Земля потерянных судеб

Хаук взглянул в окно. На темно синем небе появились первые звезды, с улицы потянуло морозной прохладой. Он отложил бумаги в сторону и встал. Тело болело, ноги ныли. В кончиках пальцев чувствовался пульс. Хаук устал как собака. Слишком много свалилось на него в одночасье. Хотелось просто поспать в обычной кровати под обычным одеялом на самой что ни наесть обычной простыне.

Молодой лорд решительно скинул на пол все, что на нем было одето. Оставшись в чем мать родила, он расправил постель и вытянулся на ней во весь свой немаленький рост. Подушка была набита паклей и пахла сухой травой. Разлитый уксус источал легкий аромат яблок. Мягкие дуновения прохладного воздуха приятно ласкали кожу. Мало по малу тело его расслаблялось. Сначала ноги. Потом бедра. Позвоночник в пояснице негромко хрустнул, вставая на место. Потом руки, плечи, и, наконец, шея. Хаук и не заметил, как погрузился в глубокий спокойный сон.

Глава 13. Они уже не те.

Хаук давно не спал. Просто вылезать из-под одеяла не было необходимости. Глядя на потолок через приоткрытые веки, он слушал как щебечут птицы во дворе. Это так умиротворяло. На улице уже расцвело. Издали доносились чьи-то голоса. Ржали кони… где-то мяукала кошка.

Со стороны коридора послышались легкие шаги. В дверь тихонечко постучали.

– Кто там? – хриплым заспанным голосом спросил Хаук.

– Это Вэл, милорд. Горничная.

– А который час?

– Две минуты десятого, милорд, – послышалось из-за двери. Вэл, похоже, восприняла слова буквально. Он встал. Сделал несколько шагов по холодному полу, убрал стул и повернул ключ в скважине. Стараясь не смотреть на его обнаженное тело, горничная поставила на стол кувшин с водой и небольшой таз. Потом собрала посуду и выкатила столик в коридор.

– Прикажете подать завтрак сюда, милорд? – спросила она.

– Да, если можно.

– Слушаюсь, милорд – горничная склонила голову, и поспешила удалиться.

Хаук потер глаза. Странно, но вчера он даже не притронулся к вину. Хотя выпить хотелось. Конечно, можно это быстро исправить, но пить с утра это все же моветон. Однако, стаканчик винца за едой еще никому вреда не делал. Завтрак подали через полчаса. Хаук как раз успел умыться и одеться, прежде чем старшая горничная вернулась все с тем же столиком. На сей раз завтраком оказался горшочке пшеничной каши на сливочном масле. Несколько отварных яиц, ржаная лепешка, и сливовый джем.

– А, что там за временные трудности, про которые ты говорила? – спросил лорд.

Горничная опустила глаза.

– Простите милорд. Ничего серьезного, просто крестьяне третий день отказываются поставлять продукты.

– Почему? – удивился Хаук.

– Требуют денег, – посетовала Вэл.

– Ну, обычно так оно и бывает. Заплатите же им.

– Милорд, владыка никогда и никому не платил. Ослушаться его воли было смертным грехом. Да и денег у нас сроду нет….

– Так…. – Хаук прищурил глаз, – а сама ты давно ела? Только не лги мне.

– Два дня назад, – испуганно призналась Горничная.

Хаук взял горшок, вывалил половину каши в миску, а остальное сунул ей.

– Ешь! Здесь много для одного.

Вэл недоверчиво взяла горшок, но ослушаться не посмела. Глядя как она уплетает, Хаук задумчиво спросил:

– Скажи-ка Вэл, а что можно купить в землях владыки на одну серебряную монету?

– Много чего, милорд. Корову. Или двух коз. Еды на месяц. Платье красивое… Серебряная монета – это большие деньги в наших краях.

–А золотая монета?

Горничная задумалась….

– Можно пару месяцев жить на постоялом дворе, спать вдоволь, есть досыта, и ничего больше не делать. Еще и останется. А можно телегу купить. Или коня хорошего. А за два золотых уже можно договориться со стражей на границе графства и сбежать отсюда… – Горничная осеклась на полуслове.

– Кушай, кушай, – успокоил ее Хаук. – А сколько надо денег чтобы снабжать провиантом замок, гарнизон и слуг в течение месяца?

– Народу тут много… Примерно десять золотых – прикинула она в уме – Но если не покупать, скажем, готовые колбасы и прочую ерунду, а готовить тут, то выйдет дешевле. Но это приблизительно, у нас тут все натурой привозят, за деньги это в городах… Если вы спросите Джеймса, он все до монетки подсчитает.

– Ясно. А что, говоришь, требуют крестьяне?

– Они не знают, чего хотят. Просто уперлись как бараны рогами… – обиженно пробурчала она.

–Хм… оно и понятно. От такой жизни кто угодно упрется.

Хаук выложил стопочкой пять больших блестящих серебряных монет.

– Отдай эти деньги. Посмотрим, во сколько они оценивают свой труд.

Вэл невольно поперхнулась. Он открыл вино и налив в бокал протянул ей. Отпив добрую половину, она прокашлялась.

– Вы… доверите мне эти монеты? Это серьезно, милорд? – испуганно переспросила она.

– Возьми с собой солдат для верности. Двоих думаю, хватит?

– Как скажете, милорд. Сию минуту!

Хаук успел схватить ее за руку прежде, чем она сорвалась с места. Валери испуганно уставилась на него.

– Доешь спокойно. Потом пойдешь, – пояснил он.

Валери села на место и снова взялась за горшочек.

– А что ты думаешь о Марен? – продолжил опрос молодой лорд.

– Славная старуха. Со странностями, конечно. Но только она здесь о нас и заботится. Ухаживает, когда болеем, лечит, когда получаем раны. В замке ей каждый чем-то обязан…

– А Джеймс, что о нем скажешь? – снова спросил лорд.

– Милый песик. Обходительный. Ласковый такой… Ой! Простите милорд, не подумав…

Хаук остановил ее жестом.

– Он очень умный, милорд. Не чета всем нам вместе взятым. И он все держит в голове. Даже старуха с ним иногда советуется. А владыка доверял свою печать… пока он не провинился. Перстень забрали вместе с пальцем. А еще он очень, очень сильный, просто никому не показывает.