишь свою жизнь, оставить здесь какой-то след. Рано или поздно, когда мне придется передавать хозяйство кому-то, мне бы хотелось, чтобы он сказал: вот это вот действительно хозяйство, которое можно только развивать, его не нужно восстанавливать.

Территория «социального экстремизма»

(из интервью для телеканала Нейромир-ТВ)

Мы приехали в совхоз имени Ленина и увидели, что тут просто уголок социализма. Сегодня мы разговариваем с председателем этого совхоза Павлом Николаевичем Грудининым.

– Здравствуйте, Павел Николаевич! Мы тут уже проехали удивительный детский садик, Дворец культуры, даже для Москвы круто. Как вам все это удалось?

– Начнем с того, что мы крупнейший в России производитель земляники.

– А что, вы прямо сейчас ее производите?

– Ну, это все-таки сезонное…

– То есть она у вас все-таки на открытом грунте?

– Да. Идея, кстати, была на закрытом грунте производить, только перестройка помешала. Несмотря на это, 6000 тонн производим…