Земля потерянных судеб

– Предложение, – Удивилась она? – А я подумала, что он бредит….

– Как он? – Хаук покосился на клетку.

– Слаб, подавлен, изранен, как и все мы, – пространно сообщила она.

– В таком случае, можно вас попросить об одолжении, сударыня? – тихо, почти ласково спросил он.

– Да? – безучастно кивнула она.

– Не могли бы вы взять детей и переселиться в одну из комнат замка?

Елена подняла глаза. Мужчина, стоявший перед ней, был вполне серьезен.

– Вы… не шутите?

Хаук повернулся к раскрасневшемуся от лестничной беготни Отису:

– У нас ведь есть где их разместить? – строго спросил он.

– Конечно милорд. Гостевые комнаты всегда свободны! – с готовностью подтвердил он.

– В таком случае, приказываю отмыть, переодеть, и накормить. Задача ясна?

– Да, милорд! Сделаю с радостью!

Хаук улыбнулся такому рвению, и спросил Елену:

– Как давно вы в клетке?

– Сложно сказать. Но нормально не кормили нас примерно две недели – припомнила она неуверенно.

– Понятно… Сейчас вас накормят. Но ешьте понемногу, и больше пейте, иначе кишки свернутся – предостерег Хаук.

Оставив растерянную Елену, молодой лорд поспешил к старухе. Она склонилась над телом Хорста и слушала как бьётся его сердце. Отвечая на безмолвный вопрос, Марен махнула рукой:

– Жить будет. Сильный мужчина, здоровое сердце. Заварю ему кое каких травок, через недельку-другую как новый будет.

– А дети?

– Что им сделается… Они переносят лишения куда легче. Поспят в тепле, покушают, да и забудут все. По ночам только вздрагивать будут. Но, ничего. Даст Бог – время все вылечит.

– Можно перенести его отсюда? – спросил Хаук.

– Валяй! Думаю, он не сможет противиться, – резонно заключила она.

Хаук подозвал жестом солдат.

– Взяли! – тихо приказал он.

Шестеро солдат присели возле могучего кузнеца, и подняли его грузное тело на руки. Отис побежал впереди, указывая дорогу, а Марен взяла на себя детишек. Сильно ослабшая к этому времени Елена мелкими шажками семенила вслед за мужем. Гостевые комнаты расположились в отдельном крыле на втором этаже замка. В одной из них Хаук провел ночь. Но она не подходила. Отис провел их в комнаты для гостей рангом повыше. Там был камин, балкон, ну и убранство соответствовало. На огромной тахте без труда разместится вся семья.

Кузнеца уложили на отдельно стоящую оттоманку. Тут же, откуда ни возьмись возникли две горничных с полотенцами и небольшой сумкой. Одна их низ сразу пробежала в умывальню, готовить ванную, а втора, достав ножницы, принялась разрезать одежду на теле кузнеца, как это делают военные лекари. Отпустив солдат, Хаук хотел остаться ненадолго, но Отис заверил его, что все будет в полном порядке и учтиво проводил до двери. Старуха вышла следом.

– Разве ты не останешься? – нахмурился лорд.

– А смысл? Девчата отлично знают свое дело. Помоют почистят, переоденут… Загляну ближе к ночи.

– Что ж, ты лекарь, тебе виднее.

Старуха широко улыбнулась. Хаук удивился, отметив для себя что все зубы у нее на месте. Но ничего не сказал.

– Сам то, что задумал, милорд? – она заговорщицки подмигнула.

– Есть пара идей… Увидишь.

– А ты молодец! – похвалила старуха – Для одного дня немало сделал. Один только визит в хранилище чего стоит. Лорна, наверное, до сих пор в растерянности.

– Она занята перевариванием барана, – заметил Хаук.

– Ты дал ей живого барана? Ох не завидую я ему, – ухмыльнулась она.

– Если я чего-то не знаю – говори сразу. И вообще, возьми это в привычку, – повелел лорд.

– Если она сказала, что ей нужно мало еды – не верь! – Старуха как-то криво посмотрела на него.

– Продолжай…

– Да, чтобы жить ей много не надо. Пауки как правило связывают жертву паутиной и впрыскивают ей через хелицеры свой яд и пищеварительные соки. А потом высасывают уже растворённые содержимое жертвы. Только шкурка остается.

– Через что? – переспросил Хаук.

– Челюсти так называемые, с полыми прожилками. Но, это обычные пауки, у которых зубов в принципе нет. Наша арахна – это нечто другое. Пауки ведь разные бывают. Яда у Лорны нет, но она живоглот. Паук охотник.

– Я видел ее пасть…

– И зубы! – уточнила Марен.

– И зубы… – Хаука передернуло при упоминании этого момента.

– Видишь ли, по сути своей Лорна состоит из двух самостоятельных частей с обшей кровеносной системой. Но! Теоретически, они могут существовать отдельно. У нее два мозга, две пищеварительных системы и так далее. Я знаю две более или менее удачные попытки разделить арахну на две части. Правда, сохранить обе половинки живыми не удалось…

– Можно ближе к барану? – попросил Хаук не настроенный на длительные лекции.

– Я к этому и веду, балбес! Все дело в детородном органе, – пояснила старуха.

– А что с ним не так? – удивился Хаук. – Там вроде бы пасть у нее.

– Верно. И она раскрывается, когда она якобы разводит колени в стороны. Но ее женский детородный орган никуда не делся.