Земля потерянных судеб

Марен отпихнула ее и схватив его за руку нащупала пульс.

– Ну ты дал… – облегченно вздохнула Джул.

Рон оглядел комнату. Он точно помнил, что был одет, но вещи его сейчас лежали на столе. У постели стоял таз с холодной водой, мокрые полотенца там же, и разные склянки с мутной, резко пахнущей бурдой.

– Хороший пульс… для мертвеца, – констатировала марен, критично разглядывая его веки.

– Что не так-то? – раздраженно спросил он.

– Странно это все, – пожала Марен плечами. – Первый раз вижу, чтобы в мертвое тело снова вернулась жизнь.

– Странно, это когда три женщины пялятся на голого мужика во сне. Что за бред?

– Слышь, умник, – встряла Джул. – На пальцы свои посмотри.

Рон глянул на руку и вздрогнул. Пальцы и ногти отдавали мертвенной синевой. Он попытался сжать кулак, но тот онемел. Руки отказывались слушаться его, отдаваясь колющей болью. С ногами тоже все было не хорошо.

– Забавно… Что за хрень?!

– У тебя надо спросить, герой. Джул разбудила меня среди ночи и сюда приволокла. Уж не знаю, что она в твоей комнате забыла. Еще подумала, ни она ли тебя…

– Это вряд ли, – усмехнулся Рон. – Не в таком состоянии. До казарм в одиночку нести было не реально, она весит как бронированный конь. Я смог дотащить только сюда.

– Зато раздеть хватило сил…– буркнула Джул.

– Ой, да брось, я просто избавил тебя от брони и расстегнул пару пуговиц.

– Тебя никто не просил!

– Хватит! – грубо оборвала Марен, – У него и так мало сил.

Джул заткнулась и, надувшись сложила руки на груди. Марен глядя на нее лишь покачала головой. Потом села на край кушетки и пощупала его лоб.

– Вэл, принеси-ка сладкого чаю? – попросила она.

– Может кофе? – оживился Рон.

– Чай – это мне, – заявила марен. – Ну и ему принеси…

– А не повредит? – переспросила на всякий случай Вэл.

– Да кто его теперь разберет… просит – неси.

Когда Вэл ушла, марен наклонилась ближе к его лицу:

– Будь по ласковее с ней. Знаешь как она рыдала на твоей груди!?

– Вэл…? – Рон смутился от таких слов. – Разве я заслужил?

Старуха больно стукнула его костяшкой пальца в лоб.

– Дубина. Ты всех нас тут перепугал. Ладно еще гарнизон не в курсе. Представляешь, что бы тут началось? Ты ж только-только в людей надежду вселил. Вон, хотя бы на Августа посмотри.

– Даже Джул? – улыбнулся он.

– А кто, ты думаешь пол ночи пытался сердце твое запустить? Скакала верхом как проклятая… Ты на щеки ее посмотри, вон от слезинок следы.

Джул отвернулась, скрипнув зубами. Похоже старуха не соврала. Хаук вздохнул, он хотел было сказать пару слов, но понял, что рано пока шутить. Он снова взглянул на руки. К счастью, пальцы начали розоветь.

– Так я что, в самом деле был того…?

– Мертвее не бывает, – кивнула Марен. – Остыл, похолодел, губы посинели. Холодный пот… Правда не обделался – надо отдать тебе честь. Но не это смутило меня. Зрачки реагировали на свет… а значит и мозг был жив. Я встречала в своей жизни пару раз такое. И сначала решила, что это яд. Но твоя кровь не свернулась, когда я стала проверять. Привести тебя в чувство мы не смогли, тут ни нашатырь не помог, ни пощечины, пульса не было. Джул битый час пыталась завести твое сердце…

– А это возможно?

– Возможно, если знать как. – усмехнулась старуха. – В общем, терять то уже нечего было, и мы решили оставить все как есть, до утра.

– И… как долго? – спросил Рон.

– Тебя с нами не было около пяти часов. Точнее не скажу, потому как неизвестно сколько времени прошло до того, как наш доблестный капитан пришла в себя и решила выяснить почему она в твоей постели, и к тому же одна. – Марен ехидно покосилась на Джул и подмигнула.

Хаук упал на подушку и попытался потянуться. К его облегчению это удалось сделать. Ноги тоже вроде как стали слушаться.

– Ну, как там, на том свете то? Рассказывай, видел чего? Или кого?

Он внимательно посмотрел на старуху и сладко зевнул.

– Видел. Сон странный, будто лежу в могиле, на холме, возле деревни. Но земля выталкивает меня из себя. А вокруг нет ничего. Ни замка, ни селения. Только холм и бесконечная дымка до самого горизонта. Небо черное, но светло. И нереально красивая женщина в белом платье. Ростом с Джека, сияет вся, волосы белые, лицо красивое, а в глазах пустота… и запах такой приятный от нее.

– И все?

– Да. Просто обняла и сказала, что любит меня. – пожал плечами Рон.

– М… да, – ухмыльнулась Джул. – Спросил бы хоть для приличия, как ее зовут…

– У нее нет имени, – вздохнула Марен. – вернее, у нее много имен…

– А ты, что же, – удивилась Джул – Знаешь ее?

– Конечно… я же жрица! В белом платье говоришь… сияющая кожа и белые волосы? Пахнет полевыми цветами? – уточнила Марен как-то отстраненно.

– Все верно, цветами. Очень явственный сон.

– И она тебя обняла?

– Как дитя. По чести сказать я и чувствовал себя ребенком по сравнению с ней.

– Ну, теперь все понятно, – вздохнула старуха. – На твой счет можно особо не переживать. Это был не сон, и это была не смерть.